Глаза изо льда (СИ) - Страница 78

Теперь он ловил себя на мысли… неохотной мысли… что, возможно, ошибочно осудил мужчину-видящего. Хотя бы в этой части.

Как минимум этот мудак её не бросил.

Он оставался со своей сестрёнкой, пусть она запросто могла нечаянно убить и его тоже — по крайней мере, если Малек и Сен-Мартен говорили правду.

Он всё ещё пытался переварить это, когда Уинтер заговорила, сжав его руку обеими ладонями.

— Разве не существует какого-нибудь… — неуверенно начала Уинтер. — Ну, знаете… менее смертоносного способа, которым Тай могла бы выразить эту часть себя? Выпустить эту… вибрацию? Или что бы это ни было?

Малек повернулся, переведя на неё серьёзный взгляд.

— Мы не знаем, — честно сказал он.

Он подался вперёд, опираясь предплечьями на свои бёдра и глядя между ними. Его тон оставался будничным.

— Мы пробовали другие вещи, — признался он. — Животные подходят… но они должны быть соответствующего размера, и как вам известно, живые животные в наше время весьма редки. Их убийство также расстраивает Тай. После последнего она практически отказалась делать это.

Взглянув на Уинтер, он серьёзно добавил:

— …Проблема в том, что свету Тай, похоже, для полного выражения необходимо взаимодействие с другим aleimi-светом. Мы пытались наполнять неодушевлённые объекты живым светом в надежде на то, что деструктивные аспекты этой вибрации можно обуздать безвредным способом. Мы пытались проделывать это с прогрессивными органическими машинами. Пока что этот подход не сработал. Мы не сумели поддерживать поле из достаточного количества aleimi-света… настоящего, живого света, чтобы она достигла тех же высоких уровней вибрации и связи.

Видящий поколебался, переводя взгляд между ними и, возможно, пытаясь оценить их реакции.

Он добавил:

— В этом есть элемент естественной потребности, как и любого другого биологического побуждения. Будучи юной, она не может контролировать этот элемент своего состояния. В высшей точке поднятия вибрации её aleimi-мишени… или субъекта, или партнёра, полагаю, можно выразиться так… она испытывает какую-то…

Он бросил на Ника виноватый взгляд.

— …разрядку. Наверное, можно так сказать. Её свет достигает аномально высокого уровня вибрации, и обычно именно тогда она убивает своих субъектов. Этот высокий уровень вибрации склонен обращать в жидкость органы её носителей. Похоже, эта разрядка нужна ей периодически. Если она слишком долго не испытывает этого, то та сила нарастает, и она теряет над ней контроль.

Ник помрачнел ещё сильнее.

Он переглянулся с Уинтер.

Заметив встревоженное выражение на её лице, он крепче сжал её руки одной ладонью.

Затем он посмотрел на Малека и Сен-Мартен.

По правде говоря, он не знал, что на это сказать.

— Она действительно убила ваших родителей? — спросил он наконец.

Малек вздрогнул.

Сен-Мартен нахмурилась, глядя на Ника с откровенной злостью.

Но прежде чем она успела что-то сказать, заговорил сам Малек.

— Она сама это сказала?

Ник перевёл взгляд на видящего.

— Да, — ответил он.

Малек выдохнул, проводя пальцами по волосам.

Он встретился взглядом с Ником.

— Странно, что она вам это сказала, но да, это правда. Она действительно убила их, — он взглянул на Уинтер, затем на Ника. — Она была очень маленькой, детектив. Ещё в дошкольном возрасте. Это была не её вина…

— Я понимаю, — перебил Ник. — Правда, — он нахмурился, посмотрев на Сен-Мартен, затем на Малека. — Но именно этот инцидент её травмировал. Серьёзно травмировал. Это никак не могло не спровоцировать крайне тяжёлых психологических проблем. Возможно, поэтому ей даже сложнее контролировать эту её штуку…

— Она любит вас, детектив, — перебил Малек.

Ник напрягся, уставившись на него.

Он закрыл рот, даже не успев подумать о причине этого.

— Она бы никогда вам этого не сказала, если бы не любила вас, — добавил Малек. — Она… образовала с вами некую связь. Совсем как ваша пара, — вздохнув, он покосился на Сен-Мартен, затем переключился обратно на Ника. — Я знаю, что я противился этому. Я противился этому с вами обоими. Но я больше не считаю, что это оптимальный вариант… для вас обоих. Особенно для неё.

Ник уставился на него.

Он издал невесёлый смешок, не сумев сдержаться.

— Что? — переспросил он.

— Я прошу вас быть… — он поколебался, переводя взгляд между Ником и Уинтер. — … Добрее к ней, детектив. Вас обоих. Я прошу вас не выталкивать её из своих жизней.

Его чёрный и бледно-голубой глаза сосредоточились на Нике.

— …Особенно это касается тебя, Ник.

Ник моргнул.

Мужчина-видящий никогда прежде не называл его так. Он никогда не звал его по имени. Он редко называл его как-то помимо «детектив» или «вампир».

— Я знаю, кто она, — сказал Малек, по-прежнему всматриваясь в его глаза. — Но ты тоже прав насчёт неё. Вместе с тем она просто девочка. Она маленькая девочка, которая по стечению обстоятельств обладает ужасным и могущественным даром. Впервые после смерти наших родителей она наконец-то учится вести почти…

Он постарался подобрать слова.

— …нормальную жизнь. Это может быть не нормально по стандартам большинства, но это лучше для неё. Тебе пока что может так не казаться, но для неё это намного, намного лучше, Ник. И ты часть этого, хоть осознаешь ты это, хоть нет.

Ник нахмурился, не сумев ничего придумать против выражения в его глазах.

— Мы консультируем её по каждому заданию, — добавил Малек, сжав ладони между коленями. — Мы обсуждаем с ней моральные и этические аспекты… каждый раз, без исключений, Ник. Ей легче, если она думает, что делает это только с плохими людьми, которые вредят другим… может, даже вредят большому количеству других людей. Ей легче, если она воспринимает это как устранение тех существ, которые поистине опасны для этого мира… убийц, которые вредят слабым и беззащитным, нуждающимся в ком-то вроде Тай для защиты.

Он поколебался, по-прежнему всматриваясь в глаза Ника и явно ища понимания.

Может, сочувствия.

— Это правда помогает ей, — сказал Малек. — Знаю, тебе это кажется неправильным, но ей это действительно помогает, Ник. Всё то, что мы пытались делать с ней последние несколько лет, позволило ей…

И вновь он с трудом подбирал слова.

— …принять, кто она есть. Поэтому она так расстроена из-за того, что ты не одобряешь, Ник. Она очень хочет, чтобы ты её одобрял. Она хочет, чтобы ты тоже принял её.

Ник нахмурился, уставившись на видящего.

Он понимал, что говорил ему Малек.

По правде говоря, он вообще не знал, что сказать.

Он стоял с ней в лобби башни Феникса.

Он расхаживал туда-сюда, стараясь не смотреть на неё, не думать о том, что только что произошло наверху.

Стараясь не думать о крови, которая всё ещё пятнала его рубашку.

Но он всё равно наблюдал за ней.

Он наблюдал, как она следит за ним своими ошеломительными сине-зелёными глазами, пока он расхаживал по золочёному лобби современного дворца Сен-Мартен с его высокими как в церкви потолками и плиткой, на которой полудрагоценными камнями были выложены фениксы.

— Ник, — произнесла Уинтер наконец.

Когда он бросил на неё беглый взгляд, она подошла к нему, схватив за руки.

— Ник, — её голос смягчился. — Успокойся.

Он покачал головой, не то чтобы вырываясь, но напрягшись и избегая её взгляда. Он посмотрел на плитку в лобби, на нефриты, топазы, сапфиры и опалы, которые образовывали перья фениксов, на ярко-красные глаза птиц, которые как драконы свернулись каждая на своей индивидуальной плитке.

Он чувствовал, как Уинтер пристально смотрит на его лицо.

Он буквально чувствовал, как она читает его лицо, его тело, может, даже его извращённый вампирский «свет», если сказанное Малеком было правдой. Он пытался придумать, что сказать ей, и как это выразить, но она заговорила первой.