Ген Человечности. Трилогия (СИ) - Страница 8

— Ладно, поехали… Остальное увидим на месте.

Рыкнув мотором, Шевроле выскочил на узкую, двухполосную дорогу, извилистой змеей ведущей к центру округа — городку Седона.

Женщина появилась внезапно. Дорога была извилистой, по одну сторону от нее шел лесной массив, по другую — фермерское поле с кукурузой. Поскольку ситуация была чрезвычайной, Пит жал с максимально возможной скоростью по этой извилистой и узкой дороге — примерно пятьдесят миль в час. Проскочив поворот, мы выехали на относительно прямой участок — и тут я увидел женщину в джинсовом костюме, стоящую лицом к нам прямо посередине дороги. До нее было метров сто. Увидев мчащийся на него тяжелый внедорожник, любой человек бросится прочь, чтобы не попасть под колеса. Но эта женщина вместо того, чтобы броситься прочь с дороги бросилась навстречу несущейся на нее огромной машине…

Первым моим чувством был ужас. Да, да самый обыкновенный ужас. Женщина не пыталась убежать, скрыться — она просто бросилась на нас. Бросилась навстречу своей неминуемой смерти.

Она ударилась об таранный бампер машины со странным звуком, похожим на звук когда большей кусок вырезки с размаху бросают на стол. Брат не тормозил, тело женщины взметнулось над капотом, с размаху ударилось об лобовое стекло и, оставляя на нем смазанные следы ярко-алой крови съехала куда то вбок, упала на дорогу. На какой-то момент ее искаженное злобой лицо оказалось прижатым к лобовому стеклу. Неподготовленного человека от такого зрелища могло вырвать.

Брат нажал на тормоз, джип повело в сторону, но через несколько метров он остановился.

— Давай назад!

Мне интересно было посмотреть на одержимого, все-таки противника надо знать в лицо. А эта женщина — первый одержимый, который вышел на нас.

— Стоп! — сказал я, и брат послушно затормозил буквально в трех шагах от распростертой на дороге женщины, протянул руку к ручке двери, но я его остановил.

— Подожди. Для начала — ты уверен, что эта вакцина действует, и мы не заразимся?

— На сто процентов. Проверено в лабораторных условиях. Хотел бы и я, конечно, быть в этом уверенным…

— Хорошо. Тогда слушай сюда. Сейчас осторожно выходим, двигатель не глуши, двери остаются открытыми, оружие держим в руках на изготовку. Не факт что эта дама здесь одна. Пока я осматриваю труп — ты меня прикрываешь. Не отвлекаешься! Если начнется — стреляй аккуратно, не попади в меня ненароком. Понял? Пит кивнул.

— Тогда — начали!

Синхронно открыв двери, мы вышли из машины. Оружие на изготовку, палец на спусковом крючке, патрон в патроннике. Краем глаза глянув на брата я заметил, что все-таки с оружием он не дружит. Даже простой как мычание укороченный Remington он держит неправильно, отдачей всю руку отобьет. Хреново. Но другого напарника у меня пока нет.

— Прикрывай! Внимание на лесополосу!

Почему то я предполагал, что одержимые, если они тут есть, бросятся на нас именно со стороны лесополосы.

— Понял!

Шаг за шагом, держа наизготовку винтовку, я двинулся к распростертому на земле телу женщины. Подойдя на метр, замер. Прислушался — умение слушать очень важно. Даже малейший шорох может предупредить об опасности. Ничего. Только тихо бурчит двигатель Шевроле на холостых оборотах.

Прикасаться к трупу не хотелось. Я нагнулся и подцепил труп стволом винтовки, чтобы перевернуть на спину. И — чуть не отшатнулся! Женщина была еще жива! С каким то булькающим горловым хрипом она попыталась поднять правую руку, видимо, чтобы схватить меня, но не смогла — столкновение с двухтонным внедорожником переломало ей все кости и повредило внутренние органы. Ее глаза смотрели на меня с такой дикой ненавистью, что я аж отпрянул. В следующую долю секунды я даже не увидел, а почувствовал, как ко мне что-то приближается.

Одержимый напал на нас со стороны поля, в этом была моя ошибка. Поскольку брат следил за лесополосой, за полем должен был следить я. И — не уследил.

Уже падая на спину, продолжая то движение, когда я отшатнулся от изувеченной но все еще живой женщины, я начал медленно, как при замеленном повторе кинопленки, поднимать ствол винтовки, целясь уже в падении. Перед собой я видел даже не человека, а движение. Именно движение. Скорость, с которой напал одержимый, была просто поразительной. За секунду-две преодолев несколько метров, отделявших кукурузное поле от дороги, он прыгнул, распластавшись в воздухе как раз в тот момент, когда я ударился спиной об асфальт дороги и навел на него винтовку. Палец уверенно, как на тренировке нажал на спуск, когда от среза ствола до одержимого оставалось метра три.

Винтовка дернулась у меня в руках, посылая первую пулю в одержимого. Правую кисть пронзила боль — все-таки я стрелял из Mk14 навскидку, без использования приклада и вся отдача пришлась на правую кисть. Я увидел, как медленно идет вперед затвор, досылая в патронник очередной патрон, увидел золотистую, выброшенную из винтовки гильзу и ее короткий полет к асфальту, увидел, как в середине груди летящего на меня одержимого появляется рваное отверстие и на грязно-белой, рваной рубашке расцветает алый цветок. И тут я понял, что одержимого этим не остановить и жить мне осталось недолго.

Тогда я сделал то, что по здравому уму, наверное, никогда не сделал бы. Вместо того, что перекатиться по асфальту в сторону лесополосы, от одержимого, я перекатился в его сторону. Прижав винтовку к груди, я резко перекатился вперед — и уже раненый мною одержимый промахнулся в своем броске! Его руки, нацеленные на меня, ударились об асфальт, тело рухнуло на меня, но в следующую долю секунды его бросила вперед сила инерции прыжка, и он слетел с меня, покатившись по асфальту. Понимая, что развернуть винтовку я не успею, я выхватил левой, свободной рукой Глок-21. Одержимый, несмотря на тяжелое ранение уже сгруппировался, извернулся и теперь стоял на четвереньках, подобно собаке, готовый повторить бросок. Я начал поднимать пистолет — и в это время позади одержимого гулко бухнул выстрел обреза дробовика — Пит выстрелил крупной картечью в спину одержимого. Удар десятка тяжелых свинцовых картечин в спину подкосил одержимого — и в этот момент я прицелился и трижды выстрелил из Глока в голову уже падающего на асфальт одержимого. Две пули из трех попали в цель, что-то липкое и горячее брызнуло мне в лицо. Одержимый упал мешком на асфальт и больше уже не шевелился.

В следующую секунду я снова перекатился, помогая себе свободной рукой, оттолкнулся от асфальта и встал на колено, приняв стрелковую стойку и целясь из пистолета в сторону кукурузного поля.

Ничего. Тишина. Пахнет пороховым дымом и мерзким, животным запахом пролитой крови.

— Цел? — сзади послышался четкий лязг затвора помпового дробовика, брат дослал новый патрон в патронник.

Не отвечая, я схватил лежащую на асфальте винтовку, встал на ноги и, спиной вперед начал отступать к машине, держа под прицелом поле. Но больше там никого не было…

Так вот, пятясь как рак, я подошел спиной к открытой двери и ввалился на переднее пассажирское сидение. Бросив под ноги пистолет, протянул руку и захлопнул дверь машины. На водительское сидение, точно таким же маневром, держа под прицелом обреза лесополосу ввалился брат. Хлопнула дверь.

— Б… — наконец то, когда оказался в закрытой машине, отпустило. Достав из бардачка тряпку, которой я обычно протираю ветровое стекло, я начал вытирать лицо, стремясь избавиться от этого поганого запаха.

— Приди в себя! — брат с силой тряхнул меня за плечо — ты что так раскис? Не раскиснешь тут …

— А чтоб… Ведь я в него попал, в середину груди. Винтовочным патроном. А ему — хоть бы… — я открыл бардачок машины, достал плоскую бутылку с «Бифитером», непослушными пальцами свернул крышку, сделал солидный глоток — они что, как бессмертные?

— Ну, как видишь, не совсем … — усмехнулся Пит — убить их можно, только сложно. Ведь смотри что получается. Кто-то придумал такое понятие «останавливающий эффект». Так вот — на одержимых этот «останавливающий эффект» не действует, болевого шока они не чувствуют. Поэтому остановить их может только разрушение жизненно важных органов — головы, сердца или позвоночник там перебить. Если просто выстрелить в одержимого, пустить ему кровь — то он конечно истечет кровью рано или поздно, но перед этим успеет убить и тебя и того кто рядом с тобой.