Герои 90-х. Люди и деньги - Страница 56

О современном обществе: «Конечно, я хотел бы многое сделать иначе. Но — среда не давала, общество, не созревшее для демократии и для соблюдения норм законов. Разве я не хотел иметь рядом с собой талантливых,

II. Политика вмешательства

интеллигентных, интеллектуальных, созидательных, преданных делу людей?! Но вокруг оказывались крохоборы, у которых был только один интерес — необузданное наживательство. Окружение таким оказалось в силу обстоятельств, не было другого».

Джохар Дудаев в глазах многих чеченцев стал даже не героем — мифом, символом борьбы за свободу.

Еще одним итогом первой чеченской — отложенным, правда — стало сплочение российского генералитета. Через три года после Хасавюрта — едва ли не впервые в истории России — генералы тайно разработали и провели за пределами страны громкую акцию, о которой ничего не знали ни министр иностранных дел, ни глава правительства. В российских вооруженных силах нашлось как минимум два десятка достаточно молодых (средний возраст — около 50 лет) энергичных генералов-единомышленников, способных в обстановке максимальной секретности самостоятельно разработать и осуществить не только военный, но и военно-политический план.

В июне 1999 года, пока в российском МИДе шли переговоры по поводу ситуации вокруг Косово, в российском Генштабе шла напряженная работа: готовился план молниеносной передислокации 200 десантников из Боснии в Косово и упреждающее занятие аэродрома Слатина в столице края Приштине (НАТО не подвергало его бомбардировкам, рассчитывая использовать для своих военно-транспортных самолетов, а также для дислокации командования английских миротворцев). В дальнейшем здесь, по плану генералов, должны были приземлиться российские военно-транспортные Ил-76 с несколькими тысячами десантников из Пскова, Рязани и Иваново.

Идея использовать миротворцев из Боснии принадлежала генерал-полковнику Виктору Заварзину (кстати, это очередное звание он получил за успешное проведение косовской операции), который представлял Министерство обороны России при НАТО.

Планом Генштаба время «Ч» было назначено на 11.30 утра 11 июня. В 11.00 начальник Генштаба генерал Анатолий Квашнин лично позвонил президенту, доложил о плане и попросил одобрения. Борис Ельцин план одобрил, расценив его как «правильный и сильный ход». Лишь после этого Квашнин сообщил министру обороны Игорю Сергееву о плане и доложил, что план одобрен президентом.

Ровно в 11.30 утра 11 июня колонна российских военнослужащих — примерно 200 человек на 15 БТР, 30 грузовиках и 5 УАЗах (с сухим пайком на пять суток) — начала выдвижение из района постоянной дислокации российской миротворческой бригады (недалеко от боснийского города Тузла) в сторону югославской границы. Через час колонна российских десантников с эмблемами KFOR (их солдаты малевали ночью перед выходом) пересекла границу и в сопровождении сербской полиции направилась вглубь страны.

В это время на аэродромах Рязани, Иваново, Пскова уже были сконцентрированы подразделения ВДВ общей численностью 1000 человек и шесть самолетов военно-транспортной авиации ВВС Ил-76МД, готовые через четыре часа после получения приказа вылететь на Балканы. Места приземления — аэродромы в городах Печ и Приштина.

Через четыре часа колонна проследовала через Белград. Маршрут через Белград удлинял путь на 100 км, но был выбран не случайно: сербы восторженно встретили «русских братьев», и это был отличный психологический момент. 12 июня в 4.30 российские десантники, пройдя через Приштину, где их встретил многотысячный митинг сербов с песнями и музыкой, прибыли на авиабазу «Слатина». Высокопоставленный чиновник Генштаба заявил: «Именно благодаря твердой позиции и практическим шагам, предпринятым Генштабом, в Косово сложилась новая обстановка, с которой вынуждены теперь считаться в НАТО. В Приштину мы пришли первыми, как когда-то в Берлин».

На месте, в глазах наблюдателя, это выглядело менее пафосно, но не менее драматично.

«Они добрались до аэродрома и заняли оборону. Основные силы разместились в казарме, где до них жили югославские военные. Они успели встретиться с этими военными и — что это была за встреча! Сербы ожидали увидеть на аэродроме кого угодно, только не русских десантников. Сербы плакали. От того, что уходят без боя, и от того, что так неожиданно встретили здесь своих, русских.

Сербы сдали казарму в идеальном виде, а через два дня генерал Заварзин распорядился перевести десантников поближе к аэродрому. Там нашелся ангар, где ремонтировали самолеты, в нем и остановились. Еще несколько дней десантники чистили этот ангар. И все это время никто не отменял дежурства резервных групп, нарядов, постов. Людей, конечно, не хватало, а те, что были, чувствовалось, уже на пределе.

Тут Заварзин снова распорядился перевести всех — он нашел еще одно место, рядом с казармой, которую они оставили в самом начале. Тут же, через дорогу, но — день и ночь. Это были развалины. Десантники, правда, их привели, как умели, в порядок. А первую казарму разобрали уже по косточкам албанцы, которые стали к тому времени возвращаться в Косово из Македонии.

Зампотеха Диму Замиралова и его восьмерых бойцов, все из Семирхана, поставили охранять въезд на аэродром, а заодно держать дорогу на Приштину и никого на всякий случай не пускать ни в ту, ни в другую сторону. Так они и делали.

И кого только не было на этой дороге! Журналистов? Не пускать. Русских — не пускать. Американских, английских — тем более не пускать. Приехал болгарский журналист и долго просился. Не пустили и его.

Я уж не говорю про историю с английскими танками, это было в самом начале, об этом писали. Против их танков были два наших БТР, и хорошо известно: не проехали английские танки через блокпост зампотеха Димы Замиралова.

Подъезжал как-то к блокпосту приятной внешности итальянец средних лет, был приветлив и улыбчив, а узнав, что его не пустят, как будто даже обрадовался, прокричал: “Здравствуйте!” — и был таков.

И только через два дня, когда десантников предупредили, что через блокпост проедет замминистра обороны Италии и что его надо пропустить, они с потрясением узнали в нем давешнего приветливого итальяшку…»

Однако второй этап плана — переброска подкрепления из России — оказался под угрозой срыва. Венгрия и Болгария отказались предоставить воздушный коридор. Эта загвоздка оказалась для Генштаба неожиданной. Дело в том, что разрешение на пролет самолетов с десантниками в Боснию уже имелось, но только для их плановой ротации. Этим и решили воспользоваться генералы. Но в Софии и Будапеште резонно заметили, что ситуация принципиально изменилась.

Российский МИД направил в Болгарию запрос 12 июня. Российский посол Леонид Керестеджиянц даже лично встретился с премьером страны Иваном Костовым. И тот по-дружески посоветовал Москве уладить вопрос с Вашингтоном. В противном случае болгары будут действовать в соответствии со своей Конституцией — пролет российских самолетов без разрешения в Болгарии (и Венгрии тоже) будет расценен как вторжение в воздушное пространство страны.

Российские десантники в «Слатине», таким образом, оказались практически в ловушке. Запасов у них оставалось всего на два дня. А продержаться они должны были хотя бы до 18 июня, когда в Кельне начнется саммит «Восьмерки».

Они и держались. «Конечно, не было ни воды, ни электричества. Да ничего не было на этой дороге. Был полуразвалившийся домишко, в него бомба попала месяца два назад.

— Ну вот, смотри, — говорит Дима Замиралов, — вот так мы живем.

Они плохо живут?! Дом как новенький. Три комнаты, ванная, кухня, веранда с видом на дорогу и английский блок-пост. Движок работает, энергии хоть отбавляй, помпа качает воду, и кто-то полощется под душем, телевизор стоит с видеомагнитофоном, по нему наши люди смотрят новости Би-би-си, как приземляются на их аэродром натовские самолеты; поросенок в конце концов где-то хрюкает… Устроились!