Герои Брестской крепости - Страница 10

Но там тоже шел бой, а сами ворота были загорожены разбитыми тягачами и пушками 98-го артиллерийского дивизиона. Выхода из крепости не было. Пришлось возвращаться назад, и полчаса спустя Матевосян привел все три бронемашины в ограду Белого дворца, доложив Фомину о своей неудаче.

Дальнейшие попытки разведки решили отложить до ночи. А пока что можно было только догадываться о том, что происходит в городе и его окрестностях по дальнему гулу боев, доносившемуся в крепость в редкие минуты затишья. Весь первый день слышался этот гул, то приближаясь, то отдаляясь, и слухи о подходе наших войск то и дело разносились по крепости, заставляя осажденных сражаться с удвоенным упорством.

Весь день немецкая авиация господствовала в воздухе, и «юнкерсы» непрерывно пикировали над крепостью. Два или три раза появлялись наши истребители, и, хотя численный перевес в воздушных боях всегда был на стороне противника, крепость встречала криками «ура» эти краснозвездные самолеты. В первой половине дня наша маленькая «Чайка», израсходовав в воздушном бою все патроны, вдруг рванулась вперед и протаранила вражескую машину над Брестским аэродромом. Бойцы, находившиеся в ограде Белого дворца и наблюдавшие эту схватку, потрясенные подвигом советского летчика, разом открыли бешеный огонь по вражеским позициям, словно хотели отомстить за героическую гибель нашего пилота. Когда же, полчаса спустя, один из самолетов-штурмовиков противника, снизившись, стал обстреливать из пулемета этот участок обороны, стрелки встретили его дружным залпом, и задымившаяся машина, едва не задев за верхушки деревьев Западного острова, упала где-то за Бугом. Так гибель нашего отважного пилота, совершившего первый в истории Великой Отечественной войны воздушный таран, была вскоре же отомщена стрелками 84-го полка, которые первыми в истории Великой Отечественной войны сбили вражеский самолет огнем из винтовок.

В этот же первый день другой фашистский бомбардировщик был сбит зенитчиками, орудия которых стояли неподалеку от Восточного форта. Пораженная снарядом в упор, огромная машина, объятая пламенем, упала за домами комсостава, сопровождаемая ликующими криками бойцов. Но зато остальные самолеты тотчас же принялись жестоко бомбить позиции зенитчиков, так что вскоре одно из орудий вышло из строя, часть артиллеристов погибла, а их командир лейтенант был серьезно ранен, хотя и не покинул своего места на огневых. Но, тем не менее, потеря бомбардировщика заставила гитлеровских летчиков быть осторожнее и держаться на большей высоте.

В ожиданиях и несбывшихся надеждах на освобождение от осады прошел весь первый день. И как только начала спускаться темнота, командиры снова сделали попытки послать в город разведчиков.

Но противник, оттянувший свои силы за крепостной вал, был настороже. По всей линии осады над крепостью непрерывно взлетали ракеты, местами валы освещались с помощью прожекторов — наблюдатели врага зорко следили за каждым движением осажденных. Перебраться через валы разведчикам не удавалось: всякий раз по ним открывали сильный пулеметный огонь.

На участке 84-го полка двое разведчиков, отправленных Фоминым с восточной окраины Центрального острова, переплыли Мухавец. Но затем, там, где они должны были выйти на берег, поднялась бешеная стрельба, и вскоре стало ясно, что посланные погибли или попали в руки врагов. Фомин уже готов был с досадой отказаться от дальнейших попыток, как вдруг комсомолец-радист Михайловский предложил оригинальный способ разведки под водой.

Несколько человек надели противогазы. Отсоединенная от коробки гофрированная трубка свинчивалась с несколькими другими, и на конце этого шланга укреплялся небольшой деревянный поплавок. Бойцы привязали к ногам кирпичи и осторожно спустились в Мухавец. Дыша через шланги с поплавками, они двинулись вверх по течению реки, тяжело ступая под водой по неровному, илистому дну. Они уже выходили за пределы крепости, и им казалось, что разведка их будет вполне успешной, как вдруг неожиданное подводное препятствие преградило им путь. Река оказалась перегороженной поперек течения прочной железной решеткой.

Один из разведчиков решил подняться наверх и попробовать перелезть через решетку. Но едва его голова показалась на поверхности, как наблюдатели противника при свете непрерывно взлетающих ракет заметили его, и по воде с обоих берегов ударили немецкие пулеметы. Видимо, пулеметчики специально охраняли эту решетку, и водолазы, убедившись, что обойти препятствие нельзя, вернулись обратно.

Потом пленные немецкие солдаты рассказали защитникам крепости, откуда появилась эта решетка. Командование противника опасалось, чтобы осажденному гарнизону крепости не доставили подкреплений с помощью катеров по Мухавцу, и вечером первого дня немецкие саперы поставили это заграждение, которое с берегов охраняли два пулемета.

С возвращением водолазов пришлось оставить последнюю надежду на связь с городом. Оставалось ждать, пока кольцо осады будет разорвано ударами наших войск извне. Впрочем, никто не сомневался, что это случится в самые ближайшие часы.

Но прошла ночь, наступило ясное, солнечное утро, и тогда все услышали, что гул окрестной канонады, который вчера раздавался так мощно в стороне города, сегодня едва слышался где-то далеко на востоке и к концу дня затих совсем. Люди поняли, что противник потеснил наши войска, что фронт отдалился от крепости, и впервые подумали о том, что, быть может, им придется драться во вражеском кольце еще не один день, прежде чем наши отступающие армии оправятся и нанесут противнику контрудар. И каждый внутренне приготовился ко всем тяжким испытаниям, которые ему предстояло вынести в этой неравной и жестокой борьбе.

Но долго думать об этом было некогда. С первыми лучами рассвета снова загрохотали пушки, закружились над крепостью «юнкерсы» и отдохнувшие, пополненные штурмовые отряды вражеских автоматчиков с новой силой атаковали осажденных со всех сторон. Все помыслы и чувства бойцов были теперь направлены на то, чтобы выстоять, отбить натиск врага, и лишь в короткие моменты передышки между артиллерийским обстрелом и очередной атакой люди жадно прислушивались к дальнему гулу канонады на востоке, словно стараясь по этим невнятным звукам отгадать, что происходит там, на фронте.

А на фронте в районе Бреста уже второй день происходили тяжелые, трагические события.

Уже в первые часы войны Брест оказался в руках противника. С утра на его улицах рвались снаряды и бомбы, рушились и горели дома, с чердаков раздавались выстрелы гитлеровских диверсантов, самолеты с бреющего полета расстреливали бегущих из города мирных жителей, неубранные трупы валялись на мостовой, и городская больница была забита ранеными. Городские учреждения и штабы воинских частей вынуждены были выехать из Бреста на восток, в сторону Кобрина, Однако уже вскоре Московское шоссе, ведущее туда, было перерезано наступающими частями немцев — отряды автоматчиков вышли на южную окраину города, переправившись через Мухавец. Начались убийства мирных жителей, повальные грабежи и насилия; на горящих улицах вместе с гитлеровцами действовали уголовники, выпущенные ими из тюрьмы.

Кое-где группы вооружившихся брестских коммунистов пытались организовать сопротивление врагу, но большинство их было тут же рассеяно или уничтожено многочисленными отрядами немецких автоматчиков. И только два таких очага сопротивления в городе противнику удалось подавить далеко не сразу.

Несколько часов шел бой за здание облвоенкомата. Сюда еще рано утром пришло несколько десятков партийных и советских работников города вместе со своими семьями. Они вооружились, запаслись боеприпасами и во главе с областным военным комиссаром Стафеевым заняли в доме круговую оборону, забаррикадировав окна и двери. Ворвавшиеся в город гитлеровцы тотчас же осадили облвоенкомат. Началась интенсивная перестрелка; подползая к дому, гитлеровские солдаты забрасывали в окна гранаты, несколько раз «юнкерсы» начинали бомбить этот район, и бомбы рвались совсем близко от здания. У осажденных появились убитые, раненые, и врач облвоенкомата едва успевал делать перевязки. Потом был тяжело ранен комиссар Стафеев, но он лежа продолжал руководить боем.