Героическая личность - Страница 5

— Пора?

— Не горячись, — посоветовал Мануэль. — У нас куча времени.

Натянув одежду, мы выбрались в коридор. Все было спокойно. Если не считать неравномерного гудения двигателей, тишину нарушало только шарканье наших ног да мое хриплое дыхание. Кэтрин была неестественно бледна, но моей поддержки, похоже, не искала. Она шагала бок о бок с нами, и была в ней какая-то отстраненность, которой я не понимал. По пути мы то и дело наталкивались на горзуни и поспешно отступали в сторону, как полагается рабам. Но взгляд Мануэля, которым он провожал гигантов, выражал торжество — смешанное, как мне показалось, с горечью.

В двигательном отсеке, где маячили языческими богами в красном полумраке могучие машины, нас встретили трое вооруженных горзуни. Увидев нас, они зарычали. Один из них замахнулся на Мануэля. Тот легко увернулся, наклонился над гравигенератором и жестом попросил меня помочь ему снять крышку.

Я разглядел оборванный провод в катушке, что воздействовала на гармонику, которая посылала неустойчивые колебания, чтобы выправлять деформирующее космическое течение. Сущий пустяк. Но Мануэль почесал в затылке и посмотрел на невежественных верзил, что толпились за нашими спинами, а потом принялся дергать провода, напустив на себя озадаченный вид. Он сказал мне:

— Надо добраться до вторичного атомного преобразователя, тогда все выйдет так, как я задумал.

Я знал, что горзуни не понимают нас, что человеческая мимика для них — темный лес, но нервы мои были на пределе.

Мало-помалу мы подбирались к двигателю, который питал энергией внутреннее оборудование корабля. Мануэль подстроил осциллограф и вгляделся в его экран.

— Ага! — проговорил он.

Мы отсоединили радиационную защиту, и нашим взорам открылся выпускной клапан. На нем сверкал алым индикатор. Щиты поглощали большую часть радиоактивного излучения, однако я инстинктивно отшатнулся. Ведь обычно, сливая через клапан жидкость из преобразователя, надеваешь специальный костюм.

Мануэль взял со стола устройство, которое собрал собственными руками. Для ремонтных работ оно, разумеется не годилось, а представляло собой магнетронный насос, от которого отходил гибкий освинцованный шланг. Чтобы придать устройству внушительность в глазах горзуни, Мануэль наставил на него всяких датчиков и регуляторов.

— Пособите мне, Джон, — сказал он негромко.

Мы установили насос на клапан и повернули те две или три рукоятки, которые на деле были рабочими. Кэтрин ахнула. Я обомлел, пальцы мои словно онемели. На корпусе не было даже прокладки…

Горзуни приблизился к нам и требовательно спросил о чем-то на своем грубом языке. Мануэль ответил, не сводя взгляда со стрелок на фальшивых датчиках.

Потом он повернулся ко мне. На губах его играла усмешка.

— Я сообщил им, что преобразователь переполнен отработанными веществами, — сказал он по-английски. — Впрочем, так оно и есть.

Держа шланг в одной руке, он положил другую на регулятор двигателя.

— Не смотрите, Кэтрин, — попросил он и повернул регулятор.

Звякнули, опускаясь, пластины щитов. Мануэль замкнул цепь автоматического контроля, которая поддерживала их в вертикальном положении, пока в преобразователе шла реакция. Я упал на пол и заслонил ладонью глаза.

Последовала ослепительная вспышка. Из шланга вырвалось пламя. Я почувствовал, как опаляется моя кожа, и услышал рев раздираемого воздуха. В единый миг Мануэль вернул пластины щитов на место, но залп его импровизированного бластера снес головы троим горзуни и расплавил дальнюю стену отсека. Металл раскалился добела. По отсеку перекатывалось сердитое эхо. Оно проникло в меня, оно заполнило собой мой череп, и я зашатался под его напором.

Мануэль опустил шланг, подошел к мертвым горзуни и забрал у них оружие.

— Каждой сестре по серьге, — заметил он. — Надевайте защитный костюм, — приказал он, оборачиваясь к Кэтрин, — и ждите нас тут. Излучение сильное, но, думаю, мы обернемся быстро. Стреляйте в любого, кто появится.

— Я… — голос Кэтрин был едва слышен. — Я не хочу прятаться…

— Черт побери, а кто будет нас охранять? Нельзя, чтобы эти твари захватили двигательный отсек. Ну что ж, гравитация — нуль!

Мануэль отключил генератор.

Я с трудом справился с тошнотой. Ухватившись за стойку, я спустился вниз, нет, не вниз, верх и низ будто исчезли. Мы парили в воздухе. Мануэль лишил горзуни их преимущества в силе.

— Ладно, Джон, пошли, — скомандовал он.

Я успел только пожать руку Кэтрин. Мы выплыли из двери в коридор. Хорошо еще, что в космофлоте нас приучали к свободному падению. Но вот рабы — каково им?

На корабле царила паника. Двое горзуни вывернулись нам навстречу. Мануэль пристрелил обоих, подобрал оружие и устремился к камерам, где томились пленники.

Внезапно погасли огни. Мы передвигались в плотной, густой темноте, наполненной ненавистью наших врагов.

— Что за черт? — выдавил я.

— Кэтрин знает, что делает, — сухо откликнулся из мрака Мануэль. — Я все ей объяснил несколько дней назад.

Тогда я как-то пропустил его слова мимо ушей, хотя меня должно было насторожить, что они договариваются о чем-то между собой. Но в тот момент мне хватало других забот. Горзуни палили по нам вслепую, усиливая суматоху в своих рядах. Залпы бластеров разрывали темноту. Дважды жгучие молнии вспарывали воздух в каком-нибудь сантиметре от меня. Мануэль отстреливался, убивал гигантов и забирал их оружие. Под покровом тьмы мы пробирались дальше.

Охраны у камер не было и в помине. Когда Мануэль принялся плавить замки, я различил за решеткой скопление парящих обнаженных тел. Ни дать ни взять — низвержение восставших ангелов. Человек, творение Божье, ринулся к звездам и был осужден за это на вечные муки.

Но сейчас он освобождается!

К решетке прижалось плоское лицо Хокусая.

— Выпустите нас, — пробормотал он.

— Скольким вы можете доверять? — спросил Мануэль.

— Сотне или около того. Вот они, видите, в уголке, не кричат и не беснуются. И, пожалуй, человек пятьдесят женщин.

— Хорошо. Выводите своих. Остальные пускай себе буйствуют. Мы им все равно ничем не поможем.

Люди в угрюмом молчании выскользнули из камеры. Мануэль раздал те немногие пистолеты, которые у нас были. Потом он заговорил, напрягая голос, чтобы быть услышанным:

— Мы заняли двигательный отсек. Мне нужны шестеро с оружием, которые отправятся туда и помогут Кэтрин О'Доннелл в случае чего обороняться. Иначе горзуни легко завладеют им. А мы двинемся к арсеналу.

— Как насчет мостика? — справился я.

— Подождет. Горзуни в панике, такая уж у них природа. Когда дело доходит до массового помешательства, они ведут себя хуже нашего. Но скоро они успокоятся, поэтому нам следует поспешить. За мной!

Хокусай повел тех, кто вызвался оборонять двигательный отсек, а мы последовали за Мануэлем. У нас осталось всего лишь три или четыре пистолета, но мы рассчитывали разжиться оружием в арсенале. Желание отомстить горзуни подгоняло нас. Затяжка Мануэлем времени принесла свои плоды.

Нас окружала лиловатая тьма. Раз за разом возникали перестрелки с горзуни, которые рыскали по кораблю и палили по всему, что казалось им подозрительным. Мы теряли людей, зато приобретали оружие. То и дело мы натыкались на мертвых инопланетян, погибших в стычках, и разоружали их тоже. Освободив по дороге техников, которых заперли в отдельную камеру, мы устремились к арсеналу.

У всех горзуни было личное оружие, однако на корабле имелся специальный склад. У входа в него укрылись за портативными энергощитами часовые. Я видел, как отражались от щитов залпы наших бластеров и как умирали люди, в которых попадало отраженное пламя.

— Надо напасть на них в лоб и отвлечь внимание, — заявил Мануэль, — а несколько человек, пользуясь нулевой гравитацией, подкрадутся по воздуху и обрушатся на них сверху.

Похоже, ему было наплевать, в какой ад мы угодили.

— Джон, ведите людей.

— Проклятье! — выдохнул я. Это же чистейшее самоубийство. Мы ляжем там, как деревья под топором дровосека. Кэтрин будет дожидаться меня… Подавив страх, я отдал приказ. Я был напуган ничуть не меньше других, но восторг битвы пьянит человека, и Мануэль ловко сыграл на этом.