Глиняное сердце (СИ) - Страница 47
Залы ожидания были переполнены людьми, Кенинг растерялся найти тут кого-нибудь. Но все-таки последняя идея, что пришла в его голову, казалась ему спасительной. Если волей случая не встретились, то при помощи диспетчера точно найдут друг друга.
Кенинг долго уламывал женщину дать не просто странное, а абсурдное сообщение. Дама сначала хотела вызвать охрану, говоря о том, что парень мешает ей работать. Она давала информацию по громкой связи и, по словам Тома, это был последний шанс найти Вильгельма. А потом, как-то резко, фрау сжалилась...
-Если тебя зовут Вильгельм, и ты ищешь Тома, то он ждет тебя у зала ожидания номер три.- Вдруг послышалось из громкоговорителей.- Если тебя зовут Билл, и ты ищешь Тома, то он ждет тебя у зала ожидания номер три.
Мужчина специально попросил назвать пропавшего парня разными именами, потому что его немного насторожило, что его Вильгельм назвался Биллом. Том знал, что Вильгельм – имя немецкого происхождения, имеющее английский аналог – Вильям или Уильям, а уменьшительные варианты этих имен – Билл, Вилл.
Том сидел на полу, откинувшись спиной на стену, глядя в окно, за которым взлетают самолеты. Тут, как не странно, было совсем мало людей. Недавно несколько групп отправились на посадку, так что этот зал ожидания, который и размерами был меньше других, опустел. Кенинг чувствовал, как дрожат его руки, как резко пересохло в горле, и как громко и быстро бьется его сердце.
А за окном падает снег. Завтра Том должен был поехать к родителям, ведь на носу Рождество. Завтра они будут обмениваться подарками, смеяться, веселиться, а маленькому Никлаусу будут рассказывать о рождественской ночи, в эту ночь приходит немецкий Рождественский дед Вайнахтсманн. Он появляется на ослике, когда все спят, стучит в дверь, а потом заходит и прячет подарки под ёлку и в носочки, что висят на камине.
Кенинг глупо улыбался, глядя за окно. Чувствуя, как увлажняются собственные глаза от детского желания, позвать Вайнахтсманна, загадать ему самое заветное желание. И пусть старик исполнит, пусть исполнит немного раньше рождества, и Том, как и многие дети, точно пообещал бы, что больше никогда и ничего просить не будет, если немецкий Санта исполнит его желание...
Если вы не верите в магию, значит, она еще не случалась с вами.
Предрождественские дни, как и само Рождество, это время, когда волшебство становится сильнее, когда мир магии исполняет самые заветные и самые сокровенные желания.
У Тома в глазах звездочки поплыли, он зажмурился и решил, что за окно больше не стоит смотреть – глаза устали.
Он посмотрел в сторону.
Тишина.
В шагах десяти от него стоял взъерошенный кукленок. С растрепанными волосами, которые выбивались из-под смешной синей шапки с помпоном. Мальчишка был замотан в красный шарф, на руках огромные пушистые, белого цвета, рукавицы. Серое пальто, явно не из дорогих, и сумка зеленого цвета в одной из ладоней. Ходячая радуга.
Том не верящим взглядом смотрел на парня и медленно поднимался с пола. Они разглядывали друг друга, на самом деле, боясь пошевелиться. На лице Вильгельма рисовалась тоска и какой-то страх, когда Кенинг просто не верил, что судьба дала еще один шанс, чтобы увидеть этого хрупкого мальчишку.
Вильгельм громко сглотнул, делая неуверенные шаги навстречу мужчине. Том тоже начал медленно двигаться к кукленку, уже совсем не понимая того, что происходит, даже не думая о том, что случится в следующие минуты.
Том притянул к себе мальчишку, крепко обнимая, стаскивая с его волос шапку и утыкаясь в черную макушку носом. От парня не пахло апельсинами или глиной, но он был таким же маленьким, даже в этой огромной зимней одежде.
Послышался легкий всхлип.
Кенинг отстранился от юноши, заглядывая в его глаза, тот плакал, стараясь не показать слез, быстро стирая их рукавицами.
- Я люблю тебя...- шепчет Том, разглядывая чуть покрасневшую мордочку своего глиняного принца. Вильгельм смотрел на него во все глаза и, казалось, что не верит, будто удивлен, будто впервые слышит.
- Так это правда...- шепчет мальчишка, вновь разглядывая лицо мужчины.
Кенинг чуть нахмурился, понимая, что у него миллион вопросов к новоявленному кукленку.
- Я тоже не верю, что ты снова рядом...- хриплым голосом прошептал Том, касаясь щеки юноши.
- Я... я хочу тебе рассказать. Мы можем... посидеть... где-нибудь... Знаешь, я очень устал от перелета...
- Мы можем поехать ко мне...
- Было бы хорошо....
Оба чувствовали неловкость и скованность. Это было странно. Хотя даже больше... Это было по-дурацки.
- Тогда... Поехали.- Том чувствовал себя маньяком-извращенцем, потому что этот недо-Вильгельм выглядел совсем мальчиком. Нет, не ребенком, и это даже не из-за внешности, а скорее из-за огромных и чуть смешных одежд. А еще... Кенингу очень хотелось оторвать стремный помпон с его шапки...
Мальчишка шел рядом с Томом, часто оглядываясь по сторонам. Только когда они вышли из здания аэропорта, Кенинг понял, что юноша рядом с ним, сам тащит свою сумку, но делать что-то уже было поздно, они подошли к такси...
- Нет,- Билл схватил руку Тома, когда тот потянулся к двери автомобиля,- Нет,- чуть мягче,- а ты очень далеко живешь? Может, пешком?
- Эм...- кажется, Том тоже начал заикаться,- ты точно этого хочешь?
- Хочу.- Он протянул ему свою сумку с вещами.
Том хотел бы взять его под руку, да побоялся. Ну, мало ли. Он вдруг понял, что они ведут себя так, словно они совсем незнакомые люди. Будто и не было тех дней...
Мюнхен вновь был усыпан снегом. Снегопад, такой медленный и ленивый, укрывал город холодной пеленой. Люди спешили, ругались друг на друга, о чем-то разговаривали, а кто-то просто молчал. Автомобили вновь простаивали в пробках, казалось, что некоторые автомобилисты просто живут в этих заторах. А где-то упало дерево, раздавив чей-то BMW. Вокруг места происшествия собралась куча зевак...