(Увеличивающийся свет огня снаружи. Хаген входит в зал.)
Эй, Гутруна! Встречай супруга!
Вот твой герой, вернулся он!
Гутруна
(страшно испуганная)
Что случилось, Хаген?
Он в рог не трубит?
(Мужчины и женщины с факелами и горящими головнями в руках в большом замешательстве сопровождают шествие охотников, возвращающихся домой с телом Зигфрида.)
Хаген
Поблёк герой и смолк навсегда,
на ловлю и в бой не мчаться ему,
не свататься к девам прекрасным!
Гутруна
(с возрастающим ужасом)
(Шествие достигает середины зала, здесь вассалы опускают тело на поспешно сооружённое возвышение.)
Хаген
Это злого вепря жертва:
Зигфрид, твой убитый муж!
(Гутруна вскрикивает и припадает к мёртвому телу. Все потрясены и подавлены скорбью. Гунтер старается привести Гутруну в чувство.)
Гунтер
Друг мой, о Гутруна!
Молви хоть слово! Очи открой!
Гутруна
(приходя в себя)
Зигфрид, Зигфрид! Он умер!
(С силою отталкивает Гунтера.)
Прочь, брат вероломный!
Тобой убит мой Зигфрид!
На помощь! Сжальтесь!
Горе! Горе! Они героя убили!
Гунтер
Нет, не вини меня,
виновен только Хаген:
он, он тот кабан проклятый,
что растерзал нам его!
Хаген
(к Гунтеру)
Гунтер
Злой бедою будь ты наказан!
Хаген
(подходя с дерзко вызывающим видом)
Верно! Да, мною убит он!
Я, Хаген, лжеца умертвил!
Он копьём моим казнён,
принявшим клятву лжи!
Право священных рун
мне отдаёт добычу,
и я возьму это кольцо!
Гунтер
Назад! Что здесь моё,
то будет впредь моим!
Хаген
Эй, люди! Кто из нас прав?
Гунтер
Прочь от наследья Гутруны,
бессовестный гномий сын!
Хаген
(Извлекает свой меч.)
Наследьем гнома будет сын владеть!
(Нападает на Гунтера, тот защищается; они бьются. Вассалы бросаются их разнимать. Сражённый ударом Хагена, Гунтер падает мёртвым.)
(Хватает руку Зигфрида; рука поднимается, делая угрожающий жест. При падении Гунтера Гутруна страшно вскрикивает. Все оцепенели от ужаса. На заднем плане появляется Брунгильда: она торжественно, твёрдым шагом идёт к авансцене).
Брунгильда
(из глубины сцены)
Смолкни, шумливой скорби прилив!
Оскорблённая всеми,
воздаст всем героя жена!
(подвигаясь вперёд)
Дети только хнычут так о матери,
молоком их кормящей;
но здесь никто достойно
не плачет о том, чей свет померк…
Гутруна
(порывисто поднимаясь с пола)
Брунгильда! Злое сердце!
Ты принесла нам беду:
ты натравила на мужа братьев,
зло с тобою в дом вошло!
Брунгильда
Нет, дева, знай:
ты с ним не вступала в брак,
прельстив его чарами лжи.
Моим он супругом был:
мне вечные клятвы он дал,
ещё не зная тебя!
Гутруна
(в порыве полного отчаяния)
Проклятый Хаген!
Придумал ты напиток, отнявший мужа у ней!
О, горе! О, ужас правды!
(Пугливо отвернувшись от Зигфрида, она склоняется, замирая, над телом Гунтера; в таком неподвижной позе она остаётся до конца.)
Брунгильду, свою супругу,
испив тот яд, он забыл!
(Хаген стоит на противоположной стороне сцены, вызывающе опираясь на копьё и щит, погруженный в мрачные думы. Одна Брунгильда находится посередине. Она долго созерцала лицо Зигфрида и теперь с торжественным величием обращается к мужчинам и женщинам.)
Брунгильда
(к вассалам)
Там на Рейне сложите вы мне
у самой воды костёр!
Ярким снопом пламя взлетит,
что прекрасный прах лучезарного героя сожжёт!
Его конь господину вослед умчится со мною,
ибо мужа светлую славу
блаженно разделит тело моё.
Вершите волю жены!
(Молодые люди воздвигают перед дворцом, на самом берегу Рейна, могучий костёр; женщины украшают его коврами, усыпая их травами и цветами. Брунгильда снова погружается в созерцание мёртвого облика Зигфрида. Черты её лица всё более и более просветляются.)
Как солнце, ясен благостный лик…
Он сердцем чист был, сердце сгубив!
Забыв супругу ради брата,
сам себя от милой, близкой, желанной
он мечом отделил!
Кто так правдив был в клятвах чести?
Кто так хранил завет договоров?
Кто так любил нежно и свято?
И вот все обеты, все договоры,
всю преданность сердца —
всё Зигфрид разбил!
В чём же тайна, в чём?
(глядя ввысь)
О вы, обетов вечные стражи!
Взор свой склоните на горе моё,
взгляните на вечный свой грех!
Ты услышь мой стон, отец богов!
Вступив на доблести путь, путь,
желанный тобой, он разделил участь твою,
ту тьму, что тебя сгубила!
Мне он изменил, непорочный,
чтоб всё открылось жене!
Знаю ли жажду твою?
Знаю, знаю, всё я знаю, всё мне явно теперь!
Воронов вещих шорох слышу:
с посланьем робкожданным вестников шлю я домой…
Кончен путь твой, отец!