Гибель «троянца» - Страница 3

Теперь последний, к сожалению, был виден невооруженным глазом. Если бы не это, у Ла Рока было бы еще несколько счастливых минут. Теперь же он посмотрел на переднюю панель и в течение девяноста секунд пространно высказывался на таком языке, который неплохо было бы зафиксировать для моряков грядущих поколений. Его можно было понять. На картах звезда была указана как одиночная, и поэтому-то Ла Рок ее выбрал. Но на панели были слабо видны две дымчатые красные звезды, находящиеся почти вплотную друг к другу — тесная двойная система.

Конечно, обычно это никого бы не тронуло. Астрографический корабль, описывавший этот район, прошел, наверное, в пятидесяти миллиардах миль отсюда и отметил существование этой системы, когда ее засекли радиометры. Размеры? Масса? Спутники, если есть? Планеты? Да кому это важно!

Вот Ла Року это было важно.

Звезды были красными карликами, маленькими и с высокой плотностью. Если бы кто-нибудь пронаблюдал за ними достаточно долго, они были бы отмечены как неустойчивые переменные, поскольку температура их поверхности была настолько низка, что в атмосферах нерегулярно образовывались и рассеивались «перистые» облака твердых частиц углерода. Более крупная звезда была около ста тысяч миль в диаметре, другая — чуть меньше нее. Их центры находились примерно в полумиллионе миль друг от друга, с периодом обращения в восемь часов. Несмотря на относительно высокую плотность, на обеих были заметны приливные выступы.

Астроному, которому нужны данные о внутренней структуре красных карликов, эти сведения были бы безумно интересны, Ла Рок же ничего о них не знал, и поначалу ему было наплевать. Он пытался придумать, как бы выйти на стабильную орбиту достаточно близко к этой системе, чтобы не замерзнуть, пока энергия корабля будет отключена. Изначально планируемая почти круглая орбита не годилась: она должна была бы проходить меньше, чем в миллионе миль от звезды такого типа, а двойной источник тепла еще ухудшил бы положение.

Ла Рок подумал было о возвращении к одной из тех систем, которые в таблицах были отмечены как одинарные, но мучительный поиск и страшное разочарование, постигшее его в первый раз, заставляли медлить. И пока он медлил, память пришла к нему на выручку.

В его жизни был эпизод — на Гекторе, одном из астероидов-«троянцев». Обстоятельства вынудили его пробыть там некоторое время, и дружелюбный тюремщик объяснил ему однажды, где находится Гектор и почему он там остается. Это была точка либрации — точка стабильности, — находившаяся в углу равностороннего треугольника, чьими другими вершинами были Солнце и Юпитер. Хотя астероид и мог удаляться (и делал это) от самой точки на миллионы миль, силы гравитации всякий раз приносили его обратно.

Ла Рок посмотрел на двойную звезду. Выдержит ли его корабль температуру в точках либрации? А главное — выдержит ли ее он сам?

Должен. Приборы дали ему кривую распределения энергии для этих солнц, одна из таблиц в приложениях позволяла подсчитать по этим кривым температуру поверхности. Он мог вычислить расстояние между центрами звезд, пользуясь шкалой на панели и расстоянием до них, которое он примерно представлял. Полмиллиона миль от поверхности звезд, чей радиус составлял пятьдесят тысяч миль, а излучаемая температура достигала тысячи градусов; температура абсолютно черного тела, по его расчетам, должна была составить 30 градусов по Цельсию. Присутствие двух звезд заметно повышало эту температуру, но у его корабля хорошая изоляция и очень гладкая поверхность. В конце концов, он достигнет температуры значительно большей, чем у идеального черного тела, но для этого нужно много времени.

Похоже, «троянская» позиция для него сейчас — лучший вариант. Вычислить ее достаточно легко, центры звезд надо развести на шестьдесят градусов, и он окажется на необходимом расстоянии. Нужную плоскость он найдет, двигаясь, пока два солнца не окажутся на одной прямой. Это не займет много времени; меняя расстояние между собой и системой, он за несколько минут мог бы увидеть половину периода их обращения.

Определение плоскости орбиты солнц заняло меньше часа. В течение пяти с половиной часов ускорения первого порядка при одном же он сбросил разницу в скорости между Солнцем и этой системой, составлявшую 150 миль в секунду — к счастью, относительная скорость была указана в таблицах, иначе Ла Року такое бы в жизни в голову не пришло. Он отнюдь не был против такого поворота дел: приятно впервые почти за месяц обрести хоть какой-то вес. Потерянное время его слегка беспокоило, он уже сожалел, что потратил его так много, чтобы удалиться от Солнца как можно дальше.

Он выключил передачу первого порядка, как только часы сообщили ему, что скорости сравнялись, развернулся к двойному солнцу и переместился в «троянскую» точку. Поскольку речь шла о движущихся телах, он опять промахнулся, не учтя короткий период системы и то, что стартовал он с расстояния в несколько световых часов от системы.

В конце концов, он туда попал. Неожиданно ему пришло в голову, что придется еще раз воспользоваться энергией первого порядка, чтобы придать кораблю нужную орбитальную скорость, но даже он мог вычислить нужную величину и направление своего нового вектора. Единственное сделанное им допущение сводилось к тому, что массы звезд примерно равны, и это было почти верно. Ла Рока это не слишком беспокоило: он понимал, что на «троянской» орбите гравитация планеты работает против таких небольших расхождений. Он был совершенно прав.

Он отключил всю энергию, кроме токов реле детектора, излучение от которого было минимальным. К последнему он подключил сигнализацию и настроил его на волны низкой частоты, испускаемые кораблем, двигающимся на скоростях второго порядка. Затем, почувствовав внезапно все навалившиеся последствия этих дней, он подплыл к «койке», закрепился и мгновенно заснул.

Трудно сказать, сколько он спал; он был вымотан умственно и душевно, а в условиях невесомости человеческое тело может впасть в состояние почти коматозное, если дать ему такую возможность. Вряд ли прошло много часов, но сигнализация звенела несколько минут, прежде чем звук проник в сознание Ла Рока, и после этого он не сразу смог пошевелиться.

Придя, наконец, в себя, он отцепился от «койки» и махнул одним толчком через всю кабину к панели управления, где с проклятиями выключил сигнализацию. Он забыл, что она тоже испускает излучение, и не был уверен, что корпус корабля поглотит все волны. Стрелки на детекторах бешено мотались между концами шкалы. Он понял, что мимо прошел корабль в режиме второго порядка, но больше не мог выжать из показаний ничего. Нужно было быть специалистом, чтобы оценить скорость, тип и расстояние до корабля, создававшего это возмущение.

Через несколько минут стрелки успокоились. Ла Рок оставался у панели, подозревая, что корабль никуда не делся. Он был прав. Через полчаса детекторы снова активировались, на сей раз на несколько часов — иногда это было еле заметное подрагивание стрелок, иногда их с такой силой било об ограничители, что щелчки были слышны. Ла Рок ничего не мог понять по этим признакам, кроме того, что расстояние до корабля постоянно меняется.

Фарватер корабля, летящего в режиме второго порядка, состоит из низкочастотных электромагнитных волн, и фронт такой волны представляет собой конус, в вершине которого находится корабль. Конус распространяется радиально со скоростью света, а его вершина двигается с кораблем — для боевого корабля это может быть скорость, в миллион раз большая скорости света.

Если корабль не движется по прямой, а каждые несколько минут или секунд отключает поля и меняет направление, форма этой волны становится довольно сложной. Стандартный маршрут при поиске — это спиральное движение по поверхности воображаемого тора, и через несколько часов следы такого полета будут нераспутываемы даже для опытного математика, не говоря уж о любителе, сидящем в неподвижном наблюдательном пункте. Пространство на биллионы миль вокруг двойной звезды дрожало от пересекающихся волновых фронтов. Все стрелки в детекторах Ла Рока дрожали в унисон, и эта дрожь заставляла капельки пота проступать на лбу беглеца. Его корабль, как он понял, испускал такие же волны — как же он в этом случае неправильно действовал! Да если такому фарватеру дать неделю или хотя бы три-четыре дня, чтобы рассеяться со скоростью света, он мог бы больше не беспокоиться о том, что его по ним выследят.