Гибель Помпеи. Как лгут историки - Страница 8

Чем же пользовался Николо Леоничено для подготовки итальянского издания «Римской истории», каким оригиналом или же списком Диона Кассия он располагал? Известно, что Николо был в тесном контакте с Анджело Полициано (Angelo Poliziano, он же: Angiolo Ambrogini, Angelus Politianus, Angiolo Poliziani, Angeli Politiani, Angelus Ambrogini, сокр. Полициан), учителем Микеланджело и Рейхлина, протеже Лоренцо Медичи и отцом-основателем гуманистической латыни, а по совместительству с Ермолаем Варваром, еще и родоначальником понятия энциклопедия. Николо Леоничено известен еще тем, что был первым переводчиком медицинских трудов древних со старогреческого и арабского на латинский, например Клавдия Галена и Гиппократа, критиковал Ибн Сину и, подобно Ермолаю Варвару, а скорее вместе с ним, нашел множество ошибок в первом 1492 года венецианском издании «Естественной истории» Плиния Старшего[36]. В 1497 году Леоничено впервые описал сифилис «Libellus de epidemia quam Itali morbus gallicus vocant», от эпидемии которого в 1494 году умерли его друзья – гомосексуалисты Анджело Полициано, Джованни Пико делла Мирандола, автор «900 тезисов по диалектике, морали, физике, математике для публичного обсуждения», и, скорее всего, Ермолай Варвар.

В XVI веке ходили слухи, что в Италии Джорджио Мерулой, секретарем миланского герцога Людовика Сфорца, чудесным образом обнаружившим в 1493 году в монастыре Боббио рукописи Марка Туллия Цицерона, Марка Порция Катона Старшего и Тита Макция Плавта, были также опубликованы, предположительно первые, 38 книг Диона Кассия на латинском языке. Но впоследствии их так никто и не видел. Скорее всего, речь шла о первом итальянском издании Диона 1526 года от Николо Леоничено или же о первом издании сборника, в который вошли Истории Императоров Эгнация Джованни Баттисты и Примечания к Истории Августа, Жизни Нерона, Траяна и Адриана, Диона Кассия в переводе Джорджио Мерула, как и речей Гелиогабала, приписываемых Леонардо Бруни (Аретино), вышедшем в Венеции в 1517(19) году на латинском языке[37]. Вероятно именно этим сборником пользовался и сам Николо Леоничено для перевода Диона Кассия на тосканский диалект.

Многие из книг, приписываемых Диону Кассию, некоторые исследователи относят перу Ксифилина и более позднего Зонара. Сам стиль Кассия более художественный, чем летописно-исторический, и подозрительно похож на стиль Ливия и Плиния Старшего. Кто у кого заимствовал, непонятно. Может, Дион Кассий написал исторический роман, который приняли за летопись? И это сейчас – ОСНОВА всей истории Древнего Рима?!

Уже известный нам Поджо Браччолини, первооткрыватель древних манускриптов всех времен и народов, будучи в 1417 году в Санкт-Галлене объявил, что, кроме массовых находок рукописей гражданских авторов античности в труднодоступных альпийских монастырях, ему удалось найти и Квинтия Септимия Флоренса Тертуллиана, одного из наиболее выдающихся раннехристианских писателей и теологов (155?/165—220?/240) из Карфагена, первым выразившего концепцию Троицы (Trinitas). Если принять во внимание, что в это же время в Констанце проходил Вселенский собор (1414–1418), положивший конец «великому расколу» и приговоривший к сожжению, среди прочих еретиков, чешского проповедника Яна Гуса, то такая находка работ основоположника христианской морали, каким считается Тертуллиан, была как нельзя кстати. Достаточно взглянуть на названия его трактатов: «О зрелищах» («De spectaculis»), «Об идолопоклонстве» («De idololatria»), «О женском убранстве» («De cultu feminarum») и «К жене» («Ad uxorem»), «О крещении» («De baptismo»), «О молитве» («De oratione») и «О покаянии» («De poenitentia»), «Об отводе возражений еретиков» («De praescriptione haereticorum») и т. д. Не исключено, что Поджо выполнял политический заказ Констанцского собора. В 1431 году одна из рукописей Тертуллиана «Апологетик» вместе с древнеримскими комедиями Тита Макция Плавта (интересное соседство!) попала «на время» в руки к Лоренцо Медичи, прибывшего в Ватикан по случаю выборов папы Евгения IV, но осталась во Флоренции навсегда.

На сегодняшний день существует достаточно большое количество манускриптов и первопечатных изданий «Апологетика» Тертуллиана. Их происхождение и датирование далеко не однозначны, и выяснить, какая именно рукопись была изначальной, вероятно, уже не представляется возможным. «Апологетик» интересен прежде всего тем, что в нем упоминаются Помпеи:

«Также ни Этрурия, ни Кампания не жаловалась на христиан тогда, когда город Волсинии попалила молния, а город Помпеи истребила его огнедышащая гора»[38]Но в некоторых изданиях вместо Помпей встречаются Тарпеи[39], а в некоторых вместо Тарпей почему-то говорится даже о неких горах Тарпейских. Вполне возможно, что мы здесь снова имеем дело с последствиями трудов малограмотных и неприлежных средневековых монахов-переписчиков, впоследствии откорректированных образованными гуманистами эпохи Возрождения.

Интересно, что Луций (Публий) Анней Флор упоминает Помпеи и Геркуланум в своих «Эпитомах» (кн. 1.11) как цветущие города побережья, которые в его время (70? —140?) уже вроде и не должны существовать:

«Область Кампания – прекраснейшая не только в Италии, но и во всем мире: нигде нет более мягкого климата; здесь дважды расцветают цветы; нигде нет более плодородной земли. Поэтому она считается местом состязания Либера и Цереры. Нигде нет более гостеприимного моря. Здесь знаменитые гавани: Кайета, Мизен, теплые источники Байи, Лукрин и Аверн, места отдыха на море. Здесь увитые лозами горы Гаур, Фалерн, Массик и прекраснейший из всех Везувий, соперничающий с огнем Этны. Города у моря – Формии, Кумы, Путеолы, Неаполь, Геркуланум, Помпеи и глава городов Капуя…»[40]

Вот, собственно, и все, что нам известно о Помпеях из античных источников. Остается лишь подвести итог данной главе, и здесь я бы хотел процитировать Владимира Игнатьевича Классовского (1815–1877), воспитанника Московского университета, члена учебного комитета Министерства народного просвещения, побывавшего в Помпеях во второй половине XIX века:

«Некоторые ученые (N. Ignarra. Laporte-du-Theil. v. Magasin encycloped. 1803. t. IV. 145 sqq.) старались доказать, что не 79 года извержение Везувия, описанное у Плиния Младшего и Диона Кассия, привело Помпею в то состояние, в каком открыли ее в конце прошлого столетия. Действительно, из Светония и Диона Кассия видно, что она, попечением императора Тита, восстановлена почти тотчас же после постигнувшего ее несчастья, потом продолжала существовать, как город (выделено мной – Авт.), при Адриане и Антонинах, и показана даже на так называемой Пеитингеровой карте (tabula Peutingeriana), относимой к IV-му столетию. Но так как после этого уже о Помпеи нигде не упоминается, то и заключают, что она погибла совершенно не прежде, как от извержения 471 года. Нельзя оспаривать вероятность подобных соображений, защищаемых фактом; но все таки покамест остается несомненным противное прямому выводу из них. Г. Боннучи весьма удовлетворительно опровергает возражения Лапорт дю Теля и Иньяры следующим образом: «В Помпее не нашли ни одной монеты, ни одной надписи, словом, ни одного памятника позднее царствования Тита; отсюда очевидно, что после него она уже не существовала. Но почему же встречается ее имя после 79 года? Вот ответ: поблизости засыпанного города и на самом наносе, его покрывшем, селились оставшиеся в живых помпейцы, их потомки и вообще те, кого привлекало туда необыкновенное плодородие волканической почвы; они строили тут заново или поновляли разгромленные дома, обзаводились вновь хозяйством, и, весьма естественно, присвоили новому селению прежнее название «Помпея»… В конце прошлого века открыты остатки этих городов и деревень, а в числе их – и позднейшая Помпея, которая находилась возле древней, там где ныне Боскореале и Боскотреказе… В развалинах у Боскореале оказались бронзовые канделябры и кое какие любопытные предметы, но все они, равно как архитектура и украшения домов, носят уже на себе черты эпохи упадка вкуса. По всему, наконец, видно, что, когда извержение 471 года, разгромив и эти селения, засыпало их подобно древним городам, жители покинули уже раз навсегда места, обреченные огню и землетрясениям; после сего и имя Помпеи, вызванное к жизни на некоторое время, снова исчезло в памяти народов, невежественных и грубых, каковы были новоевропейские варвары в Средние века»[41].