Гимн шута 5 (СИ) - Страница 4

— То есть, мы ведем речь об иллюзии? — прекрасно понял мысль мужчина.

— Именно! — кивнул Павел. — Возможно, вы знакомы с нашими изделиями типа «Защитник» и «Заслон — 2». Заказанные Службой артефакты работали по тому же принципу.

Внутренне Долгорукий-младший улыбнулся. Беседа выходила очень интересный. Известную долю пикантности привносил тот факт, что он уже знал, что именно уготовано Волконскому по ее завершению. Так что пусть говорит, пусть…

— Иллюзии не могут захватывать цели, Павел Анатольевич, — ровно произнес главный канцелярист.

— Конечно, нет, — согласился с жаром юноша. — Это может сделать прицельный комплекс, соответствующий по параметрам упомянутому вами ПЗРК «Кинжал-В8». Заказчик настоял на натурных испытаниях, приближенных к боевым. наша компания всегда старается пойти на встречу клиенту.

Долгорукий только усмехнулся. Кажется, юноша осмелел настолько, что уже прямо рекламировал свою компанию… Ему! Далеко пойдет… Если, конечно, покинет эти стены. Если честно, то окончательного решения так и не принял.

— Подобные вещи обязаны регистрироваться…

— Заявка Т-98 453855-уис, — на память вставил Волконский.

— … И проводиться исключительно на специально отведенных полигонах таким образом, чтобы не вводить в заблуждение пилотов гражданского транспорта.

Павел едва заметно усмехнулся, припомнив штурмовики и десантные боты Трубиных.

— Возможно, — аккуратно предположил молодой человек. — Если бы суда Трубиных нагло не нарушили бесполетную зону над предприятием, то ничего бы и не случилось?

Царевич мысленно потер ладони. Развязка была уже близка.

— И полмиллиона рублей Глава клана заплатил вам вовсе не за беспрепятственный взлет глайдеров со своим наследником на борту?

Волконский пожал плечами. Тонкий момент. Очень вряд ли, конечно, что Сергей Михайлович стал бы выносить сор из избы. Но сердечко перед ответом такие предательски екнуло.

— Вам предоставили записи этих переговоров? — поинтересовался он.

— Нет, — покачал головой Долгорукий. — Трубины сослались на тайну рода.

— К сожалению, Марат Игоревич явил поведение, недостойное наследника великого клана. Оттого Сергей Михайлович принял решение выплатить виру за его… проступок.

Это было прекрасным финальным аккордом. Павел даже почувствовал легкое воодушевление.

— Прекрасно, — кивнул, улыбнувшись, Константин Дмитриевич. — В таком случае…

Волконский кивнул. Казалось, камень упал с его души.

— Палач!

— ЧТО⁈ — не на шутку офигел клановец.

Однако больше добавить ничего не успел. Подручные палача мигом скрутили его и уложили на пол.

— Зря вы не рассказали все, Павел Анатольевич, — с легким сожалением констатировал Долгорукий. — Но мы продолжим. Чуть позже.

Глава 4

— З-зачем⁈ — стараясь скрыть дрожь в голосе, заорал Павел.

— Ну, как зачем, — даже расстроился сгорбленный годами сухой старик, державший в одной руке ватку, а в другой пузырек с дезинфицирующим средством. — Молодой человек, стерильность — наше все!

Подслеповато щурясь даже сквозь старомодные очки эскулап начал искать подходящую вену на зафиксированной руке Волконского.

— На кой хер⁈ — едва ли вновь не закричал тот. — Ты ж, ****, ее отрезать собрался!

Старик в белом халате заметно расстроился. Словно учитель изящной словесности у благородных девиц, заставший своих воспитанниц за рассказом пошлых анекдотов.

— Не хамите, молодой человек, — наставительно попросил он. — У нас тут приличное место. И не отрезать, а оторвать. Это разные процессы. Запомните, пожалуйста.

Клановец хотел крикнуть что-то еще, но подавился собственными словами и закашлялся. Он был распят. На чертовой, чтоб ее, дыбе! В закрытой комнате, где тяжелый дух крови и смерти давил на грудную клетку не хуже гири!

— Ну, а мы вот так, — пробормотал палач, со всей аккуратностью протирая место будущего укола. Дергания молодого человека ему ничуть не помешали и ловко воткнуть иглу в вену, введя какое-то снадобье в организм Волконского. — Ну-ну, юноша… Такой большой, а уколов боишься!

— Аааааа! — заорал клановец.

Нет, он не боялся. Это слово никак не могло описать всей той гаммой чувств, что сейчас владела разумом молодого человека. Парень был просто песец в каком ужасе! В его жизни было всякое: боль, кровь, разочарование. Но с таким звездецом он не сталкивался ни разу!

Он орал просто так, без особой цели. Просто потому что в ЭТОТ миг можно уже было буквально ВСЕ. Фраза «когда, если не сейчас» приобретала новый смысл.

— Потише, пожалуйста, — буквально взмолился старик, вцепившись руками в собственный халат. — Вы мешаете сосредоточиться.

Пальцы старого врача дрожали. Однако это удивительным образом совершенно не влияло на хирургическую точность его движений.

Павел вновь попытался дернуться.

— Сейчас мы подождем Константина Дмитриевича и начнём, — пости ласково, тоном опытного педиатра, начал уговаривать клановца «пилюлькин».

Волконский бросил взгляд вниз. Перед тем как уложить парня на дыбу, его избавили от робы. Зато выдали напялили тапочки. Белые. «Чтоб не простудился!» — пошутил мрачно один из громил.

— Не волнуйтесь вы так, — совершенно превратно понял взгляд парня палач. — Мы скажем ему, что тут холодно. Уверяю вас, он поймет! И вообще, в вашем положении, нет ничего удивительного, что…

Отчего-то именно это замечание сподвигло Павла еще раз проверить фиксаторы на прочность. Тщетно.

И кстати, холодно ему ни хрена не было! Наоборот, все тело покрылось крупными каплями пота. Казалось, что от места укола по телу растекался горячечный жар! «Что они мне вкололи⁈» — мелькнула довольно связная для его положения мысль в голове Павла.

— Так, чуть подтянем, — буркнул себе под нос старик.

Устройство пришло в движение, растягивая тело узника «внатяг».

Волна ужаса захлестнула сознание. Казалось, все разумное и человеческое покинуло разум Волконского. Осталась одна мысль — Хочу Жить! А древнее сознание, сбросившее оковы контроля неокортекса. уже вовсю рисовало жуткие картинки ближайшего будущего. Стало тяжело дышать. парень выброшенной на берег рыбой начал хватать ртом такой вкусный воздух.

— Вижу, теперь вы куда более настроены на разговор, — констатировал Долгорукий-младший.

Павел его приход банально пропустил в борьбе с самой настоящей паникой. Малую часть контроля удалось вернуть с большим трудом. Павел сосредоточился на своем резком и прерывистом дыхании, буквально заставляя вгонять себя порции воздуха через нос.

— Замышляли ли вы худое против империи и императора? — негромко спросил царевич.

— НЕЕЕЕТ!!! — во весь голос завопил узник.

Но тут же снова «поймал себя» и сосредоточился на дыхании.

— Нарушал ли ты законы империи?

— ДАААА!

Дыхание… Вдох-выдох…

Рывок, и вот уже рама с буквально распятым в ней Волконским поставлена вертикально.

Константин Дмитриевич, глядя только в глаза Павлу, приблизился к молодому человеку.

— Узнаете ли вы этого человека?

На уровень глаз поднялась фотокарточка.

— ДА! — резко выдохнул парень.

Лицо своего Куратора от СИБ молодой человек узнал без труда.

— Третьего июня в рамках операции «Каскад» вы были… Где вы были⁈

— Я… Код… Допуск!

Долгорукий расстроенно покачал головой.

— Вы не понимаете, что именно вас ждет, Павел Анатольевич…

Его лицо было так близко, что парень почувствовал дыхание на своем лице.

— Сан Саныч… — с печалью предложил действовать старику канцелярист.

Конструкция вновь подернулась, увеличивая «натяг». Стало практически невозможно дышать.

— Последний шанс, Волконский…

— ДОПУСК!!! — заорал парень.

Сквозь пленяющий разум ужас он все же смог вспомнить санкции в случае разглашения лицу к именно этой государственной тайне недопущенному подробности своей работы на Седого Филина.

— Ну, прощай, — словно бы с жалостью констатировал царевич.