Германская военная мысль - Страница 25

Бывают случаи, когда тактика может обусловить стратегический успех, не входивший в первоначальный план; например, при намеченном прорыве в каком-нибудь пункте будет усмотрена возможность так разрешить эту задачу, что одновременно будет перехвачен и стратегический путь отступления противника.

В подобных случаях правила тактики и в выполнении часто должны допускать исключения в пользу преобладающего значения стратегического успеха. Если бы пункт атаки, открывающий доступ к пути отступления неприятеля, с тактической точки зрения и не являлся более выгодным, все же ему должно быть оказано предпочтение перед всеми остальными, поскольку он не препятствует разрешению первой большой стратегической задачи – в данном примере прорыву участка неприятельского фронта, и при этом создает вероятность присовокупить и второй стратегический успех.

Преимущество, приобретаемое над противником от использования стратегических линий, которыми последний пренебрегает или которые неправильно оценивает, длится постольку, поскольку удается по этим линиям беспрепятственно продвинуться вперед.

Полководец, который выиграл у противника хотя бы всего один переход, сохраняет это преимущество до тех пор, пока значительное препятствие, как то: большая река, бездорожный горный хребет, крепость и т. д. – не задержит его на столько времени, сколько требуется противнику, чтобы окольными путями наверстать утраченный переход и вновь овладеть выгодами занятия стратегической линии. Стратегические успехи никогда не обусловливали более крупных и решающих последствий, чем в войнах, знаменовавших последние годы восемнадцатого и первые годы девятнадцатого столетий: изменения, внесенные в военное искусство Французской революцией, сделали возможным более быстрое передвижение больших масс, чем раньше. Утратилась легкость, с которой раньше возмещались стратегические неудачи; наступление приобрело значительно большее преимущество над обороной, и тактика еще больше, чем раньше, вошла в подчинение стратегии. Поэтому походы, продолжавшиеся всего несколько недель, давали результаты, которые обычно можно было ожидать лишь от ряда длительных войн, и укрепленные пункты, лишенные стратегического значения, перестали приносить какую-либо пользу, а имеющие стратегическое значение подвергались величайшим напряжениям.

Принципы стратегии содержат в себе общий дух системы войны; на них же, в частности, базируется план наступательной или оборонительной военной системы каждого государства. Каждое мероприятие, связанное с подготовкой войны, не вытекающее из правил стратегии, является ложным, вредным и ведущим к гибели.

Условия, обеспечивающие стратегические выгоды, не могут быть немедленно достигнуты; чтобы создать их, требуется и время и работа. Следовательно, тот, кому вверяется верховное руководство вооруженной силой, еще в мирное время должен обладать компетенцией для подготовки удачного хода событий на войне; все, что может на него повлиять, должно направляться в соответствии с правилами стратегии; таким образом, в его круг ведения войдет не только устройство и дислокация войск и крепостей, но и все вопросы о сообщениях, дорогах, водных путях, складах, магазинах и т. п. Уважение или пренебрежение к этим столь важным для большой империи государственным началам решает вопрос о том, сохранит ли она свое существование или падет. Раздираемая внутри и лишенная своей армии Франция в конце восемнадцатого столетия устояла против всей Европы потому, что со времен Людовика XIII правительство неустанно и в соответствии с принципами стратегии работало над тем, чтобы привести ее границы в оборонительное состояние. Опираясь на эту систему, Франция покорила все страны континента, не имевшие такой оборонительной системы; именно потому французским полководцам часто было достаточно достигнуть одного стратегического успеха, чтобы уничтожить армию и целое государство[56].

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц – или как его иногда пишут Клауссвиц – родился 1 июля 1780 г. в городе Бург, входившем в состав герцогства Магдебург. Этому мальчику суждено было приобрести всемирную известность как чуть ли не крупнейшего в истории военного теоретика, человека, который своими трудами совершил коренной переворот в военной теории, поколебав сами существовавшие к тому времени основы военной науки.

Отцом Карла был чиновник налоговой службы Фридрих Габриель Клаузевиц, который успел принять участие в военных действиях во время Семилетней войны в звании младшего офицера. По собственным заявлениям Карла, он происходил из верхнесилезского дворянского рода. Возникла некоторая проблема с дворянской приставкой «фон»: скорее всего его прадед утратил эту приставку в суматохе Тридцатилетней войны. Дед же – Бенедикт Готтлиб Клаузевиц – был уже добропорядочным бюргером и преподавал теологию в университете Галле. Впрочем, несмотря на это, ни сам Карл, ни два его брата не имели никаких проблем при поступлении на службу в прусскую армию – с преимуществами, положенными дворянству. Поэтому можно предположить, что особых проблем у Клаузевицев с подтверждением своего дворянского происхождения не возникло. Кстати, старший брат Карла – Вильгельм Бенедикт (10 ноября 1773 – 12 февраля 1849) – сделал вполне приличную карьеру, получив в 1828 г. звание генерал-майора; в 1832–1839 гг. он возглавлял в прусском Военном министерстве ведомство по делам инвалидов. Братья Клаузевицы в 1827 г. были официально возведены королем Пруссии в дворянское достоинство, что стало фактически лишь подтверждением того, чему они ранее, судя по всему, не могли просто представить соответствующих документов.

Карл Клаузевиц учился в местной латинской школе, а затем всего в 12 лет по ходатайству отца – как бывшего офицера – был в начале лета 1792 г. зачислен фенрихом, т. е. кандидатом на офицерское звание, в 34-й пехотный полк; причем в документах на зачисление он уже без каких-либо сомнений был записан как «фон Клаузевиц». Впрочем, не обошлось без некоторых подтасовки: в этих документах Карлу перенесли на месяц дату рождения – на 1 июня, чтобы набрать нужное количество лет и не откладывать поступление еще на год.

Уже в следующем году Клаузевиц получил боевое крещение – в составе полка он отправился на фронт: началась первая из занявших более 20 лет череды войны разнообразных коалиций европейских держав против сначала революционной, а затем наполеоновской Франции. Свой первый военный опыт 13-летный Клаузевиц получил при осаде Майнца. Затем он принял участие в походе на Рейне, где и оставался, пока в 1795 г. не был подписан Базельский мир, после которого Клаузевиц вместе с полком был отправлен в состав гарнизона Нойруппин.

Наступившую пятилетнюю передышку – с 1796 по 1801 год – молодой офицер использовал, чтобы расширить свои познания в области военных наук. В то время основной упор делался именно на самообразование или же получение образования «службе», т. е. получая опыт в ходе многочисленных военных конфликтов. Клаузевиц стал посвящать все больше времени чтению как классических трудов по тактике и стратегии, так и современной ему литературы о Французской революции, военном деле, европейской политике. При этом Клаузевиц понимал, что нельзя рассматривать военное дело в отрыве от других наук, поэтому он также посещал лекции по логике и этике.

Начальство отметило прекрасные данные молодого офицера, а также высоко оценило успехи, которых он добился занимаясь самообразованием. Получив блестящую характеристику, Клаузевиц в октябре 1801 г. был откомандирован на учебу в только что созданную Герхардом фон Шарнхорстом военную школу в Берлине, которой предстояло стать кузницей военных кадров для прусской армии, прежде всего для ее «Обители Богов» – Генерального штаба. Во время учебы Клаузевиц – как и большинство его соучеников – испытал на себе сильное влияние идей Шарнхорста. Также во время учебы он одновременно посещал лекции по философии у профессора Кизеветтера, на которых познакомился с трудами Иммануила Канта, которые также в дальнейшем оказали определенное влияние на его формирование как военного теоретика. Во время учебы он активно участвовал в широких дискуссиях по поводу важнейших проблем прусской армии, вступая в спор даже со старшими по званию; тогда же он подготовил рукопись с оценкой современных ему течений военной теории, тогда она не была опубликована, а сегодня известна как «Стратегия 1804» (Strategie von 1804). В 1804 г. Клаузевиц завершил учебу в военной школе первым на своем курсе, после чего получил престижное назначение адъютантом к принцу Августу Прусскому – племяннику Фридриха Великого.