Глория (СИ) - Страница 118

— Алекс, опомнись! Что ты говоришь?! — тряс он её за плечи.

Но Алекс, ловко вырвавшись из объятий капитана, подошла к решётке. Кокетливо ухватившись за стальные перегородки створок темницы, Алекс соблазнительно смотрела на царя. Не отводя глаз от него, она ответила Максу следующее:

— Да. Я сначала испугалась предложения царя и решила бежать. Но там, на свободе я поняла, что без внимания царя, без его привязанности и ухаживания мне не прожить. Мне приятен этот плен только потому, что могу видеть вас, ваше величество.

И она с почтением склонила перед царём голову. Клиос был вне себя от радости. Он тут же приказал своим стражникам освободить Алекс. А Макс, Тигр и Павел были в глубочайшем шоке.

— Теперь понятно, почему она тебя отшила, — сказал Павел. — Кто может с таким тягаться?

— Нет, — покачал головой Макс, — Здесь что-то не то.

Он внимательно смотрел вслед, отходящей от решётки, Алекс. Царь шёл рядом с ней, самодовольно глядя вперёд.

— Может её заколдовали? — тихо сказал Тигран.

Макс пожал плечами. И тут обозвался Илья, одиноко скорбевший о гибели своей возлюбленной. Он тихо подошёл к ребятам и сказал:

— Я надеюсь, что Алекс не собирается повторять ошибку Семилы.

После этих слов Макс схватился обеими руками за решётку их темницы и попытался расшатать её. Но решётка стояла неподвижно.

— Если это так, нам нужно остановить её. С царём такие шутки очень плохо заканчиваются, — проговорил он.

— И как ты собрался её останавливать? — спросил Тигран. — Алекс будто загипнотизирована.

— Если она знает, что делает, лучше ей не мешать, — сказал грустно Илья, — Или вы не знаете Алекс?

Но Макс по-прежнему не выпускал из рук решётку и глаз не сводил с Алекс и царя.

— Королёв прав, — Тигран положил руку на плечо Максу, — Ей нельзя сейчас мешать. Если мы хоть что-то предпримем, царь всё поймёт и убьёт её.

— Так же, как и Семилу, — печально добавил Илья.

А Алекс, тем временем, смиренно шла рядом с царём и всем своим видом пыталась показать, что общество царя ей весьма приятно.

— Я рад, что ты всё хорошо обдумала, — со свойственным ему величием, сказал Клиос. Он свысока смотрел на Алекс, показывая своё превосходство над нею. — Хочу тебя заверить, что, оставшись со мной, ты приняла правильное решение. Хотя, конечно, согласись ты раньше стать моей, то сейчас могла бы рассчитывать на трон Клариона, а не жалкое положение наложницы, — он поцеловал ручку Алекс и добавил, — Но я дарую тебе жизнь. А этот подарок, в сложившихся условиях, превосходит даже самое великое царство в нашей вселенной.

— Мне не нужно никаких тронов и царств, — Алекс смиренно склонила перед ним голову и произнесла, — Лишь бы только быть рядом со своим царём.

Клиос надменно улыбнулся.

— Мне всё равно не вериться в искренность твоих слов, — с подозрением посмотрел он на Алекс. Царь приподнял её подбородок повыше, чтобы хорошо видеть глаза девушки. — Что это? Страх неминуемой смерти или попытка спасти своих друзей?

— Почему ты не веришь мне? — с обидой спросила Алекс. Она изо всех сил старалась скрыть своё волнение, страх быть разоблачённой и продолжала свою игру.

— Когда я посадил тебя и твоих друзей в темницу, ты смотрела на меня с таким остервенением, будто калтиной готовиться напасть на обидчика. Я хочу знать, откуда в тебе такая стремительная перемена?

Алекс отошла на два шага от царя. Она смотрела на своих товарищей, на Макса и убитого горем Илью. Она не знала, что ответить царю на его доводы и, наконец, ответила:

— Сердце земной женщины переменчиво! Об этом ещё писали поэты древности. Об этом слагают стихи и песни в наши дни. — Она снова повернулась к царю. — Смятенье посетило меня, когда увидела тебя снова, великий царь. Поняла, что ошибку совершила, а вот как исправить её? Хвала Всевышнему, что в стремлении быть вместе, ты выступил первым.

Эти слова растопили лёд недоверия царя. Он снова вспомнил про осуждённых и велел своей страже вывести их из Зала судьбы.

— Вам уже уготована предсмертная темница в нижнем замке. Там вы сможете помолиться своему богу о спасении души и мысленно попросить прощения у всех, кому причинили зло. Заур! — громко крикнул Клиос. Но жрец не отзывался. Он всё так же сидел на полу, там, где тело его любимой дочери обрело покой. Рядом лежал его посох. Обезумевшими от горя глазами смотрел он на лужицу крови перед собой. Одна только мысль, что Семилы больше нет в живых отравляла его душу, разрывала сердце на части. Что ему теперь жизнь? Что служение царю и народу? Царю, лишившему его дочь жизни? — Жрец, ты меня слышишь. Эй, стража, — не дождавшись ответа, крикнул царь, — Увидите его в башню к старой ведьме и под замок его, тоже.

Два крепких кларионца подошли к старику и, подхватив его под руки, подняли с коленей на ноги. Алекс стояла неподалёку. Заур обернулся к ней и сказал:

— Подай мне мой посох, дитя.

Алекс, как и все, кто находился в зале, включая царя, сильно удивились такой просьбе. Ведь никому никогда не разрешалось брать его в руки. Даже прикасаться к священному посоху было запрещено. А тут сам верховный жрец просит об этом.

— Похоже жрец и впрямь умом тронулся, — проговорил Тигран.

Алекс же послушно подошла ближе и подняла посох. Она протянула его жрецу, но тот не торопился принимать его из рук девушки. Он хитро посмотрел в глаза Алекс и она, только она и никто другой в этом зале не увидел то, что сказал ей Заур. Без слов, одним только взглядом. Алекс снова посмотрела на посох, но уже по-другому, как-то более осознанно. Длинная деревянная, гладко оточенная палка, с острым блестящим наконечником из горного хрусталя, тяжелела у неё в руках. Он переливался на солнце, играя всеми спектрами света, превращая его в разноцветный калейдоскоп. Словно радуга перетекала от одной грани к другой. Четыре остроконечных пика, расположенных по спирали символизировали четыре стихии, что лежали в основе всего сущего: огонь, земля, вода и воздух. Именно этот посох одиннадцать тысяч лет назад передал первому жрецу Клариона посланник Бога и приказал хранить мир на планете, как последний шанс на спасение.

Взяв посох в правую руку, Алекс подошла к царю. Она посмотрела в его глаза, и царь заметил, как что-то изменилось в её взгляде. Как-будто бы он стал прежним, таким, каким Клиос запомнил его при первой встрече с чужеземкой. Вот теперь она была настоящей, теперь она не играла с ним.

— Отдай мне посох, — приказал он.

Но Алекс держала посох при себе. Она крепко сжала его в руках и, что было силы, ударила острым наконечником царя прямо в грудь. Будто молния низверглась с небес и разделила мир на две половины. В ту же минуту он взвыл от дикой боли. Схватившись обеими руками за деревянную рукоять посоха, Клиос одним движением вытянул его из груди и сразу же повалился на пол. Он захрипел. Из его рта потекла струйка крови вишнёвого цвета. Согнув ноги в коленях, он что-то попытался сказать. Но из всего можно было понять только одну фразу:

— Этого не может быть!

Закатив глаза вверх, Клиос выдохнул и больше не шевелился. Стражники, что стояли возле выхода из зала в ту же секунду набросились на Алекс. Один из них заломил ей руки так, что она громко закричала от нестерпимой боли.

— Отпусти её, гад, — что было силы, угрожающе закричал Макс.

Но стражник его не слушал. Он ещё сильнее выкрутил её руку и потащил к Зауру.

— Господи, что же теперь будет? — прошептал Макс.

К бездыханному телу царя подбежал лекарь, которому сообщили, что случилось. Он приложил голову к груди Клиоса. Но сердце его уже не билось.

— Царь умер! — произнёс лекарь и сам испугался своих слов.

И в эту минуту произошло то, что никто и предположить не мог. Огромной силы землетрясение пронеслось по всему Клариону. Минут пять или даже десять длилось оно и успело разрушить около половины всех построек и сооружений на планете. Только такие крепкие стены, как в крепости Цэнары, смогли выдержать эту волну.