Глиняное сердце (СИ) - Страница 54

Том вздрогнул, когда Вильгельм бросился к брату, обнимая его, прижимаясь к мужчине всем телом. Либерти обнял в ответ, крепко сжимая его в своих руках.

– Я скучал... – признался брюнет, – Скучал по тебе, родной... – он отстранился, поглаживая щеки Либерти.

– Я тоже скучал... – уткнулся лбом в его лоб. – Я люблю тебя... – горячие дыхание, что обжигало кожу.

– И я... Тебя... – он на секунду прижался губами к его губам, а затем отстранился, заглядывая в родные глаза. – И я тебя...

– Я ведь не имею права просить тебя остаться со мной, да? – глянул на Тома, который еле сдерживался, чтобы не загрести Билла в свои объятия. – Я бы очень хотел, чтобы ты поехал со мной в Англию, Вильгельм. Ты получил бы там лучшее образование, я был бы рядом с тобой... Всегда... Я так долго мучился по тебе, слышишь? Семь сотен лет я оплакивал тебя, то вспоминая, то забывая и снова... Теперь нам ничего не мешает...

– Либерти! – рыкнул Том, – Никуда он не поедет... Он со мной будет...

– Мне кажется, что он сам может решить!

– Ты ему брат! И не надейся на что-то большее!

– Я его брат, поэтому в любом случае, я буду ему роднее тебя! И ему со мной будет лучше! Тем более семья...

– Я не отпущу!

– Хватит... – Билл отошел от них, – Хватит решать за меня! Время, когда я был овощем или куклой прошло! И тогда никто из вас двоих не помогал мне! И теперь я получил это здоровое тело не для того, чтобы мной кто-то командовал! Я сам решу!

– Но...

– Сам, Том! – вскрикивает.

– Но я люблю тебя, Вильгельм! Неужели ты не понимаешь...

– Хватит!

Мужчины смирили друг друга недовольными взглядами, казалось, что вот-вот и они подерутся. Том поверить не мог, что его долгожданное сокровище кто-то заберет... Только не теперь... Да, он распланировал почти всю их жизнь, но сделал он это только ради него, ради Вильгельма...

Билл стоял в стороне уже минут десять, обдумывая что-то и решая. А когда развернулся, то Том и Либерти встрепенулись.

– Вы оба меня бесите! – начал Вильгельм, – Я до сих пор не совсем понимаю, что случилось между нами всеми, но... Но видимо, судьбой так уготовано. Я уже однажды выбирал между братом и мужчиной, которого считал, что люблю... – он взглянул сначала на одного, затем на другого. – И последствием моего выбора стало заключение в теле куклы на семьсот лет... И теперь мне снова надо выбирать? – он вздохнул, глядя на брата и подходя к нему, – Я знаю, что тогда выбрал лорда, отказавшись от любви, которую ты мне предлагал... Знаю, что причинил море боли тебе и родителям. Я убил тебя таким ужасным способом, а перед этим еще и соблазнил... Я все это помню – не забыл. – вдох. – Но прости, Либерти... Я не могу по-другому... И я снова выберу Тома. И я верю, что в этот раз мы поступаем действительно верно...

– Нет... – Либерти взял его за руку, – Вильгельм, я прошу тебя, подумай еще раз...

– Ты занял это прекрасное тело, там ведь уже была душа, раз оно не жило овощем?

– К чему ты это? Да... Была... Она и сейчас тут.

– Бред... – бурчит Том, отворачиваясь.

– Я к тому, – продолжает Вильгельм, заглядывая в глаза брату, – Что ты итак не одинок... И я могу любить тебя только как брата. Только любить... Никакой близости.

– Вильгельм, сейчас такое время, что можно все...

– Но я не хочу, понимаешь? Хоть этот эгоист и расписал все за меня, но я люблю его... Я семьсот лет стремился к нему, в его объятия, в его сердце. И мы не повторим прошлых ошибок.

– Вильгельм... – Либерти чувствовал, как увлажняются его глаза, как руки начинают трястись, – Вильгельм, прошу тебя...

– Мы будем видеться, обещаю... Ты мой брат, я хочу, чтобы ты был счастлив...

– Мне не нужно это тело без тебя... Прости... – он отрицательно мотнул головой. – Я устал быть на земле, Вильгельм. Я устал быть пустым и никому не нужным...

– О, боже... – Том чуть не заржал от сопливой оперы, что разгоралась на его глазах.

– Не надо так говорить... – Вильгельм обнял брата, утыкаясь в его плечо, – Ты мне нужен... Не уходи, Либерти! Ты еще не пожил...

– Пожил... – он чуть улыбнулся, отстраняя от себя брата, – Я знал изначально, когда шел сюда, что так случится. И конечно, я продумал, что я буду делать, если ты не согласишься быть со мной. Мои надежды были малы, но я все-таки верил, что судьбы не существует и что история не посмеет повториться... Но нет, – смешок – главное, чтобы ты был счастлив... И прости, что оставляю...

– Нет... – Вильгельм отрицательно замотал головой, его губы дрожали, а пальцами он схватился в лицо брата, по щеке которого ползли слезы.

– Я люблю тебя... Я расскажу родителям, что ты ни в чем не виноват... – он коснулся губами его лба и комнату озарил белый свет. Том вздрогнул, глядя на то, как глаза Либерти светятся белым, как чердак наполняется мерцающими огоньками и разноцветными пятнами. Белое облако покинуло тело Либерти, которое тут же опало на пол. Существо коснулось щеки Вильгельма и исчезло, озаряя белой вспышкой комнату.

Вильгельм смотрел на тело Либерти, что лежало на полу, и понимал, что душа его брата отправилась в рай, устав от жизни земной. И теперь, в этом теле вновь правит та душа, что была дана ему от рождения, видимо так было уготовано... И у Билла было еще много вопросов, которые он хотел бы задать брату. Он взглянул в окно, заметил, как там зажглась новая звезда... Либерти. Вильгельм улыбнулся, шествуя к Тому. Кенинг потерялся в ситуации, не совсем понимая того, что произошло только что. Но вот любимый юноша обнимает его, прижимаясь и шепча что-то... И в этот момент по телу Тома поползли волны бесконечного и чистого счастья...

Они смотрели в окно, где небо, устланное звездами, мерцало разноцветными огнями – душами ушедших, как верил Билл, или просто горящими небесными телами, как знал Том. И у него было еще много вопросов об этой истории, но видимо не время... Да и спрашивать уже не у кого, да и надоело...

– Знаешь, – улыбнулся Вильгельм, глядя в глаза Тома – Я хочу, чтобы ты знал... Глиняное сердце не умеет любить, но оно умеет верить и ждать...

– Тогда и ты знай, что моей любви хватит на сотню глиняных сердец, только сотня мне не нужна... И мне вообще больше глина не нужна... Только ты... – сжал его в своих руках, – Только ты, мое сокровище!

Вильгельм рассмеялся... Громко-громко, чтобы и брат услышал и родители... И весь мир.

А на улице шел снег. И совсем скоро в силу вступит Рождество. А это время чудес и магии, в которую уже мало кто верит... Но если вы не верите в магию, то это значит только то, что она еще не случалась с вами!