Герои 90-х. Люди и деньги - Страница 2

Термин «властная вертикаль» впервые появился 23 мая 1991 года в «Российской газете» в статье Ольги Буркалевой, Вячеслава Долганова, Андрея Жданкина и Сергея Нагаева «Нужна ли нам затяжка времени?»: «Предложил одобрить закон о президенте депутат А. И. Стеликов, высказавший несколько дельных предложений в дополнение к его статьям. Не во всем ему удалось уловить тонкости построения будущей исполнительной властной “вертикали”, потому и предложения депутата по совершенствованию местного самоуправления особого отклика у его коллег не нашли». Спустя несколько месяцев в статье Валерия Сурикова «Союз, Горбачев, Россия», опубликованной 17 октября 1991 года в «Независимой газете», было употреблено словосочетание «вертикаль власти»: «Если уж президенту необходим консультативный политический орган во главе с госсекретарем, то этот орган, чтобы не ослаблять, не деформировать вертикаль власти, наверное, следовало бы из первого и решающего звена вертикали превратить в ее отросток, орган, действующий исключительно через президента». Оба выражения прочно вошли в обиход после 28 февраля 2000 года, когда и. о. президента России Владимир Путин уволил 17 полпредов в регионах, заявил о необходимости укрепления вертикали власти в стране и пообещал привести региональное законодательство в соответствие с федеральным.

16 января 1996 года Борис Ельцин уволил первого вице-премьера Анатолия Чубайса «за низкую требовательность к подведомственным федеральным ведомствам и невыполнение ряда поручений президента России». Свое решение он прокомментировал словами «Во всем виноват Чубайс!». Какое-то время эта фраза была даже более популярной, чем известное выражение «Кто это делать будет — Пушкин, что ли?».

Вадим Поэгли 20 октября 1994 года в газете «Московский комсомолец» в статье «Паша-мерседес» утверждал, что служебные иномарки для министра обороны Павла Грачева покупаются на деньги, выделенные на строительство домов для военнослужащих. Подзаголовком к материалу служила фраза «Вор должен сидеть в тюрьме, а не быть министром обороны» — несколько измененная цитата из речи героя фильма «Место встречи изменить нельзя» Глеба Жеглова: «Если бы не мое вранье, то вор-рецидивист Сапрыкин сидел бы сейчас в малине, а не в тюрьме! Правильно, я ему засунул в карман кошелек, но для кого я это сделал? Для себя, для свата, для брата? Если Кирпич — вор, он должен сидеть в тюрьме. И людей не беспокоит, каким способом я его туда упрячу. Вор должен сидеть в тюрьме! Вот что людей интересует». 

Термин позаимствован журналистами из юридического лексикона. Он употреблялся и в советских газетах по отношению к западным политикам. Впервые в новой российской прессе он встречается в письме кандидата юридических наук Т. Боголюбской, опубликованном в журнале «Огонек» 6 мая 1989 года: «В любой цивилизованной стране правительство нередко становится объектом самой резкой критики, ему может быть объявлен вотум недоверия, и все это рассматривается как неотъемлемые атрибуты демократии». В начале 1990-х словосочетание «вотум недоверия» стало популярно среди политиков и журналистов. Так, 10 сентября 1990 года Максим Соколов писал в еженедельнике «Коммерсантъ»: «Президиум ВС СССР предложил повестку сессии, весьма мало соотнесенную с программой Шаталина, которую президент ранее назвал основной. Анатолий Собчак от имени МДГ предложил альтернативную повестку: один из главных пунктов — вотум недоверия союзному кабинету». Термин «вотум недоверия» в России конституционно не закреплен. Эта процедура описана в Конституции РФ как «постановление Государственной Думы о недоверии Правительству РФ» (статья 117).

Словосочетание было впервые употреблено по отношению к Борису Ельцину еще до того, как он стал президентом РСФСР. 12 марта 1991 года, «Российская газета»: «Свердловск. Манифестация демократических сил стала первой в истории города, которая состоялась не вопреки, а по воле горожан и официальных властей Свердловска. По разным оценкам, до 100 тысяч человек собрались под лозунгами: “Ельцину — да, Горбачеву — нет!”, “Всенародно избранный Президент России — противовес диктатуре“, “Горбачева — в отставку! Власть — Совету Федерации!”, “Михаил Сергеевич, не мешайте жить при жизни”». С 1993 года термин  «всенародно избранный» стали употреблять как один из синонимов слова «президент».

Впервые этот дипломатический термин зафиксирован 19 сентября 1996 года в газете «Финансовая Россия» в статье Э. Соловьева «Подготовка и проведение переговоров» о правилах и этикете дипломатических встреч: «Этикет не допускает во время переговоров снимать пиджаки или распускать узлы галстуков, за исключением случаев, когда это предлагает сделать глава делегации ваших партнеров, давая этим понять, что наступило время неформального общения». Общеупотребительным это выражение стало в конце 1997 года после серии неформальных встреч Бориса Ельцина с премьер-министром Японии Рютаро Хасимото.

Термин был впервые употреблен по отношению к Конституционному суду на V съезде народных депутатов РСФСР. Депутат Владимир Кадышев заявил: «Конституционный Суд должен быть гарантом Конституции и, если образно говорить, должен при малейшем нарушении Конституции давать “красный сигнал” президенту, съезду, если принимается неконституционный закон или постановление, и напоминать, что есть Конституция, которую необходимо соблюдать» (Российская газета. 1991. 1 ноября). 16 июля 1992 года «гарантом Конституции» объявил себя президент: «Как сообщила пресс-служба президента, Борис Ельцин заявил о том, что как гарант Конституции и законности в стране он не допустит ревизии законодательных гарантий свободы слова и печати, возврата к печальным временам цензуры» (ИТАР-ТАСС). Функции президента как «гаранта Конституции» были закреплены в Конституции России от 12 декабря 1993 года (глава 4, статья 80, пункт 2): «В установленном Конституцией Российской Федерации порядке президент принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти».

Термин впервые встречается в 1989 году в журнале «Наш современник»: «Сталин — порождение эпохи, фигура, волею объективных и субъективных обстоятельств оказавшаяся наверху. А ведь выдвинула его наверх старая гвардия… А затем началась междоусобная борьба. А в общем-то это все одна шайка. Троцкий, Бухарин, Каменев, Зиновьев, Каганович, Ем. Ярославский (Губельман), Урицкий, Володарский, Эпштейн — это фанатики массовых убийств… А сейчас тех, кто устроил геноцид русского народа, да и других народов тоже, пытаются объявить жертвами, возвести в ранг святых, мемориал им поставить» (Валентин Пикуль // Наш современник. 1989. № 2). Выражение стало общеизвестным в 1995 году, когда его взял на вооружение Геннадий Зюганов.

Впервые термин прозвучал в интервью (Независимая газета. 1991. 19 марта) председателя ВГТРК Олега Попцова: «НГ: Принципиально нового ТВ не получилось. Большинство передач РТВ сделано по единому архаичному провинциальному шаблону: прямой эфир, “говорящие головы”, бесконечный речитатив. Попцов: Да отчего “говорящие головы” и прямой эфир? От бедности! У нас жуткий дефицит монтажных систем, а прямой эфир не требует монтажа. Мы ведь все начинали с нуля. Не было ни стула, ни гвоздя, ни колеса. И это тоже был наш принцип: не делить, не захватывать, а заново создавать еще один массив вещания». В 1998 году появился термин «говорящая голова Кремля». 28 ноября 1998 года информационное агентство Интерфакс-АИФ сообщило: «Последняя антипрезидентская эскапада Зюганова по поводу “спившегося и деградировавшего Ельцина” чуть было не стала предлогом для попытки Кремля взять Геннадия Андреевича за воротник. Однако вскоре выяснилось, что угроза суда — глубоко личная позиция Олега Сысуева, ставшего в последнее время основной “говорящей головой” Кремля».