Глубочайшее доверие к жизни - Страница 5

Только посмотрите, как глупо выглядит эта необычность. В туалет он ходит за черту города. Ест только раз в день. В одной джайнской секте прием пищи даже еще сложнее: они едят стоя. Джайнский монах ест стоя, ходит голый, никогда не моется, никогда не чистит зубы. Он спит не на кровати, а только на полу, на соломе, и укрывается соломой. У него нет дома, он скитается, он постоянно в пути.

Однако различия проявляются лишь в деталях. По существу, какая разница – ходите вы испражняться за черту города или пользуетесь обычным туалетом? Какая разница – сами вы зарабатываете себе на жизнь или кто-то другой зарабатывает, а вы просите у него милостыню? Едите вы два, три, пять или один раз в день – какая разница? Что это меняет? Это всего лишь привычки, их легко обрести.

В Африке есть племена, которые едят только один раз в сутки. Они едят так уже на протяжении многих веков, и они привыкли к этому. Они не поверят, что другие люди едят два раза – одного раза вполне достаточно.

Все эти различия в деталях необходимы лишь для того, чтобы внушить себе мысль: «Я особенный». Это происки эго.

Человек дзен живет так же просто, как и вы. Очень трудно увидеть различие, но оно все же есть. Оно заключается в том, что он наблюдает все, что с ним происходит, – это единственное различие. Он ест, но при этом является свидетелем. Это внутреннее различие. Внешне оно незаметно, хотя кое-что все же можно уловить. Вы видели, как ходит человек дзен? Он ходит очень осознанно. Он ест осознанно, бдительно. Он даже спит осознанно. Свет продолжает гореть и во сне, он продолжает наблюдать даже в своих снах. Он всегда начеку – осознан, внимателен, бдителен. В этом и состоит различие.

И поскольку он осознан, он расслаблен. Поскольку он расслаблен, для него весь мир расслаблен. Он живет в том же мире, что и вы, но для него розы более розовые, а зелень более зеленая, и песня птицы для него – безграничная радость.

Я слышал…

Однажды к врачу обратилась молодая красивая танцовщица с жалобой на нервное напряжение. Врач прописал ей курс транквилизаторов и велел прийти через пару недель, чтобы посмотреть, как она себя будет чувствовать.

Когда девушка пришла, врач спросил, изменилось ли ее самочувствие, и она ответила: «Нет, доктор, но я заметила, что другие люди стали гораздо расслабленнее!»

Если вы расслабляетесь, вы вдруг начинаете видеть, что другие люди выглядят более расслабленными. Если вы становитесь безмолвными, во всем мире воцаряется тишина. Если вы становитесь медитативными, вы вдруг начинаете осознавать, что медитируют и деревья, и камни. Луна, солнце, звезды – все погружено в глубокую медитацию.

Когда вас начинает переполнять любовь – не та любовь, которую вы знаете, но любовь, которую знают будды, – вы вдруг видите, что она струится повсюду. Любовь источают деревья – это то, что вы называете ароматом. Любовь излучает солнце – вы называете это светом. И притяжение земли – это тоже любовь.

Любовь – это ночная тишина, щебетанье птиц, теченье рек, тишина Гималаев.

Когда начинает струиться ваша любовь, вы вдруг осознаете, что любовь струится повсюду – жизнь состоит из любви, существование создано из вещества под названием любовь. Но вначале она должна произойти с вами.

Человек дзен ведет такой же обычный образ жизни, что и вы. Но его обычность необычна. Его обычность обладает необыкновенным свойством: она излучает радость, праздник, она излучает свидетельствование.

Великий мастер дзен Лин-цзы говорит: «О, братья по пути, вы должны знать, что в практике буддизма нет ничего необычного, что вам следовало бы делать. Вы живете самой обычной жизнью, даже не пытаясь делать ничего особенного, – вы удовлетворяете свои естественные потребности, носите одежду, едите пищу, ложитесь отдохнуть, если устали. Пусть невежественные люди смеются надо мной. Мудрые поймут, что я имею в виду».

Лин-цзы говорит: «Не делайте ничего особенного, не будьте делателями. Пусть все происходит, будьте лишь наблюдателями. Невежественные люди будут смеяться над вами, они будут говорить: „И что это за религия?“»

Вы, наверняка, встречали таких невежественных людей. Они говорят: «И что это за религия? В какую ловушку вы попались? Ведь ваш мастер не учит вас ничему особенному».

Да, я не учу вас ничему особенному – потому что все идеи об особенности являются происками эго. Я учу вас быть нормальными, обыкновенными. Если вы сможете расслабиться и быть нормальными, обычными, вы вдруг засияете. Вы засияете необыкновенным великолепием.

Лин-цзы прав, когда говорит: «Путь невежественные люди смеются. Мудрые поймут, что я имею в виду». Ешьте, пейте, веселитесь, как и все остальные. Не пытайтесь быть особенными. Но когда вы едите, оставайтесь свидетелями. Когда вы пьете, оставайтесь свидетелями. Когда веселитесь, оставайтесь свидетелями. И это свидетельствование изменит все. Само это свидетельствование является трансформацией.

Только это свидетельствование поможет вам осознать, кто вы.

Это последнее, предсмертное стихотворение Иккью. Согласно традиции дзен, когда умирает мастер, ученики просят его прочесть последнее стихотворение – сказать последнее слово, дать завет – последнее слово о смерти.

Иккью говорит:

И вот приближается смерть, ученики просят его сочинить последнее стихотворение, и он говорит:

Когда Рамана Махарши умирал от рака, его спросили: «Когда ты умрешь, куда ты уйдешь?» Он открыл глаза и сказал: «Куда я могу уйти? Я буду здесь». Просветленный человек не знает другого места, кроме «здесь», он не знает другого времени, кроме «сейчас». Все время состоит из «сейчас», все пространство состоит из «здесь». Здесь и сейчас – все его существование.

Иккью говорит:

Потому что я не рождался. Рождение – это иллюзия. И я не умру – как я могу умереть? Ведь я не рождался. Смерть – это еще одна иллюзия. Я буду здесь, я всегда был здесь. Я – вкус Дао. Я часть этой вечности, я волна этого океана. Иногда как волна, иногда как не-волна, но я всегда здесь и всегда буду здесь. Я не приходил и не уйду.

Иккью говорит:

Рождение и смерть – это лишь ваши идеи. Очень трудно понять, что рождение и смерть – это ваши идеи. Когда человек умирает, в последние секунды жизни он строит план рождения. В последние секунды он начинает думать: «Как вернуться? В какой форме?» Все переживания его жизни уплотняются в одну форму – и так возникает форма.

Он вел определенный образ жизни – ему хотелось жить иначе, но он не мог. Теперь этот иной образ жизни овладевает его умом: «В следующий раз я хотел бы жить так». Последняя мысль умирающего становится семенем.

Если вы умрете без этой мысли, вы не родитесь. Ваше рождение – это ваша мысль: мысль порождает рождение. Вы рождаетесь не случайно, ничего случайного не бывает. Вы сами спровоцировали это, вы за это в ответе. Люди умирают с разными мыслеформами в уме. И эти мыслеформы становятся ориентирами, общим планом – люди входят в утробу согласно этому плану. Так происходит рождение.