Главред: назад в СССР 4 (СИ) - Страница 59

Информационное поле благодаря конкуренции быстро вскипело. И пусть вторая редакция или «альтернативная районка», как мы ее порой называли, все-таки была легальной и достаточно подконтрольной, баталии разгорались нешуточные. Мы полемизировали друг с другом на страницах газет, проводили независимые расследования и давали высказаться на печатной трибуне самым разным и противоречивым спикерам. Удивительно, но огромную роль в этом сыграла Клара Викентьевна — партийный организатор и в недавнем прошлом наш штатный цензор. Она настолько прониклась идеями редакционной политики, что искала не только экспертов по разным вопросам, но и формировала списки ЛОМов, курировала дискуссионный клуб, а еще проявила качества, которые потом будут цениться в сфере эйч-ар. Фактически Громыхина становилась профессиональным хэдхантером, то есть человеком, который ищет и порой даже переманивает ключевых сотрудников. С ней я был уверен в том, что легко наберу персонал для радиостанции, телестудии и даже глянцевого журнала, проект которого я готовил на следующий год.

Идей вообще было громадье, и я периодически замирал перед мысленной пропастью. Общественные объединения чернобыльцев и афганцев, стартовавший проект туристического кода Андроповска и тематических меню в местных ресторанах, агротуризм в колхозах… Все это, я надеюсь, поможет нам удержать на плаву район, когда наступят сложные времена. А они ведь уже приближаются. Меньше чем через четыре года стартует Павловская реформа, когда выпустят новые деньги и будет проводиться обмен. В моей прошлой жизни о ней уже мало кто помнил, все в основном говорили о той, что произошла уже в независимой России — в девяносто третьем году. А потом будет еще одна — уже в конце века. Я не мог остановить развитие экономики, но зато способен был подготовить людей к валу афер. Для этого я запустил в «Андроповских известиях» рубрику финансовой грамотности, которую вел Шикин.

А ведь впереди у нашей страны еще одно испытание масштаба Чернобыля — катастрофическое землетрясение в Спитаке. В моей истории Союз к этому моменту уже катился по наклонной, но большая беда всех объединила, возможно, в последний раз. Спасатели ехали со всей страны, вот только мало кто оказался по-настоящему готов к такой катастрофе. Я не был специалистом в этой области, и весь мой опыт сводился к предсмертному репортажу о поисках мальчика на берегах Любицы. Однако я много читал о Спитакском землетрясении, в том числе тонкую, но полную горькой правды книгу «Армения: записки спасателя»[1]. И я не просто так лоббировал поисковый отряд, который эффективно показал себя во время инцидента с похищенными Синягиным школьниками. Краюхин, Козлов, Кислицын и другие партийцы меня поддержали, и в Андроповске официально открылся добровольческий клуб спасателей. А курировали его, в том числе помогали экипировкой и обучением, начальник милиции Смолин и главный пожарный Кручин. Не остались в стороне и врачи, проводящие по моей просьбе регулярные курсы оказания первой помощи. И еще… Я был уверен в людях, которые возглавили поисковый отряд — моем соседе-афганце Петьке Густове и чернобыльце Павле Садыкове.

К счастью, пока все спокойно, зато мощным валом по стране идет перестройка, и уже через пару недель все оценили мое нововведение с консультационным бюро. Звонки шли таким потоком, что пришлось в срочном порядке открывать филиалы и набирать сотрудников, так что я всерьез стал подумывать о создании первого советского колл-центра. Благо подобный опыт у меня тоже был в прошлой жизни.

Вот только в сутках по-прежнему только двадцать четыре часа, а у меня только одно тело, и раздваиваться я не могу. Слишком много всего — и это я еще не говорю о расширении штата! Журналистов мне прислали целую дюжину, и, казалось бы, можно плясать от радости. Вот только их нужно было адаптировать к новым реалиям, научить работать по правилам нашей редакции. Хорошо, что здесь мне помогали опытные сотрудники — Марта Мирбах, Соня Кантор, старушки Горина и Метелина, да и фотографы не отставали.

— Я слушаю, Сергей Саныч! — еще один звонок по внутренней связи.

— Женя, мне отдел подписки всю печень проел! — с ходу начал жаловаться завгар. — Говорят, им не хватает машин, чтобы развозить аудиогазеты по сельсоветам. И еще этот Яблоков со своими выездными видеосалонами!.. Женя, нам бы что-то с этим сделать уже!

— Поговорю с Краюхиным, — успокоил я Доброгубова. — Попрошу пополнить гараж.

У Сергея Саныча теперь работы тоже невпроворот. Отдел аудио во главе с Дорофеем Хлыстовым едва успевал записывать подкасты и тиражировать кассеты, а развозили их потом наши водители. Причем одну машину действительно выделили Яблокову, с которым мы придумали тот самый «выездной видеосалон». Звучало громко, а выглядело до неприличия просто: один из сотрудников редакции — как правило, это был или сам Яблоков, или Никита Добрынин — ездил с водителем Севой по отдаленным деревням с видеомагнитофоном и кинопроектором, а также с видеокассетами и кинопленками. Тут все было в зависимости от оснащения местных площадок. И возили мы так обучающие фильмы, снятые под эгидой редакции, а еще переведенные и озвученные зарубежные передачи. Да, знакомые Севы нашли для меня несколько выпусков финских и норвежских телестудий, перевели их, и теперь они были частью нашей видеотеки.

— Евгений Семенович! — следующей на очереди была Нигматуллина. — Мои ребятки жалуются, что вы маловато выпусков делаете.

— Как так, Алия Зякировна? — удивился я. — Раз в неделю новая передача! Помилуйте!

— Так мало же! — торжествующе надавила начальница треста столовых. — Народ требует хлеба… — тут она запнулась. — И аудиогазет!

— Пусть пишут письма, — отрезал я. — В печатных изданиях по-прежнему есть бюллетени, мы все обрабатываем, учитываем мнения… И вы пишите!

И минуты не прошло.

— Евгений Семенович, вы помните, что завтра открытие музея? — на этот раз позвонил Сивый. Вернее, теперь так его уже никто не называл.

— Конечно, помню, Леня! — ответил я. — Придем, отснимем и отпишем!

— Нет, вы сами приходите! — подчеркнул Набоко.

Мы наконец-то организовали музей деревянных поделок, а с помещением помог Анатолий Петрович. Не без участия Якименко нашли старое здание, поставили его на баланс редакции и перевели туда дискуссионный клуб «Вече». Заодно организовали там же и экспозицию Сивого.

Нет, сегодня определенно все как будто с цепи сорвались! У Загораева городские соревнования, пригласил всю редакцию и лично меня с Аглаей. У Якименко лекция об истории Сретенского кладбища, того самого, что мы отстояли. У Владимирского — новый спектакль. Сеславинский просит поддержать юбилей ДК. А тут еще…

— Можно, Евгений Семенович? — в кабинет робко заглядывали Никита с Анфисой.

— Заходите, — я улыбнулся при виде этой парочки.

Признаться, я думал, что девушка его не простит. Настолько она казалась мне правильной, что проступок Никиты разрушит их отношения. Вот только Анфиса, считай, и вытащила парня после того, как он несколько раз порывался все бросить — сказывалась депрессия после того, как он осознал последствия и масштабы диверсии.

— Евгений Семенович, в общем… — Никита неожиданно покраснел, а потом выпалил. — Мы вас приглашаем в июле на нашу свадьбу! Вас и Аглаю Тарасовну!

— Мы придем, — я вновь улыбнулся. — И поздравляю, вы молодцы!

Что интересно, вчера, в самый разгар сдачи номера, ко мне завалились Зоя Шабанова и Вася Котиков с такой же новостью. И их история, честно признаться, заставила меня выдохнуть — период неоднозначности с Зоей закончился. Не знаю, была ли на самом деле с ее стороны влюбленность или мне так казалось после ссоры с Аглаей… В любом случае у ребят все было хорошо.

Я подумал, что если еще Сашка Леутин придет с приглашением на свадьбу, то будет забавно. Хотя они с Риткой еще совсем молодые, пусть не торопятся. Бульбаш зато молодец — с сыном по-настоящему помирился и маму отправил лечиться в санаторий «Анапа» в одноименном городе.

А что до меня самого… Аглая не захотела стать Кашеваровой вместо Ямпольской. Это единственное, в чем мы не сошлись относительно нашей свадьбы. Вспомнив об этом, я усмехнулся и только решил попросить Валечку заварить мне кофе от Клары Викентьевны, как вдруг опять зазвонил телефон.