Герой высшего качества - Страница 5

Выглядел он не так импозантно, как ранее, и не в последнюю очередь потому, что был мертв. Живых людей с глубокими, но при этом не кровоточащими ранами на груди, животе и голове не бывает.

– Опять начал бредить? – Три Пальца недовольно взмахнул рукой. – И зачем только я держу тебя?

– Для того чтобы использовать мой ум и знания, – ответил тот, кто ранее был Утраком Светлобородым. – Ведь только с их помощью ты добился того, чего добился, и стал тем, кем стал.

Черный маг вылез из кресла и неспешно прошелся туда-сюда по подземелью.

– Да, это правда, как три пальца откусить, – сказал он, останавливаясь рядом с одним из шкафов. – Хотя ты всегда говоришь правду в тех случаях, когда дело касается фактов. Мертвые не могут врать. Но начинаешь нести высокопарную ерунду, едва стоит дать волю твоему языку. Теперь слушай и смотри, кадавр, и готовься отвечать – четко, коротко и по существу.

Хозяин Серого замка махнул рукой, и над столом возникло изображение: лес и идущий по нему молодой человек, темноволосый и плюгавый, с ножом на поясе и ошеломлением на лице.

– Вот он, тот, кого призвала Нифигляндия для того, чтобы справиться со мной, – Три Пальца презрительно улыбнулся. – Вот на кого возлагают надежду занудливые дураки, белые маги, а также все, кому я почему-то не нравлюсь. А теперь ответь мне, ты, умеющий видеть и думать, каковы его шансы одержать победу надо мной?

Мертвый Утрак Светлобородый некоторое время смотрел на юношу, морщил лоб и кряхтел.

– Близки к нулю, – сказал он мрачно. – Похоже, случилась ошибка, и к нам прибыл вовсе не герой.

– Рад, что твои интуитивные выводы совпадают с моими, сделанными на основе логики и расчетов, – черный маг улыбнулся вновь, показав безупречные белые зубы. – Я, конечно, уделю ему внимание, но не особенно пристальное. Хватит одного серьезного удара, чтобы вывести этого рохлю из игры. А сейчас, извини, мне пора. Кажется, один из королей с Островов просил у меня аудиенции. Посему оставляю тебя скучать в одиночестве…

Он отвесил шутовской поклон и двинулся к выходу, искореженная тень поплыла следом. Грохнула тяжелая дверь, покрытая изнутри защитными рунами, проскрежетал засов, клацнул хитрый гномий замок.

– Об одном ты забыл, Ольвхоретан Пердигийский Младший, – прошептал мертвый философ. – Сильное и жесткое погибает, а слабое и мягкое – живет, и это – один из главных законов Вселенной.

Корчма больше походила на небольшой поселок, чем на питейное заведение: высокий частокол, над ним поднимаются крыши нескольких строений, у открытых ворот топчутся двое крепких парней с топорами и луками.

Завидев такое, Егор даже приостановился.

– Эй, ты чего? – Аладдин оглянулся. – Не нравится? Или ты в лесу хочешь ночевать?

Егор был прирожденным горожанином, даже лето в детстве всегда проводил дома, в силу того что бабушек и дедушек в деревне у него не имелось. Позже он несколько раз ходил в студенческие «походы», где главное – пьянка, так что о том, как можно устроиться на ночлег там, где нет кровати, не имел никакого представления. Подозревал только, что в чащобе будет темно, сыро, а то еще и явятся какие-нибудь любопытные или откровенно хищные твари.

– Нет, не хочу, – поспешно ответил он. – А чего они с оружием?

– Места тут дикие, опасные, – сообщил Аладдин. – Может вылезти кто-нибудь человеколюбивый, точнее – человечинолюбивый, или какие разбойники набегут… Иди, не бойся, я, если чего, подскажу. Денег у тебя в кошеле, кстати, хватит и на ужин, и на ночлег.

– А, ну ладно… – Егор попытался придать лицу решительное выражение и зашагал к воротам.

Охранявшие их парни уставились на него подозрительно, но без враждебности.

– Чего надо? – спросил тот, что стоял справа, круглолицый и светловолосый.

– Э… хм, ужин и ночлег… – промямлил Егор, стараясь не глядеть на Аладдина, висевшего неподалеку и делавшего то ли одобрительные, то ли издевательские знаки. – Ведь можно, да?

– Можно, – кивнул второй охранник, низкорослый и плотный, как мешок с цементом.

Поеживаясь под двумя внимательными взглядами, Егор прошел ворота и оказался на просторном дворе.

– Будь ты оборотнем или иной нежитью, амулет на воротах подал бы сигнал, – сообщил Аладдин. – Вон та хреновина. И тебя мигом взяли бы в топоры, мечи и в прочее.

Оглянувшись, Егор увидел, что на вбитом в одну из створок гвозде висит нечто вроде погребального венка, снабженного громадным количеством колокольчиков из светлого металла.

– А… зашибись, – сказал он.

Корчма стояла в окружении разнообразных сараев, назначение которых будущему менеджеру определить было сложно. Наверняка тут имелись конюшня, кузница, сеновал, еще всякие мастерские и хранилища, без каких не выжить в фэнтезийном мире, но опознать их Егор не мог.

Двор выглядел пустынным, только с крыльца деловито блевал могучий бородатый дядька в кольчуге.

– Хех, гляди-ка, наемник с востока, – со знанием дела заявил Аладдин. – Что он тут делает?

– По-моему, напивается, – ответил Егор, настороженно глядя на бородача.

Тот закончил опустошать чрево, ополоснулся из стоявшей у крыльца бочки и скрылся в корчме. Из-за приоткрытой двери донесся жуткий рев, смех и гомон, и Егору совершенно расхотелось туда заходить.

– Иди-иди, – советчик мгновенно заметил его колебания. – А то эти, у ворот, решат, что ты лазутчик…

Деваться было некуда, так что Егор на дрожащих ногах пересек двор и поднялся на крыльцо. Взялся за шершавую, занозистую ручку, помедлил, не слушая яростных понуканий Аладдина, а затем шагнул внутрь.

И едва не задохнулся, глотнув того, что заменяло в корчме воздух, – смеси запахов мужского пота, кожи, подгоревшего мяса, пива, лука, чеснока, грязных портянок, хлеба и еще чего-то незнакомого, но ядреного. Чуть не оглох, когда по ушам ударило нестройное пение, сопровождаемое мелодичным бренчанием, пронзительным визгом, стуком, хохотом и отдельными выкриками.

Просторный зал был уставлен огромными столами, на длинных лавках сидели, ели, пили и болтали мужчины дикого облика. Около громадного очага, где грызло поленья высокое пламя, располагался терзавший струны лютни певец, за стойкой громоздился, судя по всему, хозяин.

Огромный и волосатый, как медведь, он уставился на Егора вопросительно.

– Иди к нему! – рявкнул в ухо зависший над плечом Аладдин. – Еды закажи и ночлега! Эх и народу тут сегодня, точно на праздник Середины Зимы. Откуда только набежали?

Сидевшие ближе к очагу слушали певца, у стола в дальнем углу дрались, в стороны летели кровавые сопли и выбитые зубы, на полу у стенки кто-то раскатисто храпел. Тут были не только люди – пробиравшийся к стойке Егор заметил пару бородатых коротышек, похожих на гномов, еще кого-то с зеленой кожей и ежиком белых волос.

– Да? – прорычал хозяин, когда Егор оказался перед ним.

– Э… ну… хм… мне бы…

– Не мямли! – рявкнул Аладдин так, что Егор едва не подпрыгнул. – Ты же герой!

– Мне поесть! – воскликнул он. – И комнату на ночь!

– Жратва сейчас будет, свинина, хлеб, пиво, – сообщил хозяин. – А комнат нет. Могу пообещать лавку в одной из общих спален. И обойдется все это тебе, парень, в полновесный секлийский золотой!

– Торгуйся! – в голосе советчика прозвучало возмущение. – Три серебряных давай!

Его и в самом деле никто не видел и не слышал – ни один взгляд не обратился в ту сторону, где махал радужными крылышками облаченный в яркий наряд крохотный человечек.

– Нет… я… – свирепый взгляд хозяина корчмы давил, и слова застревали в горле. – Это дорого… Три серебряных!

– Дорого? – на заросшей физиономии зародилась улыбка, похожая на зубастое ущелье. – Тогда вали на все четыре стороны, ха-ха. Ладно, так и быть, сегодня я добрый – пять серебряных.

– Я согласен, – Егор поспешно кивнул, не слушая ругани Аладдина: запасы смелости подходили к концу, и он боялся, что просто-напросто начнет трястись и заикаться от страха.