Гламорама - Страница 19

– Вы в кадре.

– Сними темные очки, – шепчет мне Рид.

– Я тебя умоляю! Тогда пусть выключат этот свет!

– От тебя пахнет «Мальборо», – говорит Рид, подталкивая меня к тренажеру. – Ты не должен курить, мой мальчик. Это отнимает годы жизни.

– Ага, старческие. Слов нет, как мне их жаль!

– Да, ты за словом в карман не лезешь. Давай прыгай сюда, – говорит Рид, похлопывая чертово устройство по боку.

– Сегодня я хочу работать над икрами, бедрами и в обязательном порядке над брюшным прессом, – подчеркиваю я. – Но умоляю, никаких бицепсов. Они и так уже слишком велики.

– Что? Всего-то тринадцать дюймов, мой мальчик! – Рид устанавливает тренажер на режим «смешанный», отметка «10».

– Смотри, на тебе футболка чуть не лопается, – поддразниваю его я.

– Руки сейчас так же важны, как раньше грудь, – изрекает Рид.

– Да, кстати, смотри, у тебя уже, похоже, сосок прорезается, – говорю я, показывая на прыщик, вскочивший у Рида на предплечье.

– Стоп, – выдыхает режиссер с телевидения.

– Виктор, – предупреждает Рид, – со дня на день я напомню про этот твой чек, который банк отказался оплачивать…

– Не волнуйся, Хлоя все уладила.

– Это бизнес, мой мальчик, – говорит Рид, выдавливая из себя улыбку. – А не благотворительная организация.

– Слушай, если у тебя мало работы, то мне как раз нужны вышибалы.

– У меня работы хватает, чувак.

– Что? Ты называешь это работой? Знать, как устроен тренажер? Я тебя умоляю!

– Мой доход постоянно растет, Виктор.

– Послушай, я, конечно, не имею ничего против, если мужчина продает себя за деньги – если, разумеется, он предохраняется должным образом и если ему хорошо платят…

Рид дает мне подзатыльник и рычит:

– Сейчас ты у меня приседать будешь.

– И не забудь про пресс, – подчеркиваю я. – У меня сегодня фотосессия, зайка.

– Отлично, – выкрикивает режиссер. – Вы в кадре.

Автоматически, с места в карьер, Рид начинает хлопать ладонями и кричать:

– Ты у меня сейчас будешь стараться, ты у меня будешь напрягать все мышцы, ты у меня вспотеешь, Виктор! Ты слишком зажат, приятель. Расслабься! Работай с душой!

– Я отказался от кофеина, Рид. Я учусь расслабляться при помощи визуализации морских глубин. Я стараюсь преодолеть стремление проверять автоответчик каждые полчаса. Я обнимаюсь с незнакомыми людьми. И вот посмотри, – я задираю футболку Calvin Klein, – я купил себе успокаивающие бусы!

– С ума сойти, мой мальчик, – стонет Рид, хлопая в ладоши.

Глядя прямо в камеру, я говорю:

– Я ходил к Раду и к Паскуале Маноккия – это, между прочим, личный тренер Мадонны, зайка, – и заявляю, что как тренер знаменитостей Рид, несомненно, звезда первой величины.

– Я одержим бицепсами, трицепсами, сгибающими мышцами предплечья, – робко признается Рид. – Мускулистая рука для меня – как фетиш.

– Я вынослив как лошадь, но у меня низкий уровень сахара в крови, и мне срочно нужен Jolly Rancher[43].

– После следующей песни, – говорит Рид, продолжая хлопать в ладоши, – я обещаю дать тебе PowerBar[44].

Внезапно из динамиков начинает громыхать «Come Together» в версии Primal Scream.

– О боже! – ужасаюсь я. – Эта песня длится восемь минут и четыре секунды!

– Откуда вы это знаете? – спрашивает девушка из Details.

– Чем лучше выглядишь, тем больше видишь, – пыхчу я. – Это мой девиз, подруга.

Мой пейджер начинает пищать, и я проверяю его: Джей-Ди из клуба.

– Рид, зайка, дай-ка мне мою мобилу! – Я выпускаю из рук рычаги и набираю номер, улыбаясь в камеру. – Эй, Лиза, прошу тебя, только без рук!

Последняя реплика побуждает Рида еще больше поднять скорость, хотя я думал, что это невозможно и что тренажер не имеет режима быстрее десятки.

– Слушай, а я сегодня на банкет приглашен? – спрашивает Рид. – Что-то я не видел моего имени в списке приглашенных.

– Да что ты, ты – за столиком номер семьдесят восемь вместе с Лоракс и Поли Шор, – огрызаюсь я. – Джей-Ди, это я – говори!

– Только прошу тебя, Виктор, не кипятись, – говорит устало Джей-Ди. – Мы – то есть я, Пейтон и Бо – забили для тебя встречу с диджеем X.

– С кем?

– С диджеем X. Ты встречаешься с ним сегодня в пять в Fashion Café, – говорит Джей-Ди. – Он хочет работать на сегодняшней вечеринке.

– Я на тренажере, зайка, – говорю я, стараясь не пыхтеть. – Где? В Fashion Café?

– Виктор, диджей X – самый модный диджей в городе, – говорит Джей-Ди. – Представь себе, какая это для нас реклама. Ты должен встретиться с ним лично. Валяй – ты с этим справишься.

– Я знаю, знаю, но, может быть, возьмем его сразу? – говорю я. – Предложи ему столько, сколько он попросит.

– Он хочет сначала встретиться с тобой лично.

– О боже мой!

– Ему нужны гарантии.

– Пошлите ему пакетик сладкого попкорна. Или какой-нибудь успокоитель в виде сосательных таблеток. Пообещай ему, что ты отсосешь у него по первому разряду. Сумеешь?

– Виктор! – в отчаянии восклицает Джей-Ди. – Он откажется, если ты не встретишься с ним лично. Он нам очень нужен. Ну сходи же ты.

– Я не собираюсь выслушивать распоряжения от субъекта, который до сих пор говорит «ложить»! – ору я в ответ. – Заткнись!

– Fashion Café, – говорит Джей-Ди. – Пять часов. Я проверил твой распорядок дня. Ты свободен в пять.

– Джей-Ди, я на пути к превращению в бесстрастное божество, – стону я. – Ну то есть неужели это такая уж гребаная наглость с моей стороны попросить тебя…

– В пять в Fashion Café. До встречи, Виктор, – говорит Джей-Ди и бросает трубку.

– Джей-Ди! Не смей бросать трубку, когда разговариваешь со мной. Я тебе говорю: не смей! – Я бросаю трубку сам и машинально объявляю: – Меня внезапно охватило желание залезть на стенку.

– По-моему, ты с ним всю жизнь живешь, приятель, – печально комментирует Рид.

– Ты отказался сниматься в рекламе Reebok и теперь считаешь себя крутым?

Съемочная группа снимает, как я делаю добрую тысячу разгибаний, и я перехожу на тренажер Treadwall – симулятор скалолазания, на котором ты остаешься на одном месте во время восхождения. Я замечаю, что репортерша из Details стоит, прислонившись к стене и спрятав свой блокнот под пилотный выпуск нового журнала, который называется Bubble. В зале так холодно, что мне кажется, будто я карабкаюсь по леднику.

– Господи, – ною я, заметив обложку журнала, – круто, слов нет. Мнение Люка Перри о гребаном Курте Расселе. Только этого нам и не хватало.

– Что это вы так переживаете? – спрашивает она безразлично. – Нервничаете насчет сегодняшнего вечера?

– Помнишь, что однажды Соня сказала Алисе?[45] – говорю я загадочно. – Эй, Мэтт, не сдавайся!

– Вам на самом деле так это нравится? – переспрашивает репортерша.

– А что плохого в том, чтобы выглядеть хорошо?

Она задумчиво размышляет вслух:

– А если это достигается за счет чего-то другого? Я ни на что не намекаю, просто размышляю. Только не обижайтесь.

– Я уже забыл, о чем был вопрос.

– Что, если это достигается за счет чего-то другого?

– Чего «чего-то другого»?

– Все ясно.

На ее лице появляется выражение, которое, как я надеялся, не должно было на нем появиться.

– Эй, зайка, мы здесь все повязаны, – ворчу я, отряхивая ладони, испачканные мелом. – Да, сейчас вот я все это брошу и пойду кормить бездомных. Сейчас я все это брошу и отправлюсь учить орангутангов языку жестов. Буду ездить на велосипеде по сельской местности с блокнотом под мышкой. Или чем еще я должен заняться? Способствовать улучшению межрасовых отношений в этой стране? Баллотироваться на пост президента? Читай по губам мой ответ: я тебя умоляю!