Герцогиня Успеха в Академии Магии (СИ) - Страница 44

Далее вошла чета — король и королева Беаты, родители принцессы Жизелии. Для монаршьих особ были отведены специальные места, не троны, конечно, но что-то около того. И поскольку большинство присутствующих здесь не понаслышке знакомы с придворным этикетом, то происходящее дальше больше походило на светский раут.

Мои родители так и не появились, хоть мама в письме упомянула, что обязательно меня навестит. И я не знала как на это реагировать. Волноваться, что же случилось с нею, отчего она не пришла? Или облегченно перевести дух, расслабиться и получить удовольствие от красивой музыки, вкусных пирожных и приятного общества? Признаться, я успела соскучиться по балам и танцам.

Кто-то собственнически положил мне руку на живот, я развернулась.

— Привет, — хрустальными колокольчиками рассыпался голос моего эльфа.

— Привет, — вернула ему улыбку.

— Позволь пригласить тебя на танец, любимая.

— Нэлл, я должна кое-в-чем тебе признаться. Ты знал, что на тебя ставки ежегодно делают? — аккуратно уточнила я.

— Естественно. Как и то, что ты, голубушка моя, поставила на танец со мной и поцелуй, — насмешливо посмотрел на меня он, — Я обеими руками за. Если ты вправду меня любишь.

— Люблю, не сомневайся даже, — кивнула я.

— Тогда держи, — он подал мне зажженую свечу.

Танец незатухающего пламени. Вальс должен быть стремительным, как горный ручей, но столь же и плавным, чтобы огонь не потух. Это не просто. Не столько требует умений вальсирования, сколь чувства ритма и такта партнера и идеальной совместимости. Иногда к такому танцу даже придавали мистические нотки — погаснет пламя, потухнет и любовь.

Толпа расступилась, освобождая нам место. Я бросила взгляд в зеркало у дальней стены. А что? Мы красиво смотримся. Прекрасный золотой лорд и юная леди с глазами из самого синего льда. Парные браслеты. Декор одежды у обоих из бирюзы. Но вот полилась быстрая мелодия, мы закружились по зале, плавно скользя над паркетом. В такт мелодии. Унисон бьющихся сердец. Взгляд глаза в глаза. Доверие. Пламя колыхается и почти гаснет при резких поворотах, но мы кружим и кружим, пока последние аккорды вальса не стихают под высокими сводами. Зал апплодирует, свеча, зажатая между нашими руками, еще горит.

— Ты — мой самый лучший подарок судьбы, — тихо признается куратор и склоняется ко мне с поцелуем.

Сердце мое пело, а поцелуй все длился и длился. Глубокий, страстный, волнительный поцелуй, после которого хочется не танцевать, а скорее нырнуть в постель, утянув за собой моего эльфа. Внезапно он отстранился и нахмурился.

— Прости, солнце, я отлучусь ненадолго, — извинился он.

— Я с тобой!

И поскольку он ничего не ответил, а молчание — знак согласия, я увязалась рядом, крепко держа его за лацкан камзола. Разлука даже ненадолго для меня сейчас смерти подобна. К тому же после того шоу, что мы устроили, его бегство с поля бала выглядело бы крайне гнусно.

Мы вышли из здания и вскоре перед нами засверкало голубое сияние портала. Эльф ожидал кого-то, видно этот человек передал ему ментально, что его стоит ждать именно здесь. И судя по тому, как куратор был черезчур серьезен и сосредоточен, встреча ничего хорошего не предвещала. Пара секунд безмолвия.

— Винн! Доченька! Как твой бал? Чудесное платье! — вместо приветствия скороговоркой проговорила мама, выходя из сияющей синевы.

— Это твоя дочь? — выдавил из себя куратор, — Но это невозможно!

— Нэлл, ты знаешь мою маму? — воскликнула я.

— Винн, а я, кажется, предупреждала тебя не связываться с этим Первородным, — поморщилась мама, недовольно разглядывая наши парные браслеты, — Значит так, Лайонелл, если ты хоть пальцем притронулся к моей дочери, я твое мужское достоинство в морской узел завяжу. Понятно выражаюсь?

— Да… то есть нет! — свистяще выдохнул куратор. — я люблю Виннтоль, даже если мне угрожает полоумная старуха.

— Как ты разговариваешь со старшими, щенок! — рассвирепела маман, — Немедленно извинись и отойди от Винн!

— Мам, а не выпить ли нам чаю? — вклинилась я, — Помнишь, ты мне говорила, что хороший чай решает все проблемы? У меня как раз апельсиновый есть, или лучше смородиновый?

Вскоре я, Нэлл и мама устроились в гостиной общежития. Я разливала чай. Мы же цивилизованные люди, в конце-концов.

— Прости за мое материнское рвение оградить тебя от всех неприятностей, — вздохнула мама, — просто этот эльф… Я давно его знаю, он не может любить. У него уже была истинная половинка души, которую он прикончил.

— Я в курсе, мам.

— Так он тебе это поведал? — удивилась она, словно эльфа в комнате не было. Впрочем, тот не возражал.

— Если он ее убил, значит так было нужно. Разве нет? Или она была невинной жертвой?

— Да нет, как раз таки нет, — смутилась мама, — Нас, наблюдающих, удивило самообладание Лайонелла. Если бы не он, нам пришлось бы самим устранять кровавую ведьму. Ну знаешь, жертвоприношение младенцев, нетронутых девушек, вспарывание кишков. Порой судьба смеется над нами, посылая в эльвитаэлле таких опарышей, фу.

— Но теперь все хорошо, мы вместе. Мам, я души в нем не чаю! — тихо произнесла я.

— В твоих чувствах я не сомневаюсь, котенок, — погладила мама меня по голове, — но после потери своей эльвитаэлле эльф не может любить. Ни духовно, ни физически. Просто невозможно!

— А я, кажется, все понял, — с кривой улыбкой пояснил куратор, — и как же раньше не догадался? Ну да, не предполагал, что Винн может быть твоей дочерью. Проклятие успеха десятого уровня? В своем стремлении защитить свое дитя ты, Катя, не погнушалась даже проклятием? А ты понимаешь, что судьба возьмет свое? Ничто вечно длиться не может…

Давно отгремели фейерверки, погрузилась в сон академия, мама и куратор ушли по своим делам. А я стояла у раскрытого окна, загоняя подступающие слезы вглубь.

Права была мама, не было никакой любви. Была влюбленность со стороны юной наивной дурочки и самое сильное проклятие удачи. То самое, отчего все говорили «в рубашке родилась». Да не рубашка то была, а проклятие, насланное мамой. Все, что я бы ни делала, мне всегда сопутствовал успех. Магия, учеба, даже друзья у меня ненастоящие, а только потому, что я захотела с ними дружить, и мое проклятие склонило их сердца на мои стороны. Эдна сопротивлялась дольше всех, но даже она стала моей подругой. Вся моя жизнь искусственная. Любовь куратора тоже фальшивка. Поначалу мне просто захотелось выиграть приз, на что подначил меня Вэйн. А потом я полюбила, и проклятие удачи заставило эльфа любить в ответ.

Но проклятие есть проклятие, а мама ошибочно полагала, что наделила меня даром. Чем дольше я бы тянула, тем сильнее был бы откат. Двадцать лет проклятия… Я не представляю, что мне предстоит теперь пережить…

Повинуясь порыву души, я протянула раскрытую ладонь в окно, собирая снежинки, и не смогла сдержать вскрик. На моем тонком запястии издевательски медленно вырисовывалась оранжевая с пятнышками тигровая лилия.

Конец первого тома