Глиф - Страница 13

16

Пластиковое удостоверение с фотографией и надписью PRESS («на иностранном языке», как выразился пузатый сержант) в очередной раз выручило Нику. Она пробыла в райотделе всего полтора часа, из которых сорок минут — сидела в коридоре, двадцать — разговаривала с чудовищно тупым оперуполномоченным, и остальное время — мило беседовала с пожилым следователем, который, как выяснилось, был знаком с дедом.

Остальные участники и свидетели ночного происшествия, за исключением байкеров, под шумок смывшихся с места ДТП, еще томились в застенках, когда Ника вышла из милиции и посмотрела на часы. Было четыре утра. Такси поблизости от милиции, конечно же, не водилось.

Ника вытащила мобильник и попыталась вспомнить хотя бы один номер службы радио-такси. Хотя, если подумать, тут и пешком до дома было не очень далеко… если бы не гудели так ноги.

Пока Ника медитировала над телефоном, из дверей райотдела вышел высокий и сухопарый мужчина лет сорока пяти, с коротким ежиком черных волос на голове. Ника обменялась с мужчиной оценивающими взглядами. Незнакомец обратил внимание на профессиональную камеру Ники, она же (Ника) отфиксировала его до блеска начищенные ботинки, классические джинсы, американскую военную курточку М-65 и — несмотря на поздний (или ранний?) час — гладко выбритые щеки. На верхней губе топорщилась щеточка тщательно подстриженных усов. Выправка плюс начищенная обувь плюс бритье два раза в день плюс усы. Равняется офицер советской армии. Ну да, точно, и часы на внутренней стороне запястья. Только вот откуда у офицера, очевидно — отставника, «Омега»?..

Предполагаемый офицер тоже вытащил мобильный телефон (в отличие от часов, самую простую, без понтов, «Нокию»), и набрал номер.

— Все нормально, — сказал он в трубку. — Скоро будем.

Следом за мужчиной на крыльцо вышел Ромчик. Ника так устала за сегодняшнюю ночь, что даже не нашла в себе сил удивиться.

— Ну что? — спросил офицер у мальчишки. — Поехали? Или перекурим на дорожку?

— Я не курю, — буркнул Ромчик.

— Привет, Рома, — сказала Ника.

— Здрасьте, — шмыгнул носом пацан. — А вы что тут делаете?

— Да так… — пожала плечами Ника. — Сама хотела бы знать.

Офицер удостоил ее повторного осмотра. А может, и не армия, подумала Ника. Может быть, чекист. Смотрит так, будто мысленно проговаривает словесный портрет.

— Вы знакомы? — незнакомец адресовал вопрос сразу и Роме, и Нике.

— Вроде того… — согласилась Ника, а Ромчик неохотно ее представил:

— Это Ника Загорская, внучка Аркадия Львовича, у которого я занимаюсь фотографией.

— Очень приятно, — офицер протянул руку. — Моя фамилия Вязгин. Владислав Олегович.

Рукопожатие у него было крепкое.

— Вы родственник Ромы? — изобразила наивность Ника.

— Не совсем. Я начальник службы безопасности компании «Радомбуд».

— Это фирма моего отца, — кисло прокомментировал Ромчик.

— Геннадий Романович попросил меня забрать этого молодого человека из милиции, — продолжил Вязгин. — А заодно выяснить, как он туда попал.

— Случайно, — буркнул Рома.

— Я думаю, — спокойно заметил Вязгин, — что мы обсудим это по дороге. Вас подвезти, Ника?

— Если можно, — она не стала скромничать.

Присутствие Ники в машине подействовало на Рому как сыворотка правды. Едва Ника захлопнула дверь, как он начал говорить, обращаясь не к Вязгину, а к ней:

— Это все из-за задания. Мне Аркадий Львович две недели назад дал задание. Домашняя работа. Граффити на улицах. Фотографировать все подряд. А потом — систематизировать, разбить на категории, попытаться определить почерк разных художников. Это все на диске — ну, том, что я принес тогда, помните?

— А потом ты решил попробовать свои силы, — сказал Вязгин. Машину он вел быстро, но уверенно и ровно, без лихачеств. — И нарисовал какую-то ерунду на телецентре.

— Да нет же! — яро возразил Ромчик, по-прежнему обращаясь к Нике, чье мнение его заботило больше. — Меня друзья позвали… Ну, не знаю… Им совет был нужен, как правильно, вот они меня и позвали.

— Как эксперта, — подсказал Вязгин.

— Вы не поверите, — усмехнулась Ника, — но я очутилась в милиции практически по той же причине.

Вязгин покосился на нее подозрительно.

— Вот здесь, пожалуйста, — попросила Ника. — Я уже приехала, спасибо и до свиданья. Удачи, Рома! — пожелала она, выходя из машины.

— Всего вам доброго, госпожа Загорская, — попрощался Вязгин.

Она чуть не уснула в лифте. Прислонилась плечом к стенке, на секундочку прикрыла глаза — и очнулась от того, что прекратилось гудение мотора. Полминуты жизни как не бывало… Выдернуть карточку, выйти из лифта. Подсветить себе фонариком. Отцепить ключи от карабина, открыть решетку. Зайти внутрь, закрыть решетку, открыть дверь, зайти внутрь, отмахнуться от слюнявой морды Пирата, запереть дверь, включить свет.

Пират скулил и подвизгивал. Ника вздохнула:

— А до утра не потерпишь?

Пират поджал хвост, крутанулся волчком, почти по-человечески всхлипнул и улегся в свое кубло, прижав уши и глядя на Нику с явно читаемым страхом в глазах. Странно…

Ника переступила через сжавшегося от страха пса, и тут раздался мужской голос из полутемной гостиной:

— Только не пугайтесь, пожалуйста.

Фонарик все еще был у Ники в руке. Она автоматически вскинула руку и нажала на кнопку. Фонарик назывался «Шурфайр», и имел ксеноновую лампу мощностью в 160 люмен. Незваный гость замер в луче света, как бабочка, пришпиленная к картонке. Маленького росточка, одет в непонятную хламиду вроде комбинезона, мешковатый покрой не в силах скрыть пивное брюшко. Ладошка с пухлыми пальчиками прикрывает лицо.

— Кто вы такой? — Сонливости как не бывало, левая рука поудобнее перехватила связку ключей.

Столкнувшись с незнакомым противником, учили ее когда-то, задай себе два вопроса. Первый: чем он вооружен? Второй: где его друзья?

Ника не видела второй руки коротышки, и это было плохо. За спиной у нее была дверь в студию, и Ника не помнила, заперта ли она — это еще хуже. Ника сделала шаг вперед и еще один — в сторону, чтобы за спиной оказалась стена. До коротышки оставалось еще метра полтора. Нормально. Даже если у него нож, успею бросить ключи в лицо… Но почему не среагировал Пират?!

— Успокойтесь, пожалуйста, — виновато сказал гость, поднимая вторую, скрюченную полиомиелитом руку. — Я не причиню вам вреда.

— Я спросила, кто вы такой? — повторила Ника.

— Уберите, пожалуйста, свет, — попросил незнакомец, опуская руки и отворачиваясь от «Шурфайра». Невыразительное лицо, высокий лоб с залысинами (англичане называют это «вдовий мысок», некстати вспомнилось Нике), прищуренные поросячьи глазки, нос картошкой.

Ника опустила фонарик чуть пониже, разглядывая одежду гостя. Точно, комбез. Вроде парашютного. Молнии, карманы, липучки… В таком можно спрятать много всего разного и гадкого.

— Я от Аркадия Львовича. Он дал мне ключи. — В доказательство он продемонстрировал связку ключей с брелоком в виде житомирской водонапорной башни.

— Он просил вам передать кое-что, — положив ключи на стопку гипсокартона, гость сунул руку в карман и вытащил продолговатый конверт. — Это очень важно.

— Что это?

— Аркадий Львович хотел, чтобы вы как можно скорее уехали из города, — сказал коротышка. — Прочитайте, тут все написано. А сейчас мне пора. Извините за вторжение.

Коротышка прошел мимо Ники (от него странно пахло — прелой листвой и гнилью) и вышел в коридор. Пират опять заскулил, причем так жалобно, что это было похоже на человеческий плач. Хлопнула дверь. Ника метнулась следом, снова заперла все замки и накинула цепочку. Потом привалилась спиной к двери, сделала глубокий вдох, досчитала до пяти и долго, с усилием выдыхала. Колени начинали дрожать.