Геракл - Страница 99

Как здоровье моего сына? -отважился спросить Геракл.

Что? -- наморщила нос Омфала.- Ты, раб, отваживаешься спросить об особе царской крови?

Но ведь он мой сын!-упрямо повторил Геракл.- Разве ты не помнишь той ночи бурной любви, когда зачали мы его?

Омфала позеленела.

-- Ничего не помню и помнить не хочу! -отрезала она.- Если что-то и было, то это было до твоего подлого побега! Ведь я тебя ждала, сколько ночей я не сомкнула глаз, сколько подушек промочила насквозь слезами?

Она неожиданно разрыдалась. Геракл с недоумением смотрел на свою госпожу, его давнюю любовницу. Была ли она сейчас искренной? Герой не мог знать этого. «Похоже, что она сейчас сама верит в то, что говорит...» - пронеслось в голове у сына Зевса.

Он сделал движение, чтобы подняться с колен.

Нет! - истерически завопила Омфала и забралась с ногами на трон.- Не вставай! Не приближайся! Стража! Стража!!!

Вбежали встревоженные охранники.

Что случилось, госпожа? -; спросил старший. При этом он с угрозой посмотрел на Геракла.

Этот негодяй пытался изнасиловать меня! - крикнула Омфала и указала на Геракла пальцем.

У сына Зевса отвисла челюсть.

Ну ты и...- выругался Геракл и поднялся с колен.- Если хочешь знать, я все это время думал о тебе! И прибежал я в опостылевший мне дворец только из-за... Из-за кого бы, ты думала?

Омфала смотрела на него красными от слез глазами, прижимая кулачки к щекам и постоянно всхлипывая. Она поняла, что этот могучий и простодушный раб любит ее и вернулся во дворец из-за своего чувства.

Однако, если бы этот вопрос поставили перед самим Гераклом в более спокойной обстановке, он бы ответил, что вернулся во дворец из-за сына. Точно так же, как и то, что думал он в походе о своем сыне, а не о его капризной матери.

Но зачем несчастной женщине знать такие несущественные мелочи! Если во всех подобных рассуждениях слово «сын» заменить словом «мать» - получится так красиво и мелодраматично!

Вот Геракл и позволил себе такую замену. Надо же было ему как-то доказать Омфале, что он настоящий человек, а она - тяжело было придумать, кто она такая для Геракла...

Рослые стражники схватили сына Зевса, и он не особенно сопротивлялся. Взгляд его постоянно был прикован к Омфале, этот взгляд сверлил царицу, проникал в самые глубокие уголки ее непонятной души, доставал до мозга костей.

Когда Геракла увели, Омфала приказала всем ввалившимся на шум потасовки покинуть зал и, когда осталась совсем одна, принялась плакать навзрыд...

* * *

С потолка подземелья капля за каплей падала вода. Капли летели спокойно, методично, за долгие годы выбив в полу уже довольно глубокую ямку.

Геракл раскрыл рот и принялся ловить капли ртом. Его мучила жажда, однако утолить ее таким образом не удавалось.

Геракл подошел к вырезанным из ракушечника ступенькам и поднялся по ним к закрытому теперь отверстию входа. Сквозь толстые плотно пригнанные одна к другой доски проникали всего несколько лучиков дневного света.

Геракл принялся колотить по доскам кулаком.

Откройте! Скажите Омфале, пусть придет сюда!

Молчание.

Принесите мне воды! Я хочу пить!

В ответ снова полное молчание.

Геракл колотил по дереву, пока не выбился из сил. После этого он опустился на ступеньки и, расслабляясь, прислонился разгоряченным лбом к прохладной шершавой стене.

«Что же делать? Что делать?» - шла в голове героя напряженная работа.

Если Омфала задумала его наказать, то это Геракла не беспокоило. Он был уверен, что сумеет одолеть любое количество стражников, сколько бы их ни сопровождало его к месту расправы.

Другое тревожило его. Зевс обязательно почувствует такой поворот событий. От его гнева Геракла уже не смогут спасти мускулы и боевое умение.

Как избежать расправы, которую задумала Омфала, и не вызвать при этом гнева Зевса - вот в чем был настоящий вопрос. «Эй, Иолая бы сюда», с тоской подумал Геракл.-Он живо придумал бы что-нибудь!»

Вдруг сверху послышались шаги. Два человека остановились над самой головой Геракла-

Только недолго! - сказал незнакомый Гераклу глухой голос.- По приказу царицы мы вообще не должны никого пускать к нему!

По приказу Омфалы вы и пить на службе не должны! - возразил другой, звонкий и чуть веселый голос, который сразу же вызвал у Геракла легкое головокружение и страшную радость.

«Иолай!» - пронеслась догадка-

Наверху раздалось тихое 6ульканье и голос Иолая произнес:

- Можешь не проверять -я не обману.

После этого Геракл услышал шумный глоток, удовлетворенный возглас и удаляющиеся шаги, один из беседовавших удалился.

Рука оставшегося схватилась за железное кольцо, вделанное в доски, и потянула крышку на себя.

Яркий свет ворвался в подвал и на минуту ослепил Геракла. Он закрыл глаза рукой, а когда отнял ее, то широко улыбнулся и обнял друга.

Конечно, это был Иолай, Геракл не ошибся.

Ну что, сидишь? - спросил юноша бодрым тоном.

Конечно сижу! - подтвердил Геракл.- А еще стою и прохаживаюсь! Правда, здесь не особенно походишь.

А между тем плохи твои дела, друг, - посерьезнел Иолай.- Знаешь, что придумала Омфала?

Что? - насторожился Геракл-

Она хочет тебя завтра высечь плетьми на дворе в присутствии всех слуг и рабов, которые работают во дворце! - выпалил юноша, - Как тебе такая мысль?

И это все наказание? - хмуро спросил Геракл.

Почти!-ответил Иолай.- Осталась самая малость - после этого тебя принесут в жертву богине плодородия Деметре!

Как? -изумился сын Зевса,-Меня принесут в жертву?

Да! - кивнул Иолай,- Палач Омфалы уже точит жертвенный нож и возносит молитвы богам, чтобы завтра была хорошая погода!

Но для чего?

Чтобы мои виноградники начала приносить богатые плоды!-гордо объяснил Иолай.- Как тебе это нравится?

Невероятно! -покрутил головой Геракл.- Это что же, твоя идея?

Ты что? -обиделся юноша.-Это идея Омфалы. Она только что попробовала моего вина, пришла в дикий восторг, а потом и говорит мне: «А что, Иолай, Деметра дарует нам богатый урожай винограда, если мы принесем ей в жертву нашего провинившегося раба Геракла ? »

Юноша очень похоже передразнил тонкий голосок Омфалы, Геракл хотел было рассмеяться, однако вовремя вспомнил, что речь идет о жизни его самого.

И что же ты? - сдержанно спросил Геракл.

Я? Конечно, бросился отговаривать, попросил кем-нибудь тебя заменить, но Омфала сказала, что в жертву надо принести тебя, поскольку ты вырывал виноград у Силея. Правда, мы занимались этим вместе, однако царица заявила, что я искупил свою часть вины, принявшись разводить этот самый виноград у нее на участке.

Да!-почесал в затылке Геракл.- Странная ситуация. Царица явно хочет моей смерти, но каким нелепым образом? Нет, никогда не любил я вина, и если и пил его, то под принуждением обстоятельств...

Не волнуйся, друг, я что-нибудь придумаю! - пообещал Иолай и хотел еще что-то добавить, но тут сверху раздались нетвердые шаги, и пьяный голос произнес:

Эй, ты там! Давай, выходи, твое время кончилось!

Стражник икнул.

И поторопись! - продолжал он.-- Не то закрою тебя вместе с ним!

Иолай сжал руку приятеля.

Мне надо бежать...

Слушай,- взмолился Геракл.- Принеси мне как- нибудь сюда мою дубину!

Нет,- возразил Иолай.- Я думаю, мы поступим проще...

Эй ты там! -донесся голос.- Только из-за хорошего вина я ещё терплю, что ты не торопишься...

Уже иду! - крикнул Иолай в отверстие, потом сказал Гераклу: - Не робей, я вытащу тебя!

С этими словами юноша быстро засеменил ногами по лестнице и скрылся в квадрате ослепительно белого света, который через мгновение пропал.

Геракла снова прихлопнули крышкой.

Он принялся ходить из угла в угол, постоянно натыкаясь на стены, потом решил, что так событий не ускорит и присел, опершись спиной о стену.

«Ладно еще жертва,- возмущенно думал сын Зевса,- но бить плетьми! Это переходит всякие границы!»