Генералы подвалов - Страница 4

Да какие там чипсы! Она была смущена до такой степени, что не смогла бы ответить сейчас ни на какой самый простой вопрос. Слава Богу, Виталик замолчал. Она не смотрела ему в лицо, пытаясь собраться с силами и овладеть собой. Взгляд парня из-за прилавка был таким неожиданным, таким откровенным, что она почти утратила контроль над собой, внезапно ощутив себя совершенно голой, стоящей посреди ночного магазина под взглядом мента сзади, Вовика сбоку и Виталика, который и раздел ее в мгновение ока, быстро скользнув по ее фигуре своими большими темными глазами. Что-то было в его взгляде необычное. Сколько раз уже Насте приходилось отшивать похотливых молодцов и на дискотеках, и на улице, даже в школе, она привыкла к этому и действительно была уверена, что смутить ее чем-либо практически невозможно. Ну чем можно смутить современную шестнадцатилетнюю красивую девушку? Однако сейчас она чувствовала, что щеки ее пылают, да что там щеки, все тело горело, бедра напряглись, пальцы сжались в кулаки...

— Что-то не так? — услышала она его голос и поняла, что продолжает сжимать в кулачке сдачу, уставившись на нее так, словно впервые в жизни видит мятые купюры.

— Нет, все в порядке. Это я так... Задумалась.

— А-а. Ну-ну, — Виталик усмехнулся. — А по ночам не страшно одной гулять?

— Мне? — с деланным изумлением переспросила Настя. — Мне?

— Вам, вам. — Виталик улыбался.

— Нет, не страшно. А кого бояться? Я здесь всех знаю. Если что, — она наконец смогла улыбнуться парню в ответ, — если что, сюда прибегу.

— Прибегайте почаще. Будем рады.

Да уж, конечно... Рады... Настя вышла из магазина и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Ну и Виталик, просто секс-символа можно из него ковать, героя районного масштаба. Что-то у него в глазах такое есть, от чего немеют ноги, и мысли из головы куда-то исчезают, и тепло по телу разливается. Настя тряхнула головой, пытаясь отогнать плотно засевший в мозгу образ молодого продавца. Интересно, думала она, а если с ним... Как он будет это делать? Наверное, так как надо. Судя по его глазам, он все может.

Порыв ветра, прилетевший с залива, заставил ее поежиться и застегнуть куртку. Лето и вправду кончилось. Настя ускорила шаг и пружинистой походкой, неслышно ступая в своих замшевых ботиночках, двинулась к дому. Сворачивая за угол, она все-таки обернулась и увидела в светящемся четырехугольнике магазинной двери темный силуэт. Это что же, следит он за ней, что ли? Или и не он это вовсе? Странно, раньше продавцы «Ливана» не проявляли к ней такого интереса.

— Эй, девушка, зажигалки нет?

Настя вздрогнула и быстро повернулась на твердый мужской голос, стараясь не показывать растерянности или, чего доброго, страха. Главное в общении на улице с незнакомыми мужчинами — не терять уверенности. Держать стойку, как говорит отец. Это намного важней и действенней, чем накачанные мускулы и знание приемов кунг-фу. Настя сначала недоверчиво усмехалась, но потом убедилась в справедливости отцовских слов. Когда повнимательней пригляделась к так называемым «прибандиченным» молодым людям, особенно в конфликтных ситуациях, — чаще всего это случалось на небольшом рынке возле метро «Приморская».

Конечно, парни с рынка были не то что мелкими, вообще микроскопическими сошками криминального мира Петербурга, но, стараясь казаться крутыми, они наверняка, сознательно или незаметно для самих себя, подражали авторитетам. Настя не раз наблюдала за статичными, немыми поединками, когда двое «быков» стояли друг против друга, вперив взгляды одинаково маленьких глаз в лицо противнику. Это длилось недолго, несколько секунд, но за столь короткое время они, вероятно, успевали обменяться необходимым количеством информации и уяснить последствия, которые повлечет за собой прямое столкновение. Как правило, таких немых сцен было достаточно, чтобы кто-то один признал свою не правоту или физическую несостоятельность и сдался.

Драки тоже, конечно, случались в Настином районе, и не просто драки, а какие-то бои гладиаторов, до полной, так сказать, победы. То есть до невозможности противником продолжать поединок. Ни сейчас, ни завтра, ни через неделю. Летальных исходов Настя не видела ни разу — бои либо прерывались налетом, по-другому не скажешь, ОМОНа, который метелил и правых и виноватых. Впрочем, были ли в этих битвах правые, трудно сказать. Либо дружки оттаскивали побеждавшего бойца от поверженного противника. И здесь тоже Настя понимала, что не из гуманизма, глубоко спрятанного под крепкими лбами, а из опаски довести приятеля до «мокрухи». До первой ли? А если и, скорее всего, не до первой, то тем более лишний раз не стоит мараться.

Краем глаза она видела силуэт в дверях магазина, и это ее успокаивало. Если что, действительно можно заорать погромче — Виталик наверняка среагирует. Он ведь только и ищет повода, чтобы Настю это... Завлечь, одним словом. Тут уж она не ошибается. Да и мент у них там в магазинчике без дела мается.

На высоком крыльце первого от угла длиннющего дома сидел парень в черной кожаной куртке и ярко-голубых джинсах. Настя скользнула взглядом по куртке — это была не дешевая «косуха», в которых рассекают гопнической наружности алисоманы и прочие малолетки без башен, но с жутким пафосом. По самой приблизительной прикидке, куртка тянула баксов на пятьсот. В этом Настя худо-бедно разбиралась.

Вообще, незнакомец выглядел довольно странно. Вроде бы Настин ровесник, худощавый, невысокого роста, что было заметно, даже когда он сидел, с правильными чертами лица, в которых оставалось еще ой как много детского — в изгибе бровей, в гладкой нежной коже, в девственно чистом подбородке, хотя зачаточные усики вроде бы уже пробивались. И в то же время движения его были по-взрослому уверенными и точными, и голос не то чтобы мужественный, но вполне мужской. С интонациями пожившего, много повидавшего и много испытавшего человека, негромкий, но забирающий все внимание собеседника.

И одет он был тоже не так, как одеваются шестнадцатилетние. Не в том даже дело, что он носил «казаки», как всякие там металлюги или «ковбои», нет, просто одежда на нем была «взрослая». Чего стоила одна только фирменная куртка! Не самопал, хоть и шьют в Питере кожу на любой вкус, с любыми прибамбасами, нет, эта куртка была очень, ну о-очень крутая. Скромненькая такая, только ее, эту скромненькую, ни в одном магазине на Невском не купишь. Разве что в Англии где-нибудь или в Германии. Джинсы тоже не псевдоитальянские, вообще, похоже, не европейские, натуральные Штаты. Тоже ведь не продаются простым смертным, в магазинах «Ливайс», все в лучшем случае из Франции, а там какие могут быть джинсы. Лицензии, которые разваливаются через год, теряют форму, цвет, превращаются в вылинявшие тряпочки.

Какая ночь сегодня, богатая на знакомства! Настя подошла к таинственному юноше и вытащила из кармана джинсов зажигалку.

— Пожалуйста.

Вежливость и спокойствие, спокойствие и вежливость.

Парень сунул в рот сигарету, которую лениво крутил в пальцах, потянулся было к зажигалке, но Настя не выпустила ее из рук, сама щелкнула, и ему ничего не оставалось, как неловко, чуть привстав со ступенек, ткнуться кончиком сигареты в высокий язычок пламени, выщелкнувшийся из «Зиппы».

— Ого, — сказал парень, выпустив струйку дыма и щурясь на зажигалку. — Настоящая вещь!

Что правда, то правда. Зажигалка была настоящей, отец подарил полгода назад, когда вопрос о курении Насти был снят с повестки дня. Не в ларьке уличном куплена, понятное дело. И не Китай какой-нибудь.

— Да, — ответила Настя, убирая зажигалку в карман. Не пряча, а именно вот так — неспешно, даже лениво.

— А как вас зовут? — спросил парень после короткой паузы, оценив спокойствие Насти. — Меня — Рома.

— Настя, — ответила она, не понимая, что же ей сейчас делать. Идти домой или включиться в разговор, который явно намеревается затеять этот приятный, в общем-то, паренек. Вроде воспитанный. На начинающего бандита не похож. Ни прической, ни одеждой. Все эти юнцы, «косящие» под взрослых боевиков, вызывали у Насти смех и в то же время отвращение. Бритые головки, спортивные штаны, или куртки-"пилоты", кепочки — хоть плачь, хоть смейся. Ну что может в такой головке крутиться интересного, если ее обладатель подражает самому низшему криминальному сословию. Ладно бы — в «крестные отцы» стремились, а то бычары и бычары, маленькие только. Пальцы веером. Тьфу!