Give us a little love (СИ) - Страница 8

Получается всё закончилось? Меня никто не обидит? Но это было точно неизвестно. Продолжая лежать на кровати и погрузившись в свои мысли, даже не заметила, как сюда вошла медсестра и произнесла «наконец-то очнулась», после чего убежала. Наконец-то что? Сколько же я провела в отключке? Руки выглядели истощенными, ещё бы меня же не кормили в плену. Интересно, сколько прошло времени?

Тишину прервала скрипнувшая дверь и подняв голову наверх, обомлела. В волосах Айзека были снежинки, а грудная клетка вздымалась вверх и вниз.

— Молодой человек, вам сюда нельзя, — всё таже молодая сестра попыталась выпихнуть Лейхи из палаты.

— Клэр, под мою ответственность, — черты лица медсестры были мне знакомы, но голова пока что плохо соображала. Улыбнувшись ей краешками губ, увидела, как дверь сзади закрылась и парень начал подходить ко мне.

Слова были лишними, шаг за шагом парень становился всё больше виден и еле сдерживая себя, чтобы не побежать ему на встречу оставалась лежать. И вот за несколько шажков, он наконец приблизился и приподнявшись на локтях, была сгребена в объятия. В нос снова ударил запах парфюма, смешавшийся с мандарином. Он захотел, что-то сказать, но шикнув, продолжила обнимать его за плечи.

— Глория, — тихо сказал он, слегка отдаляясь, но всё же находясь совсем близко, — Мне было так страшно не увидеть тебя вновь. Когда две недели назад твой отец ворвался в лофт и был обезумевшим, я понял… тебя не стало. Но через минуту повторился звонок Скотта, который отогнал страх и сказал, что ты жива. Я не могу представить и минуты жизни без тебя и за это время понял… Что влюбился, как мальчишка. Я люблю тебя.

— Айзек, — язык заплетался, организму снова был нужен сон, — Я тоже тебя люблю.

========== Откровения. ==========

Нахождение в больнице было не таким же и прекрасным. Уже два раза ко мне приходил шериф Стилински и явно не хотелось знакомится при такой обстановке. Спрашивая о деталях, например что за здание, откуда похитили и прочее, меня сильно утомило. Поэтому пришедшая медсестра мгновенно попросила закончить с допросом и через некоторое некоторое время снова уснула. Но только, как мои глаза закрываются, я снова оказываюсь в том ужасном месте. Кейт снова с синим лицом, острыми, как бритва когтями и тот ток, сливаются в одно целое. Наверное поэтому проснувшись в очередной раз одна, начала часто дышать и смотреть по сторонам, понимая это безопасное место. Здесь больше камер, чем в школе.

Мне удалось уснуть на пару часов, но скорее я просто прикрыла глаза. Сегодня большой день — беседа с психологом, который приехал из Дома Эха. Отец пытался отговорить медперсонал, говоря, что мы можем сходить и к школьному, но это был вынужденная беседа. Видимо шериф понял, что мне сложно говорить о случившемся и позвал нужного специалиста. За те несколько дней нахождения, мне привезли одежду и поэтому выбрав в этот раз купленные Мартин тренировочные брюки с теплым свитером, отправилась на беседу. Кабинет находился на этаже и проводив меня взглядом, медсестра села обратно за пост. Хорошо, что теперь ко мне никто не подбегает и не спрашивает «всё ли хорошо?».

Поднявшись при помощи своих двоих, долго шла к кабинету, находящемуся дальше палат. И наконец достигнув нужного кабинета постучалась и дверь открылась чуть ли не в следующую секунду. Мужчина с легкой лысиной, предложил сесть в кресло и долго не думая согласилась. Сеанс, если его так можно назвать длился уже полчаса и мне казалось, это не прекратится никогда.

— Как вы думаете, Глория, — психолог поправил очки, — Вы были заранее спланированной пленницей?

— Нет, доктор Фредерик. Я до этого момента даже не задумывалась об этом, ведь та женщина была незнакомкой. Помню лишь, как она угрожала и повела меня на выход из школы. В машине на меня надели плотный мешок, после чего воткнулась игла. А очнулась в неком помещении, мало похожим на подвал.

— Вас пытали?

— Наверное, это можно назвать и так, — по спине прошлись мурашки. Доктор ждал объяснений, — Это были электрические импульсы, как разряд тока. Та, женщина, неоднократно поднимала на меня руку, била чем-то на подобии биты, — это раньше никому не было известно, в душе снова поднималась паника, — И ножи, они резали кожу вот посмотрите.

Чтобы доказать этот факт, мне пришлось закатать рукав и продемонстрировать довольно небольшой порез на левой руке. Доктор лишь кивнул и в очередной раз пометил в блокноте. Дальше шли несколько минут, обычных расспросов.

— Хорошо, мисс Хейл. Думаю вы можете быть свободны, на сегодняшний день вашему здоровью ничего не угрожает. Поправляйтесь.

Пробормотав спасибо, я чуть ли не пулей вылетела из кабинета и уже более спокойно пошла к дверям лифта. Через двадцать минут закончится учеба и ребята приедут. Это радовало, потому что как ни крути — жизнь в больнице, значительно отличается от школьной. На посту сидела Мелисса и увидев меня, женщина положила обратно историю болезни и спросила, как прошла беседа, но покачав головой, дала понять, что не готова отвечать прямо сейчас. Что мне нравилось в миссис МакКолл, то что она не лезет в душу с разговорами, как другие.

В больничной палате было довольно-таки прохладно. Из головы совсем вылетело закрыть окно, прежде чем пойти на беседу. Поэтому только рама опустилась вниз, глаза увидели позади две желтые точки. Всё тело сковал страх, но найдя в себе силы, смогла развернуться и увидеть Айзека. Его взгляд был привычным, никакого желтого цвета и у меня получилось вздохнуть, но это было похоже на икание.

— Привет, — поздоровался парень, прежде чем я обняла его, — Оу, я тоже скучал.

Виновато улыбнувшись, предложила присесть на больничную койку, где Лейхи начал свой обычный монолог о школе и наших совместных приятелях. Айзек был один, кто не спрашивал о том, что со мной произошло.

— Айзек, почему ты так добр ко мне?

— Я тоже совсем недавно потерял близкого человека. Отец был всегда через чур строг ко мне. Будь это малейший проступок, он бросался в меня предметами и запирал в неработающем холодильнике, поверх которого была наброшена цепь. Несмотря на это, он был моим отцом, понимаешь?

— Я понимаю тебя, — в памяти всплыли редкие ссоры с мамой, но они и не могли сравниться с жестокостью его отца, — Знаешь, мне нужно тебе кое-что рассказать, потому что сказанное дальше, больше никогда не прозвучит вслух. Меня пытали, Айзек. Кейт не останавливалась на токе, моё тело покрыто гематомами, а пару ребер, из-за ударов битой, треснули. Каждое неосторожное движение приносит огромную боль, которую я бы не посоветовала испытать никому. Но самое страшное — это сны. Все люди так любят наблюдать за ними, мне же снятся кошмары.

Под конец рассказа голос дрожал, я уже не могла сдерживать слез и понимала они скатываются по щекам. Сперва его рука накрыла мою и на некое мгновение боль пропала, будто её и никогда не было.

— Всё будет хорошо. Никто не навредит тебе. Обещаю.

Шумно вдохнув воздух и утерев слезы правой рукой, почувствовала, как меня прижимает к себе Айзек и даже слыша, знакомую колыбельную из детства, начала засыпать на плече своего парня.

========== Говорящий загадками. ==========

Те пару недель в больнице заставили понять, что жизнь бывает и хуже. Я видела, как люди приходят к врачам, а те разводят руками. И что же мне не сидится в палате? Видя все их лица, в большинстве случаев — сострадальческие, представила себя на месте убитой. Чтобы было бы с папой? Или с моим парнем? Но мысли постоянно отодвигались назад. Одной из причин улыбнуться, стал день рождения. Отец поздравил ещё утром, подарив весьма дорогой телефон. Ребята приехали в больницу, украсили палату, а я в это время ходила по больнице. В первое время работники приводили обратно, но после уговоров, всё же разрешили прогуливаться по пару часов. И поэтому только зайдя в палату, поняла, почему Мелисса с трудом сдерживала улыбку. Сразу со входа послышался взрыв хлопушки, но разум не понесся из палаты в коридор. Вместо этого на губах появилась улыбка, а друзья окружили в объятиях. Куча мала, сразу же сжала и начала поздравлять. Но на пришлось быть тихими, множество людей уже отдыхали. Просидев до позднего вечера, все дождались пока их подарок будет развернут. Только вот Айзек не спешил преподнести подарок. Все начали расходиться и наконец мы остались вдвоем.