Гетто - Страница 6

— Нет, фриледи, — перебил Кенри. — Так не было никогда. Любой, кто захочет, может построить космический корабль и найти для него экипаж. Но это требует огромных капиталовложений. И после того, как пройдет первая эйфория, окажется, что обычный землянин просто не способен к тяжелой и одинокой жизни. Именно поэтому в наше время все космонавты — китяне, хотя это вышло само собой.

— Это я и имела в виду, — сказала она. Потом более откровенно: — Но вы отличаетесь от всех остальных, и отсюда — подозрения и дискриминация… Нет, не прерывай меня, я хочу договорить до конца… Любое заметное меньшинство, которое бросает вызов большинству, обрекает себя на всеобщую неприязнь. Солнечной системе необходимы расщепляющиеся материалы и химические соединения которые вы доставляете со звезд, — свои мы давным-давно истратили. Я уж не говорю о предметах роскоши — меха, драгоценности, которые пользуются огромным спросом. Следовательно, вы необходимы обществу, но тем не менее не являетесь его органической частью. Вы слишком горды, по-своему горды, чтобы подражать тем, кто вас притесняет; вы стараетесь быть экономными — вас считают скрягами; вы способны думать лучше и быстрее, чем средний землянин, выторговывая для себя более выгодные условия сделки — и за это вас ненавидят. Не забудь еще доставшийся в наследство со времен Механокластов обычай считать технику злом, и именно у вас она сейчас на высоком уровне. А ваш обычай торговать женами, как это было в период освоения Марса?.. О, я прекрасно знаю, что вы делаете это, чтобы немного скрасить однообразие длительного полета, я знаю, что у вас семейная жизнь, на самом деле, гораздо богаче, чем у нас… Но, несмотря на то, что все эти времена давно прошли, они оставили свой след. Иногда я вообще удивляюсь, зачем вы утруждаете себя делами с Землей. Почему бы вам просто не уйти в космос, оставив нас вариться в собственном соку?

— Ведь Земля и наша родина тоже, фриледи, — очень тихо сказал он. — Именно то, что мы необходимы, обеспечивает нас защитой. Пока мы справляемся. И пожалуйста, не нужно нас жалеть.

— Несгибаемый народ, — сказала она. — Вам даже жалость не нужна.

— А кому она нужна, фриледи? — спросил он.

Когда трущобы постепенно сменились высокими складскими зданиями и помещениями торговых фирм, Кенри на элеваторе поднялся к линии скайвэя, сел в кресло и предоставил скоростной линии нести себя к центру города.

Скайвэй быстро набирал высоту и наконец выше него остались только самые высокие здания города. Взявшись рукой за поручень, он смотрел в ночь, озаренную сполохами света. Светились улицы и стены, вереницы цветных фонарей окрашивали бархатную тьму, фонтаны отливали белым, золотым и алым, цветомузыка заливала разноцветными огнями подножие триумфальной статуи. Архитектура Звезд являла собой застывшее движение; вздымающиеся ввысь колонны, ярусы и шпили как будто бросали дерзкий вызов пылающему небу. Кенри, проплывающий высоко над этим ажурным лабиринтом, едва различал внизу, под ним, потоки людей и экипажей.

По мере приближения к центру на скайвэе народу становилось все больше и больше. Стандарты в фантастически ярких ливреях, Нормы в туниках и юбках, случайные гости с Марса, Венеры или Юпитера в блестящих одеяниях и с жадным блеском в глазах… А вот и группа Свободных — тонкие одеяния слово туманом окутывают их стройные фигуры, освещенные блеском украшений; бороды мужчин и волосы женщин пышно завиты. За два десятилетия моды сильно изменились, подумал Кенри, особенно остро осознав, сколь потрепанным и жалким выглядит он сам. Он придвинулся к самому краю полосы.

Мимо его сидения прошли две пары молодых людей. Он краем уха услышал:

— Ой, смотри, томми! — Женщина.

— Кажется, не из трусливых, — пробормотал один из мужчин. — Может показать ему…

— Нет, Скэниш! — другая женщина с более мягким голосом, чем первая. — Он в своем праве.

— Так нужно лишить его этого права. Знаю я этих томми. Дай им палец — так всю руку откусят. — Все четверо расселись на сидения позади Кенри. — У меня дядька в «Транссолнечной Торговой». Так он такое рассказывает…

— Прошу тебя, Скэниш. Он ведь может услышать.

— И очень хорошо, что услышит…

— Ну ладно, дорогой, успокойся. Так что мы будем делать дальше? Пойдем к Халгору? — Она пыталась заинтересовать их новой темой.

— Ох, да ведь мы там были уже сто раз, не меньше. Что мы там будем делать? Может лучше забьемся в мою ракету, да махнем прямо в Китай? Я знаю там одно местечко, где демонстрируют очень интересную технику…

— Нет, сегодня я не в состоянии. Даже сама не знаю, чего мне хочется.

— В последнее время у меня тоже что-то с нервами не в порядке. Мы купили нового врача, но он говорит то же самое, что и его предшественник. Кажется, они сами не знают, где верх, где низ. Может попробовать эту новую религию Белтанистов? В ней что-то есть. По крайней мере хоть развлечение.

— Слушайте, а вы ничего не знаете о последнем возлюбленном Марлы? Знаете, кого видели вылезающим из ее спальни последние десять дней?

Кенри постарался отвлечься и не слушать. Он не хотел этого слышать. Он не хотел, чтобы в душу к нему проникли усталость и болезненность духа старой, немощной Империи.

Дорти, подумал он, Дорти Персис фром Канда. Чудесное имя, не правда ли? В нем слышна музыка. Фром Канды всегда были одной из самых выдающихся семей, и Дорти не похожа на остальных Звезд.

Она любит меня, думал Кенри, и душа его пела. Она любит Меня. Нас — двое, впереди жизнь, а Империя — пусть гниет на здоровье. Мы всегда будем вместе.

Теперь перед ним был небоскреб — здание из камня, хрусталя и света, в мощном порыве поднимавшееся прямо к звездам. На фасаде пылал герб фром Канда — древний и гордый символ. Он венчал свершения трехсот лет.

«Но ведь это меньше, чем я прожил. Нет, мне нечего стыдиться перед ними. Я сам — потомок самой старой и самой достойной ветви человечества. Я ничем не хуже их».

Но как он себя не уговаривал, он никак не мог избавиться от угнетенного состояния, в котором пребывал целый день. Это было странно, ведь приближался момент триумфа. Он должен предстать перед ней, как завоеватель…

Он тяжело вздохнул и поднялся. Приближалась нужная ему остановка.

И вдруг он почувствовал острую боль. Он подскочил, оступился и упал на одно колено. Медленно обвел взглядом окружающих. Так и есть! Молодой Свободный нагло ощерился прямо ему в лицо, держа в руках шоковый хлыст. Кенри рукой потер пораженное место, и четверо засмеялись, а потом засмеялись все вокруг. И этот смех преследовал его, пока он спускался со скайвэя на землю.

На мостике он был один — для несения вахты в этой необъятной пустоте одного человека вполне достаточно. Если бы не монотонное урчание двигателей, помещение походило бы на залитую сумеречным светом пещеру. Свет исходил лишь от мерцающих индикаторов и экранов, показывающих искаженные околосветовой скоростью звезды.

Она появилась в дверном проеме и на мгновение задержалась у входа. В полумраке видна была только белая накидка. Кенри невольно сглотнул, а когда поклонился, перед глазами поплыли круги. Она подошла к нему упругой и раскованной походкой Свободных, чуть слышно зашелестела одежда…

— Я никогда еще не бывала на мостике. Я не думала, что пассажиров туда пускают.

— Но ведь это я пригласил вас, фриледи, — ответил он и почувствовал, как перехватило горло.

— Очень мило с твоей стороны, Кенри Шаун. — Ее пальцы коснулись его руки. — Ты всегда очень мил со мной.

— Разве кто-нибудь может вести себя с вами иначе?

Призрачный свет отразился в ее глазах, когда она взглянула ему в лицо и улыбнулась как-то непривычно робко.

— Спасибо, — прошептала она.

— Я… э-э-э… в общем, — он указал на главный экран, — это вид точно по оси вращения корабля, фриледи. Именно поэтому изображение на нем всегда остается неподвижным. — Собственный голос казался ему чужим и словно доносившимся издалека. — А вот это астронавигационный компьютер. Сейчас он нуждается в капитальном ремонте…