Герой из тени. Том 1 и Том 2 (СИ) - Страница 5

Усталость настолько навалилась на меня, что я уже вообще ничему не удивлялся, хотя, возможно, организм так только защищался.

– Ты наращиваешь энергию Дара, и я получаю силу от этого. Мой божественный статус растёт, как и границы того, на что я способен. Как и границы того, на что способен ты сам.

Интересное объяснение. Что‑то подобное фразам о том, что любой бог жив, пока не в него верят, а тут, получается, что бог становится сильнее, когда тот, кто стал его адептом, сам наращивает силу.

– Статус твой семьи, кстати, тоже улучшится. У Стверайнов сейчас трудные времена.

– Почему же не было этого… Санка́ри до меня? – я зевнул.

– Не все на это решаются, – Сол недовольно поморщился и уселся на пол. – Ты даже не представляешь, чего сможешь добиться благодаря силе Дара.

– А если я не захочу? Ну вот просто, буду сидеть тут, в доме, сколько влезет.

Не знаю, откуда во мне взялось желание ёрничать, но божка это, похоже немного ввело в замешательство.

– Ты уже санкари, – божок подмигнул. – Ты поймёшь, что хочешь.

– И отказаться, выходит, не могу?

Сол многозначительно промолчал. Специально не раскрывает всего.

– Поня‑я‑ятно, – протянул я. – И всё‑таки, если это важно, почему никто не захотел?

Божок вёл себя странно, и насколько я мог сейчас понимать, он был либо слишком молодым, либо настолько древним, что вёл себя вообще, как хотел.

Тупые мысли плыли в голове, откуда мне вообще знать, как должно вести себя божество? Из фильмов, что ли? Я устало хмыкнул.

– Потому что, становясь санка́ри бога, со временем ты будешь меняться.

– Что это значит? – я аж проснулся. – В смысле?

– Когда кто‑то соглашается стать санка́ри, с пробуждением Дара он становится адептом, это первая ступень развития. Всего их пять.

Я хмыкнул и поднял руки с браслетами.

– Да‑да, именно, – Сол пыхнул трубкой, – с преодолением ступени браслеты начнут ломаться. Сейчас не сломался, значит Дар ещё не пробудился полностью, но это временно.

– И какая ступень последняя? Самая верхняя?

– Божество, – одним словом ответил Сол.

– Чего? Серьёзно?

Я окончательно сел в кресле, сонливость ушла, сердце в груди заколотилось в бешеном ритме. Вот это звучало уже куда интереснее. То есть прямо вот так? В этом мире можно стать богом из обычного человека?

– Я смогу стать богом? Смогу вернуться домой или…

– Или достичь невероятных высот. Я же знаю, каким ты был в своём мире.

– Так, но‑о‑о, – я с подозрением уставился на Сола. – Всё‑таки почему особо никто не хочет становиться санкари?

– Потому что люди слабы, и слабы их души, – Сол странно ухмыльнулся и наклонил голову набок. – Люди страшатся, что их разум и душа изменятся, что сам взгляд на мир станет другим. Они боятся Абсолюта, боятся истин, боятся всего. Став божеством, ты не будешь относится к миру так, как сейчас.

Звучало и правда жутковато, но всё‑таки…

Если потерю друзей и даже Маришки я мог пережить, то позволить маме переживать горе – самое жуткое, что я мог себе представить.

Если божок не хочет мне ничего объяснять, то придётся вынудить его это сделать… Только мне нужно сориентироваться во всём этом, а это не так, чтоб слёту было легко.

– Скажи, – этот вопрос не отлипал от меня с самого начала: – Я правда не умер?

– Не умер, – ответил Сол. – Где конкретно твоё тело без души сейчас, я не знаю.

По лицу божка было не понять, расстроен он или же, наоборот, решил, что скоро на его глазах развернётся весёлая чехарда. Если он прав, и сейчас моя душа и тело этого бедняги Найта могут становиться сильнее, и даже стать кем‑то вроде божества, то почему бы и нет. Правда где‑то на душе всё равно скребло и щемило, а я пока полностью прожевать и пережить то, что произошло не успел.

– Только предупреждаю, наши миры очень разные, очень, – на последнем слове Сол сделал акцент, – возможно, что на Земле уже прошли сотни лет, возможно, всего пара секунд.

– И этого ты тоже не знаешь? – я прищурился.

– Это у вас там верят во Всезнающего и Всесильного Бога‑Творца, ну, насколько я понял, а здесь… Я перед тобой сижу, заметил? Нас сотни, и сила у всех разная, я даже не отношусь к богам второго круга, о Старших вообще молчу. Не мелкий дух, и то хорошо.

Сол вполне искренне улыбался, хотя, это, наверное, только я думал, что такое положение дел должно расстраивать, не поймёшь, как он на самом деле мыслит и чего вообще хочет.

– Чтобы божественный Дар развивался, все твои эмоции и порывы должны быть чистыми, я сниму с тебя «успокоительное». Так что не злись, если что…

Я хотел спросить о чём‑то ещё очень важном, но усталость и желание провалиться в сон накатили на меня новой волной, я даже не заметил, как вырубился.

Меня плавно качало, будто на волнах посреди раскинувшегося со всех сторон моря. Но откуда здесь вообще взяться морю?

Сонливость, как рукой сняло.

Я не стал дёргаться и чуть приоткрыл глаза. Сразу стало понятно, что кто‑то несёт меня на руках. Здоровенный мужик, чьего лица я толком не видел из‑за массивного подбородка, нёс меня по лестнице.

Моё тело в его руках болталось, как ветошь. Я сухо сглотнул и затаил дыхание. Или божок закинул меня на очередное испытание? Если так, то мог бы хоть дать выспаться и переодеться. Я счёт времени потерял уже.

Многозначительно покашляв, я решил дождаться реакции мужика. Тот только наклонил голову.

– Очнулся, хорошо. Я всё равно донесу тебя до комнаты, – пробасил он. – Не люблю незаконченные задачи.

Задача стратегического значения: донести меня до комнаты. Ну‑ну.

Я видел его на портрете, точно он: немного седины в каштановых волосах, широкие плечи, болотного цвета глаза и этот убийственный подбородок.

Голос мужика был басовитым, а выражался он как‑то странно. Интересно, может быть он какой‑нибудь андроид?

– А можно меня на пол уже, а? – я попытался протестовать.

– Меня зовут Ксан, я твой дядя. Не удивляйся, я знаю, что ты не Найт, но меня это мало волнует, – пробасил он. – Точнее, не волнует вовсе.

– Приятно познакомиться, наверное, – хрипло выдал я.

Кататься на руках новоиспечённого дяди мне стало как‑то не очень удобно и, напрягшись, я спрыгнул на пол. Дядя на это действие взглянул неодобрительно, но всё‑таки кивнул на дверь.

– Это твоя комната, – отрезал он.

– Спасибо, – я взялся за ручку двери и скользнул внутрь.

Каким‑то холодком веяло от дяди Ксана, хотя по лицу не скажешь, что он какой‑то головорез, но мало ли… Я протяжно вздохнул и побрёл по комнате. За шкафом обнаружилась ещё одна дверь, как оказалось, в ванную.

Вместо, собственно, ванны, я обнаружил только душевую кабину и стеллажик с полотенцами и каким‑то склянками. Над широким умывальником висело зеркало.

Я отвлекал себя мыслями про устройство ванной только чтобы как можно дольше не подходить к этому проклятому зеркалу. Увидев там не себя, а Найта, я окончательно выпущу из рук краешек ускользающей нити того, что всё это не реально.

Я всё‑таки подошёл к умывальнику. Не глядя в зеркало, открыл кран из зеленоватого металла на полную, и подставил ладони под ледяную воду. Умылся, но потом наклонился ниже и подставил под струю затылок.

Так продолжалось, пока я окончательно не замёрз. Ледяная вода уже чувствительно кусала затылок. Резко откинув голову назад, я всё‑таки посмотрел в отражение.

Из‑за капель на зеркале отражение немного искажалось, но я видел Найта – зализанные на портрете тёмные волосы растрепались по бокам, под зелёными глазами залегли синяки, рожа расцарапана ветками.

Я поджал губы и, облокотившись на раковину долго всматривался в чужое лицо, которое теперь принадлежало мне.

– Почему ты вообще умер? – спросил я у отражения.

Найт ничего не ответил. Я постукивал пальцами по бортикам раковины, разглядывая, как с мокрых прядей на грязную рубашку капает вода. За моей спиной в зеркале было видно стеллаж. На одной из полок стоял стеклянный стакан с расчёской, бритвенным станком и ножницами.