Генерал Его Величества - Страница 79

– Ты требуешь невозможного, – ответил Ричард, – и знаешь это лучше других. Через несколько часов все дороги будут перекрыты.

– Я все-таки хочу попробовать. Мне все равно, если даже меня растерзает толпа. Я сделала все, о чем ты просил. Мне здесь больше нечего делать.

При этом она, не отрывая глаз, смотрела на Ричарда, не обращая внимания на Манатона. Ричард и Гартред… Робин и я… Которая из сестер должна больше простить своему брату, или за большее заплатить? Один Бог знает.

– Мне очень жаль, но я ничем не могу тебе помочь, – коротко ответил Ричард. – У нас есть дела поважнее, чем возить больных вдов. Тебе придется остаться и подождать, пока нам удастся что-то для тебя сделать.

Банни первым услышал стук копыт в парке. Он подошел к небольшому окну, выходившему во внутренний двор, и распахнул его. Мы напряженно ждали, а стук копыт становился все громче и ближе, и скоро всадник стремительно проскакал через арку. Перед нами оказался Питер Кортни, растрепанный, весь в пыли, без шляпы. Черные кудри его рассыпались по плечам. Он бросил поводья растерявшемуся груму и побежал прямо к нам в галерею.

– Ради Бога, спасайтесь, нас предали!

В отличие от всех остальных, на моем лице не отразилось ни страха, ни удивления, хотя сердце замерло. Дело в том, что весь этот день я с какой-то обреченностью ждала именно такого известия. Питер переводил взгляд с одного на другого, тяжело дыша.

– Они схватили всех: Трелони, его сына, Чарльза Треваньона, Артура Бассетта и всех остальных. В десять часов утра шериф, сэр Томас Эрль, с отрядом солдат окружили дом. Мы пытались отбиться, но их было больше тридцати человек. Я выпрыгнул из окна верхнего этажа, и благодарение Богу, все обошлось вывихом ноги. Вскочил на первую попавшуюся лошадь и гнал ее всю дорогу, не жалея шпор. Если бы я не знал эту местность, как свои пять пальцв, я бы до вас не добрался. Повсюду солдаты, мост в Сент-Блейзи охраняется. На холме Полмир тоже стоит стража.

Он оглядел галерею, ища кого-то глазами.

– Робин уехал? Я так и думал. Огибая дюны, я видел, как он дрался с пятью солдатами, а может, их было больше. Я не смог ему помочь, потому что мой первый долг был сообщить все вам. Что теперь делать? Мы еще можем спастись?

Теперь мы все смотрели на нашего генерала. Он был спокоен и собран, и по его внешности нельзя было даже предположить, что все, к чему он стремился, чего добивался, рухнуло в одночасье.

– Ты видел знаки отличия? – спросил он быстро. – Откуда войска? Кто командир?

– Были отряды из Бодмина, – ответил Питер, – и части авангарда сэра Хардресса Уоллера. Вся дорога до Сент-Остелла забита войсками. Так что это не случайность. Подошло большое подкрепление.

Ричард кивнул и повернулся к Банни.

– Отправляйся в Придмут, сразу же бери лодку – и в море. Плыви на юг, пока не встретишь первый французский военный корабль. Завтра к вечеру они будут к востоку от островов Силли. Спроси, на каком корабле находится лорд Хоптон. Отдай ему мою записку.

Он торопливо написал что-то на листке бумаги.

– Вы просите их прийти на помощь? – спросил Амброс Манатон. Губы его побелели, руки судорожно сжимались. – Они успеют вовремя, как вы думаете?

– Конечно, нет, – ответил Ричард, складывая письмо. – Я прошу их сменить курс и плыть обратно во Францию. Восстания не будет. Принц Уэльский не должен высаживаться в Корнуолле.

Отдав племяннику письмо, он улыбнулся.

– Удачи тебе, Банни. Передай мой привет Джеку. Если немного повезет, то чуть позднее, летом, острова Силли упадут вам в руки, как перезрелая слива, но пока принцу придется проститься с надеждой захватить Корнуолл.

– А вы, дядя? Неужели вы со мной не поедете? Нельзя откладывать, это безумие, дом наверняка будет окружен.

– В свое время мы еще встретимся. Но сейчас я требую полного подчинения своим приказам.

Банни смотрел на него всего секунду, потом повернулся и вышел, высоко держа голову и ни с кем не попрощавшись.

– А что нам делать? Куда нам бежать? – заговорил Амброс Манатон. – О Боже, каким же дураком я был, когда впутался в это дело! Неужели все дороги перекрыты? – обратился он к Питеру, который только плечами пожал, продолжая глядеть на своего командира.

– Да кто же это сделал? Кто предатель? Вот что мне хотелось бы знать, – продолжал Амброс.

От его сдержанности не осталось и следа. В голосе появилась новая нотка.

– Никто, кроме нас, не знал, что изменилось время и место встречи. Каким же образом шерифу удалось с такой дьявольской точностью прибыть на место и захватить всех руководителей?

– Какая разница, кто предатель? – спросил Ричард почти ласково. – дело уже сделано.

– Какая разница?! Вы так спокойны, в то время, как и Трелони, и Треваньон, и Арунделлы, и Бассетт, – все в руках шерифа. А вам все равно, кто их предал? Мы попали в ловушку, нас, того и гляди, могут арестовать, а вы тут спокойно улыбаетесь своей лисьей улыбочкой!

– Лисой меня зовут только враги, но не друзья, – сказал Ричард и повернулся к Питеру. – Прикажи седлать коней для мистера Манатона и для себя. Конечно, безопасной дороги я вам гарантировать не могу, но, по крайней мере, у вас будет шанс, как у зайцев, удирающих от своры гончих.

– Вы поедете с нами?

– Нет, я с вами не поеду.

Питер колебался, переводя взгляд с Ричарда на меня.

– Вы же знаете, сэр, что они сделают с вами, если найдут.

– Хорошо знаю.

– Шериф, сэр Томас Эрль, считает, что вы где-то в Корнуолле. Первое, о чем он спросил Трсваньона, когда они явились в Кархейс, было: «Не прячется ли здесь сэр Ричард Гренвиль? Если да, то выдайте его и можете быть свободны».

– Жаль в таком случае, что меня там не было.

– Шериф сказал, что перед самым рассветом неизвестный оставил в его доме в Придо записку, в которой предупредил, что в Кархейсе утром соберется много народу, и среди них будете вы. Какой-то подлец видел вас и с дьявольской интуицией сумел угадать все ваши планы.

– Действительно, подлец, – сказал Ричард, все еще улыбаясь. – Захотелось ему примерить на себя роль Иуды. Да что о нем говорить!

Не племянник ли Джек предупреждал меня когда-то в Эксетере, что его дядю надо особенно остерегаться, когда у того на лице появляется улыбка?

И тут вперед вышел Амброс Манатон и ткнул в Ричарда пальцем.

– Это ты предатель! Ты всех нас предал! С самого начала и до последнего дня ты знал, чем кончится дело. Никакой французский флот и не собирался идти нам на помощь, никакого восстания и быть не могло! Я знаю, это ты отомстил за то, что тебя арестовали в Лонстоне четыре года тому назад. Боже мой, какое вероломство!

Он весь дрожал, и в голосе явно слышались истерические нотки. Питер отшатнулся от него, кровь отлила у него от лица, в глазах мелькнуло сначала изумление, а потом ужас.

Ричард наблюдал за ним, не шевелясь, потом указал пальцем на дверь. Во двор уже вывели лошадей, было слышно позвякивание сбруи.

– Ну-ка вспомни, – зашептала я злобно, – вспомни хорошенько, как четыре года назад Гартред шпионила для лорда Робартса. Не она ли во всем виновата? Такое преступление вполне в ее духе. Ведь она опять выйдет сухой из воды, только со слегка попорченной внешностью.

Я кинула взгляд на Гартред и, к своему изумлению, увидела, что она тоже пристально глядит на меня. Вуаль соскользнула у нее с головы и стала видна ярко-красная полоса на щеке. Эта картина и воспоминание о предыдущей ночи не повергли меня в ярость, не наполнили жалостью, а привели в глубокое отчаяние. А Гартред все смотрела на меня и улыбалась.

– Напрасно ты так обо мне думаешь, Онор. Бедная, я опять тебя обманула? Ведь только у меня и есть настоящее алиби.

Со двора галопом вылетели лошади. Амброс Манатон был первым, он надвинул шляпу на глаза, плащ за ним развевался. Следом скакал Питер, который все-таки бросил короткий прощальный взгляд на наши окна.

Часы на башне пробили два. Голубь, сверкнув белизной на фоне голубого неба, спустился на внутренний двор. Гартред прилегла на кушетку, ее улыбка странно контрастировала со страшной полосой через все лицо. Ричард стоял у окна, заложив руки за спину. А Дик, который ни разу не пошевелился за последние полчаса, безмолвно сидел в углу.