Гэсэр - Страница 209

А на случай, если и этого мало,

Пламенем, как из пасти плещут.

Кто мимо идет, эти скалы сжирают,

Кто близко подойдет, эти скалы сжигают.

На лошаденке пегой и дрянненькой,

Потником покрытой дырявеньким,

На седельце плохом деревянненьком

Приехал сюда старичок-сморчок,

Скрюченный, как сухой стрючок,

Тринадцать волшебств его на ладони скачут,

Двадцать три волшебства забегали, заплясали,

Превратил он пегую, жалкую клячу

В старенькое, стесанное кресало.

Кресало он положил в карман,

А сам пошел бродить по холмам,

Как будто бы бедняк спозаранку

Ищет и выкапывает саранку.

Вид у этого бедняка несчастен,

Никому такой бедняк не опасен.

Но саранку бедняк, выкапывая,

На поверхность камни выкатывает,

Землю роет он, словно крот,

И проделал в горе проход.

Скалы,

Как зубами скрежещут,

Скалы

Пламенем жарким плещут,

Но под ними Гэсэр прошел,

Опираясь на посошок.

Опираясь на палку кривую,

Он препятствия все минует,

В виде бедного старичка

Отдыхает у родничка.

Семьдесят три девицы,

Шарайдаев ханов служанки,

К роднику пришли за водицей —

Старичок-сморчок на лужайке.

Начали они тут резвиться.

Старичок на лужайке — видано ли,

Семьдесят две девицы

Через старичка перепрыгнули,

Через старичка они перешагнули,

Воды ни капли не расплеснули.

А семьдесят третья

Постарше подруг была.

Семьдесят третья

Старичка стороной обошла.

Была она девицей серьезной,

Обо всем рассуждала трезво:

— Что вы скачете, словно козы! —

Упрекнула подружек резвых.

— Разве совесть у вас уснула.

Где вы видели, чтобы женщина

Через мужчину перешагнула?

Старичок на девицу поглядел в упор,

И завел он с девицей разговор.

Он сначала девицу похвалил,

А потом подступил с вопросами:

— Для чего вам столько воды? — спросил,—

Вы куда эту воду носите?

Девица забыла,

Что где старая стоянка, там ямы,

Охотно заговорила.

На все отвечает прямо.

— Наши ханы, наши правители,

У Гэсэра жену похитили.

Привезли Урмай-Гоохон — солнышко красное,

Но привезли ее, оказалось, напрасно.

Хотели на ней молодого хана женить,

А она сказала — лучше не жить.

Оказалась она упорной,

Оказалась она непокорной.

Посадили ее в темницу,

Голодом ее там морят.

Только этой вот чистой водицей

Каждый день бедняжку поят.

Всячески над ней издеваются,

Всячески ее притесняют,

Но перед упорством ее теряются,

Что с ней дальше делать, не знают.

Как услышал Гэсэр о жене несчастной,

Сердце его забилось сильно и часто.

Но виду он не хочет показывать,

Просит девицу дальше рассказывать.

Кто же пленницу этой водой поит,

Кто видит ее, кто с ней говорит?

— Чтобы никто никогда ее видеть не мог,

В темницу к ней провели желобок.

По этому желобу вода течет,

Воду эту бедняжка пьет.

Тогда Абай Гэсэр девице в ведрецо

Незаметно положил золотое свое кольцо.

Девушка эта проворна была,

Быстро подружек своих догнала.

Старичок глядит ей вслед, улыбается,

Теперь недолго пленнице маяться.

Льется вода по желобку в темницу,

А вместе с этой водою

Из ведерка семьдесят третьей девицы

Покатилось кольцо золотое.

В ладони Урмай-Гоохон кольцо упало,

В темнице, как солнышко засверкало,

Засияло в темнице и посветлело,

А на сердце у пленницы потеплело.

Радуется Урмай-Гоохон, улыбается,

Недолго осталось ей маяться.

Колечко к сердцу она прижала,

Заговорила, запричитала: —

Это мой Гэсэр, повелитель мой,