Глиняное сердце (СИ) - Страница 48

Ничего не менялось... Как и тогда, когда они были вынуждены расстаться. И сейчас, когда парни снова рядом... Мир живет, и никто не подох от глупого и нескончаемого чувства счастья в сердцах влюбленных. Конечно, надо было о многом поговорить, но не сейчас. Сейчас хотелось просто молчать.

Повороты сменяли друг друга. Тихие улочки сплетались между собой, а снег все падал и падал. Огромные белые хлопья летели от самого неба, и откуда они там?

Вильгельм как-то резко остановился и посмотрел вверх. Ему на лицо тут же упало несколько пушистых снежинок. Он улыбался, чувствуя, как снег тает от тепла его кожи. И все остальное было таким неважным. И ему казалось, что он, наконец-то, может по-настоящему дышать. И хотя дело далеко не в погоде, но все равно... Хотелось улыбаться этой невинной белизне. Хотелось прыгать и кричать что-то глупое, совсем глупое...

- Идем?- Том все-таки взял его за руку, понимая, что в ту же секунду его щеки покрылись легким румянцем, что было совсем не свойственно ему.

- Угу...- с улыбкой на губах кивнул мальчишка, крепко сжимая ладонь любимого.

В квартире Том начал чувствовать себя более уверенно, но некий дискомфорт и странное морального неудовлетворение, его не отпускало. Вроде бы мальчишка был очень похож на Вильгельма, но звался Биллом, вел себя как-то дергано и отстранено. Разве влюбленные себя так ведут? Трюмпер хотел бы обнять его, раздеть и, в конце концов, хорошенько обнежить... Но он и не думал о том, что Билл чувствовал себя точно так же. Для него вообще жизнь за этот год круто изменилась. И это не просто слова...

- Эм, чай, кофе, сок?- Том неуклюже сел на стул, чуть не промахнувшись задом мимо сидения.

- Ничего...- Вильгельм сел напротив него, на самый краюшек стула. Паренек разглядывал свои пальцы, сжатые в кулачки. Ладони замерзли на морозе.

На некоторое время на кухне повисла неловкая тишина. Наверно надо было что-то говорить. Но каждый думал, что это дело другого – заговорить первым.

Кенинг внимательно разглядывал своего Вильгельма. Розовые щечки чуть пухлее, чем были у кукленка. Бровки не такие черные и совсем не той формы. Губки уступали в пухлости, и, казалось, что Том совсем не их целовал. Вообще, если показать Вильгельма и Биллу незнакомому человеку, то он скажет, что они идентичны. Но Том видел все мелочи, и с каждым новым отличием на сердце становилось все тоскливее. Это не его кукленок. Тогда кто это?

- Вильгельм...- Том отвел в сторону взгляд, когда карие глаза устремились прямо на него.

- Я Билл...- эти слова заставили мужчину вновь взглянуть в розовое от мороза лицо.

- Хорошо, Билл.- Разговор шел со скрипом.- Ну, так ты что-то мне скажешь...

- Что скажу?

- Ну... ну, что-то...

- Я.... знаешь, я не слишком силен в разговоре.

- Я про нас.- Чуть не выдерживает и повышает тон.

- Что о нас?

- Вильгельм, ты прикалываешься?

- Я Билл! И не прикалываюсь. Я серьезно не понимаю.

- Слушай, но для чего-то же ты вернулся ко мне.

Билл нахмурился. Ему не нравилось, что его выставляют каким-то надоедливым чудиком, который вдруг вернулся куда-то.

- Почему ты молчишь?- старался держать себя в руках.

- Думаю.

- О чем?

- О том, что мы разговариваем ни о чем!

- Вильгельм...

- Я Билл!!!- перебил его. Том не выдержал:

- Вот именно, ты – Билл. Но никак не Вильгельм, которого я люблю.

Мужчина поднялся со стула и медленно удалился с кухни. Встреча оказалась не такой и радужной, какой ее представлял сам Том. И вообще, на сердце только хуже стало. Появилось ощущение, что кто-то пытается обмануть, подсовывая второсортную копию. Вильгельм был мягким и чутким, немного вредным, да, но не таким черствым, как этот Билл.

Том курил.

Мыслей, как обычно, было через чур много, но все они были какими-то глупыми и мальчишескими. Например, Тому хотелось расплакаться, словно ребенку, которому вместо обещанной игрушки подарили другую, почти такую же, но дешевле и бракованную, что ли.

Вильгельм вошел в гостиную, бросил взгляд на стоявшего у окна Тома, тот даже головы в сторону растерявшегося мальчишки не повернул. Брюнет на цыпочках подкрался к стеллажу, на котором так и покоился домик. У брюнета сердце замерло.

Мальчишка вглядывался в стоящую мебель и чуть не выл от чувств, которые его переполняли.

Когда Том потушил сигарету и все-таки обернулся на притихшего Вильгельма, то нашел того у самого стеллажа, где он вновь расставлял мебель. И это вызвало в нем только отчуждение.

- Не трогай.- просит он.

- Но почему?- мальчик искренне удивился.

- Это не твое.

- Мое.

- Это Вильгельма!

- Но я и есть...- осекся.

- ...Ты Билл.

Мальчишка не совсем понял, за что ему прилетела эта моральная оплеуха. Он осторожно опустил крохотный стульчик, что вертел до этого в руке.

Том тяжело вздохнул, садясь на диван.