Гиперборейские тайны Руси - Страница 89
Образ древнерусской богини судьбы не исчез бесследно. В киевском Софийском соборе сохранилось изображение Богородицы с веретеном, вне всякого сомнения навеянное более ранними дохристианскими представлениями о Небесной Пряхе и Великой праматери.
В системе древнего мировоззрения небо вообще играло исключительно важную роль, являясь одновременно одной из первичных вселенских стихий и средой обитания, если так можно выразиться для божеств различных рангов, которые издревле обычно именовались небожителями. Русская традиция, сформировавшаяся в недрах индоевропейской культуры, безусловно, не исключение. Русское слово «небо» наидревнейшего происхождения, своими корнями оно уходит к самым истокам арийского миросозерцания и единого праязыка: в санскрите данное понятие зафиксировано в похожей вокализации – nabha; в авестийском – nabah; в латинском – почти что русский лексический эквивалент – nebula. Небо во всех своих ипостасях и личинах (а не только в виде одной лазури) всегда почиталось как всеобъемлющий Бог, космических масштабов, охватывающий все живое и неживое и проявляющий на собственном теле-пространстве различные знаки, символы, заклания и письмена.
В народном мировоззрении небо вообще являлось одним из синонимов космоса. Именно такое разъяснение содержится и в Словаре Владимира Даля: небо – это бесконечное пространство, «вся ширь и глубь Вселенной». Но и в науке, и в философии понятия «космос», «Вселенная», «небо» на протяжении двух последних тысячелетий употреблялись как идентичные.
В заговорах и заклинаниях человек нередко не просто призывал на помощь космические силы, но как бы сам стремился раствориться во вселенской стихии, уподобляясь небесным явлениям и обретая их потенции. В конце XIX века были опубликованы образцы подобных заклинаний, заимствованные из судейских материалов (судных дел) XVIII века. Вот подлинные слова заговора: «…Облакаюся в облак свете и попояшуся светлою зарею, обтычуся частыми звездами, украшаю себя от какова (макова?) цвету, дай же мне, Господи, красоту светлого солнца, зрение от облака-света, очи от быстры реки; дай же мне, Господи, силу от сильных то (туч?) грозу, от грозныя тучи страх, от страшного грома храбрость, от буйного ветра быстрость». Залогом неотвратимости исполнения заклинания может выступать космическая пятерица – «красное солнце и светлый месяц, белая заря и светлая луна и частые звезды».
Древние арии были классическими солнцепоклонниками. Солнечное божество имело множество ипостасей и соответственно имен. Это обусловлено прежде всего тем, что дневное светило не всегда представлялось нашим прапредкам одним и тем же объектом. Считалось, что летнее солнце не тождественно зимнему, а весеннее – осеннему. По утрам на востоке восходит совсем не то солнце, которое накануне закатилось на западе. И так далее. В «Махабхарате» приводится более ста имен солнечного божества. А из древнеславянской мифологии известны такие ипостаси солнца, как Хорс, Коляда (Коло), Ярило, Купало и другие.
В ведической мифологии и религии есть небесно-солнечный бог – Svar (в переводе с санскрита означает одновременно и «небо», и «солнце», и «дневной свет»). Тот же корень лежит и в основе имени главы древнеславянского языческого пантеона – Сварога (рис. 116).
Рис. 116. Сварог. Художник Виктор Корольков
Интересна трансформация образа главного небесного бога Сварога и его имени в мифологиях разных народов по мере их разъединения и самостоятельного развития. Общеарийский корень var и его модификации присутствуют в именах трех небодержателей древнеславянского, древнеиндийского и древнегреческого пантеона: Сварог – Варуна – Уран. Этимолог без труда констатирует здесь постепенную утрату первоидущих согласных и чередование гласных в корневой основе. Культуролог и метаисторик обратят внимание прежде всего на смысловую идентичность всех трех понятий-имен, несмотря на последующую дифференциацию функций.
Сварог – отец солнца и олицетворяющего его Дажьбога. Ипатьевская летопись именует верховное древнерусское божество Отцом Сварогом, выводит его из Древнего Египта и отождествляет с античным богом Гефестом (Феостом). Отсюда Сварог – не только бог неба, но и властелин огня. По Ипатьевской летописи, Сварог (Феост) научил людей ковать оружие (до той поры они бились камнями и палицами) и установил цивилизованные морально-правовые нормы, в частности моногамию в брачных отношениях: «…Установил одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужчину выходить; если же кто нарушит этот закон – ввергнут его в печь огненную. Того ради прозвали его Сварогом и почитали египтяне». Здесь налицо прямое и внятное указание как на контакты между древними египтянами и праславянами, так и на общие корни их верований.
Имя Сварог происходит от того общеарийского корня, который получил в санскрите звучание izvara: 1) «бог», «всевышний»; 2) «господин», «повелитель»; 3) «хозяин», «владелец»; 4) «супруг» (от iz – «владеть», «властвовать», «управлять», «мочь»). Некоторые исследователи настаивают, что изначально Сварог именовался Исварог (что полностью соответствует древнеарийскому корню). Можно и дальше предположить, что в процессе языковой эволюции и разделения народов общеарийское понятие божества – Исвара соединилось с общеславянским именем Рарог («огонь» и, кроме того, «сокол»). Получилось Исвара Рарог (бог Огонь), что в дальнейшем превратилось в более краткое имя – Сварог. Стихию огня в древнеславянском пантеоне олицетворял еще один бог из окружения Сварога – Сварожич. В анонимном антиязыческом сочинении «Слово некого христолюбца» про наших, уже крещеных, предков-двоеверцев говорится:
«И веруют в Перуна, и в Хорса, и в Сима, и в Регла [имеется в виду загадочный Семаргл. – В.Д.], и в вилы, их же числом тридесять [в некоторых списках – тридевять. – В.Д.] сестрениц; глаголют невегласи [невежественно. – В.Д.] и мнят богынями, и тако кладут им требы и короваи им молят, куры [петухов, посвященных Перуну. – В.Д.] им режут; и огневи молят, зовуще его Сварожичем…» [Реконструкция Е.В. Аничкова с моими уточнениями].
Исходя из того, что суффикс -ич означает обычно отчество, можно предположить, что Сварожич-Огонь считался сыном Сварога. Действительно, огонь – ближайшая стихия, родственная свету. Элементарный опыт свидетельствует: свет бывает без огня, огонь без света – никогда. Следовательно, свет обладает некоторой самостоятельной сущностью, хотя и предполагает обычно наличие какого-либо источника; чаще всего им выступает огонь. Отсюда и древние мифологические представления о космическом огне: он тесно взаимосвязан с космическим светом, но не обязательно ему предшествует. Иногда и тот и другой выступают как тождественные начала. В позднейшем миропредставлении под влиянием христианской эсхатологии космический огонь «переместился» в преисподню и начал носить в основном устрашающую функцию «геенны огненной», ожидающей грешников в аду.
Слово «огонь» («огнь») родственно имени древнеиндийского бога огня Агни (agni – «огонь») (рис. 117). В Ригведе – древнейшем своде обрядовой поэзии – значительная часть гимнов посвящена богу огня – Агни. Почему – догадаться не трудно. В нелегких и некомфортных условиях переселенческой жизни огонь давал тепло, свет, защиту от диких животных и жар для приготовления пищи. Огонь же был и стихией, имевшей нерукотворное происхождение (молнии и другие небесные явления, лесные и степные пожары, вулканическая лава и т. д.). Ни в первом, ни во втором случае не требовалось специальных скульптурных или живописных изображений огня, поскольку он всегда был рядом перед глазами. Лишь впоследствии, когда одно из арийских племен завоевало Индостан, подчинив аборигенов и создав в условиях оседлого образа жизни уникальную древнеиндийскую культуру, – появилась возможность и необходимость воссоздавать образ бога огня – Агни в виде скульптурных изваяний.