Герои и боги. В ад и назад (СИ) - Страница 1

Отгремел первый месяц в институте. О сколько надежд и ожиданий было от поступления в один из престижнейших институтов города.

Новая жизнь. Новые друзья. Гулянки и, конечно же, девушки.

А вот хрен мне с постным маслом, а не мои ожидания.

Ну, обо всём по порядку.

Меня зовут Влад Цепев, и это проблема. Ибо для всех я Цепеш, ещё просклоняем, и вуаля. Цепев он же Цепеш превращается в «Сосок». И против такой железобетонной логики хрен попрёшь. Цепиш вампир, он сосёт кровь, значит, сосок. Вот поэтому-то я и мечтал, всю школьную жизнь, быстрее свалить в институт, подальше от таких лингвистов херовых.

А теперь лично обо мне. Я высокий черноволосый парень. Средне худощавого телосложения. Лицо моё, как говорить мамина лучшая подруга аристократическое, с заострённым подбородком и правильными чертами лица, от чего, по мнению Елизаветы Родионовны, я просто мачо в глазах противоположного пола, и ва-ще жених с большой буквы «Ж».

Поскольку я родился в семье людей учёных и чрезмерно образованных, спорта моё тело не знало. А вот скрипку и всякие науки, более чем. Вот и получалось, что вырос я длинным и худым женихом со скрипкой, который нравился только женщинам за сорок, что приходили к моим родителям в гости.

Когда я вырвался из школы, то был замотивирован по самое немого на новую жизнь, где есть попойки и девушки, ну и новые друзья.

В общем, о друзьях, и почему мой план «Барбаросса» на новую жизнь, полетел к чертям.

Знакомитесь мой лучший друг — Антон Комаров он же Камаридзе. Спасибо всё тем же филологам.

Низкий и косматый парень, с душой самого лютого еврея металлиста на свете. В отличие от меня он обладал природной мускулатурой, которая росла сама, чтобы он не делал. Вкупе с врождённой коммерческой жилкой и религиозными зависимостями всех мастей, породили в нём неподдельную страсть ко всему оккультному и коммерческому.

Деньги он мог делать просто из нечего. В далёкие начальные школьные годы Антон умудрялся барыжить картриджами для приставки Sega, что были у него в достатке, из-за спекуляций на пиратских развалах.

Купи дешевле, впарь подороже, гласила философия Антона.

Местные пираты души не чаяли в мальчугане, что рассекал по развалам в майку «Black Sabbath». Антон каждый день ходил на развалы и скупал самые дешёвые картриджи для игр, что бы потом впаривать их обычным школьникам и, конечно же, в несколько раз дороже.

Да, Антон был моим единственным и самым верным другом. Именно с его подачи мы прогуливали школу, чтобы зависнуть у него дома, играя часы на пролёт в разные игры на приставке.

Также в возрасте четырнадцати лет, Антон познакомил меня с немецким кинематографом, найденным на антресоли своей квартиры. Правда потом долгое время у Антона была бессонница, когда в его голову закралась мысль, что за стеной такие сюжеты могли отыгрывать и его родители, пока он спал.

Когда мы окончили школу, Антон поступил туда же, куда и я. Вот с этого момента мой план и стал терпеть фиаско.

Первого сентября мы вошли в институт и смогли увидеть тех людей, с кем нам придётся учиться. Все были в парадных нарядах и с интересом осматривали друг друга.

Я был в строгом костюме, как и мой друг, вот только вместо рубашки у Антона была майка «Mettalica». Вот с этой чёртовой майки, всё и началось.

Несколько студентов, заметив такую вычурную деталь в одежде Антона. Да в придачу с длиной волосьнёй моего друга. Просто не смогли удержаться, от колкого замечания в адрес Камаридзе.

Комаров не стерпел и вступил в конфликт. Сначала всё было безобидно. Но с каждой минутой, страсти накалялись, и мне пришлось делать выбор.

На одной чаши весов болталась моя фантазия о студенческой жизни и девушках.

А на другой чаше, Камаридзе с его жизненными убеждениями.

После фразы Антона, что они попсовики с одной извилиной, у которых из внутреннего мира только панты, а сами они медийные пустышки, началась заварушка, и в ней я выбрал друга, чем перечеркнул свою мечту на жизнь нормального человека в новом учебном заведении.

Ну а дальше нам пару раз помяли бока, и сказав, что мы отбросы общества, и лошьё по жизни, заклеймили в группе отщепенцами.

Так уж заведено в современном обществе, если ты не блещешь красотой или силой, а твой вид и интересы чужды стадному большинству, то ты изгой, и неважно, где ты, в школе, университете или в крупной фирме. Везде на тебя будут смотреть как на второй сорт, который можно использовать, а если нельзя использовать, то можно самоутвердиться за счёт тебя же. Вот поэтому все стремиться стать частью этой тусовки, быть как все, и забить на личностное развитие, променяв его на коллективное помешательство. Но мне это не грозит. Спасибо тебе большое Комаридзе.

Тянулась очередная пара в институте. Я, как всегда, сидел, и вяло записывал конспект, и изредка косился на своих одногруппников.

Вот чуть сбоку сидели трое молодых ребят. Василий Отин, мажор и чемпион области по самбо. Истинный ариец, глазами павшей империи. Голубоглазый курчавый блондин с волевым лицом без изъянов. Отец — бизнесмен, а мама, депутат. Как его сюда занесло, хрен его знает.

Рядом Ринат Балис, серебряный призёр по самбо. Полный антипод Василия. Низкий и плотный, с милым лицом и ужасным характером. Волосы чёрные подстрижены под короткую модельную причёску, а глаза карие и слегка сдвинуты к переносице больше чем надо. Также выходец из богатой семьи, владеющей фармацевтической компанией.

Анатолий Лииза просто здоровяк и бедующий глава крупного холдинга. Анатолий, наверное, был самым выделяющимся из всех. Всегда одевался как голливудские актёры, и всё знал про мужскую моду и тренды. При этом сам по себе был жутким бабником. Именно эти ребята первого сентября наехали на Антона, после чего наша с Камаридзе жизнь в группе стала, словно в школе.

К этим ребятам тянулись все, кто был с нами на одном потоке. Эта троица устраивала попойки и гулянки, чуть ли не каждую неделю, и если ты туда попал, то статус в вузе у тебя точно поднимется. Ну и эта троица, конечно, не упускала возможности на нашем примере, показывать, что будет, если пойти против их компании. Но таких дураков и дурр, кроме меня и Антона, больше не наблюдалось.

А вот с другого края аудитории сидели совершенно непохожие на Василия и его друзей ребята.

Шесть человек были душой группы. Они были и красивые, и весёлые, а также при деньгах. От этих людей говна можно было не ждать, но и хорошего общения тоже. Они пребывали, как бы со всеми, но при этом только в своём кружке.

Я невольно залюбовался на Лику. Девушку, которая была чертовски красива и всегда знала, как эту красоту преподнести. На Лику пускали слюни все, кроме Антона. Он считал, что она гламурная кукла, с которой не о чем говорить, такому как он. Я же в душе грезил об этой девушке, и готов был на всё, только бы она обратила на меня внимание.

— Опять слюни пускаешь? — Вернул меня с небес на землю Антон.

— Да, нет. — Отвернул я взгляд от Лики.

Но глаза так и норовили снова посмотреть на высокую блондинку с третьим, а то и четвёртым размером груди и осиной талией.

— Алё, — шикнул мой друг. — Земля вызывает Влада.

Я повернулся к Комарову и посмотрел на него.

— Чего тебе?

Мой друг отодвинул конспект и достал толстую тетрадь с чёрной обложкой, где красовалась, какая-та неведомая мне рок группа. Из самой же тетради торчали многочисленные листы, так и норовившие выпасть.

— Смотри, — Антон стал листать свою тетрадь. — Твой день рождения, как ты знаешь тридцать первого октября. А это совпадает с кельтским Самайном, с католическим Хэллоуином и славянским праздником Велесовой ночи. — Тоном ректора начал Антон.

Я скептически посмотрел на друга. Конечно, я знал, что Комаров уже больше десяти лет интересовался всякими сакральными знаниями, и считал себя, чуть ли не магом воплоти. И вот сейчас, как я понял, мой друг был, как всегда, на пороге небывалого открытия.