Гел-Мэлси - частный детектив - Страница 23

Вытащив меня из кармана, охотник поднес меня к окровавленному телу Юнь Чжоу.

Затем он взвалил на плечи бездыханное тело моего друга, снова засунул меня в карман, застегнул молнию и зашагал к дому-пагоде.

В кармане было душно и одиноко. Я задумался о превратностях судьбы, играющей нашими жизнями, как обезьяна кокосовым орехом. Еще недавно Юнь Чжоу и я плясали, пели и веселились среди прекрасных гор, а теперь мой лучший друг умер, а с меня собираются снять шкуру для чучела бенгальской крысы.

Мои невеселые мысли прервал звук расстегиваемой молнии. Охотник вытащил меня из кармана и опустил на прохладную черную блестящую поверхность. Я огляделся и понял, что нахожусь в огромной ванной комнате, отделанной черным кафелем. Гигантская черная ванна неправильной формы сверкала золотыми кранами. На полке черного стекла, как солдаты в строю, замерли всевозможные пузырьки, бутылочки и флакончики.

Мужчина набрал в ванну немного воды и задумчиво оглядел полку с флаконами.

— Вот это, пожалуй, подойдет, — пробормотал он.

Сняв с полки один флакон, он поставил его рядом со мной.

"Болонка моей мечты — шампунь для собак", — вслух прочитал я и удивленно посмотрел на охотника.

— Ну, что ты уставился? — раздраженно спросил он. — Разве я виноват, что шампунь для крыс не выпускают? Посмотри на себя в зеркало! Весь пыльный, шерсть свалялась, смотреть противно! Не стану же я делать чучело из грязной крысы. Так что помойся как следует и причешись. Вот полотенце и фен. Только не задерживайся. А пока займусь пандой.

Прихватив остро отточенную опасную бритву, любитель чучел вышел из ванной и запер дверь снаружи. Было слышно, как в замке повернулся ключ.

Я понял, что это конец. Моя бестолковая жизнь вновь подходила к финалу. В прошлый раз крокодил, теперь псих с опасной бритвой. Машинально я залез в ванну и выдавил на голову несколько капель шампуня для собак.

Внезапно меня охватила неудержимая жажда мщения. Взобравшись на бортик ванны, я перепрыгнул с нее на полку с флаконами. Единственное, чем я мог насолить охотнику, это испортить его парфюмерию. Это было немного, но лучше хоть что-то, чем ничего.

Перебирая пузырьки, я выбрал самый большой из них с пеной для ванн "Нина Риччи" и вылил в воду все его содержимое. Продолжая злорадствовать, я добавил в ванну французские духи "Черная магия", одеколон "Единственный мужчина", туалетную воду "Опиум", "Красную Москву" и еще десятка два флаконов всевозможных шампуней, бальзамов, духов и одеколонов. Подумав, что мое чучело будет самым благоуханным в мире (если не сказать большего), я взбил пену и погрузился в теплую воду.

Возможно, под действием одуряющего запаха мое настроение вдруг резко изменилось. Желание отомстить исчезло, сменившись сладкой отрешенной грустью. Мои бессмысленные невыразительные жизни встали передо мной во всей своей пустоте. Я понял, что никогда не выбирал своих путей, а бесцельно катился по жизни, как мячик, швыряемый ударами чужих ног то туда, то сюда.

Я никогда не задумывался о том, зачем я живу и чего хочу в этой жизни, а удивительный мир вокруг себя рассматривал как полигон для поисков пищи.

Отчаяние и стыд заполнили мою душу. Эти чувства были настолько сильны, что в какой-то момент я утратил способность думать. Мысли, которые мгновение назад вспыхивали в моем уме, сменяя и тесня другу друга, вдруг исчезли. Тысячи солнц вспыхнули передо мной ослепительным белым светом. Так, впервые в жизни, я погрузился в состояние пустого сознания и достиг просветления.

Не знаю, сколько времени я пробыл в забытьи, секунду или час. Я был уверен лишь в одном — эти мгновения стоили всех моих предыдущих жизней. Теперь я знал, откуда и зачем я пришел на эту Землю, и куда я должен идти.

В следующий момент меня затопило чувство невыразимой благодарности к охотнику, подарившему мне это неповторимое, самое важное в моей жизни переживание. Желая сделать ему приятное, я тщательно промыл шкурку оставшимися во флаконе каплями шампуня "Болонка моей мечты". Я надеялся, что так мне удастся хоть немного отбить запах духов и одеколонов. Затем я просушил шкуру феном и причесался, уложив шерсть волосок к волоску. Бросив взгляд в зеркало и убедившись, что выгляжу безупречно, я вылез из ванны и постучался в дверь.

К моему удивлению, едва я дотронулся до нее, дверь сама собой приоткрылась.

"Странно, — подумал я. — Я собственными ушами слышал, как охотник поворачивал ключ в замке."

Потом я сделал глубокий вдох и вышел навстречу своей смерти.

И тут от моей решимости, собранности и спокойствия не осталось и следа. За резным ореховым столиком сидели охотник и Юнь Чжоу, живой и невредимый. Из расписанных драконами чашек они со смаком прихлебывали ароматный чай, закусывая его тостами с малиновым вареньем.

Бамбуковый медведь повернул ко мне улыбающуюся до ушей морду и приветственно замахал лапой.

— Эй, ты уже помылся, — радостно закричал он. — Надеюсь, ты успел познакомиться с моим другом? Это и есть Обретший Мудрость, Великий Патриарх клана Шоу-Дао.

Охотник, успевший сменить тренировочный костюм на веселенькую гавайскую рубашку и шорты, встал и слегка поклонился. Я завизжал, как стадо диких поросят, внезапно очутившихся в клетке у тигра, и второй раз за этот день потерял сознание.

— Разве такое возможно? — изумилась Дэзи. — Ты ведь собственными глазами видел, как Юнь Чжоу сделал себе харакири и умер. Как же он мог пить чай с малиновым вареньем?

— Может, в Долине Бессмертных никто не умирает? — предположил Вин-Чун.

— Слушайте и не перебивайте, — нетерпеливо сказала Гел-Мэлси, которой очень хотелось поскорее услышать продолжение рассказа. — Наверняка Вивекасвати нам все объяснит. Так что же было дальше?

— Дальше мне показалось, что я проваливаюсь в бездонную черную бездну, медленно погружаясь в нее, как падающий с дерева лист, — сказал Вивекасвати. — Я опускался и опускался, и, наконец, я достиг дна. Оно было теплым и мягким. Почему-то все вокруг благоухало малиновым вареньем. Затем мое тело ощутило какие-то странные толчки. Сознание медленно возвращалось. Открыв глаза, я понял, что лежу на пушистых коленях панды. Бамбуковый медведь старательно смазывал мне нос и губы малиновым вареньем. Я облизнулся, ощутил на языке его вкус и сразу почувствовал себя гораздо лучше.

— Смотри-ка, он очнулся, — с довольной ухмылкой обратился Юнь Чжоу к стоящему рядом Обретшему Мудрость. — Недаром говорят, что малиновое варенье — лучшее средство от нервного шока.

Я недоверчиво рассматривал человека, которого бамбуковый медведь называл Обретшим Мудрость, а в моей душе крепло подозрение, что я стал жертвой очередного розыгрыша. Этого мужчину я запросто мог бы принять за богатого плэйбоя или кинозвезду, стоящую за штурвалом собственной яхты где-нибудь в Карибском море. Он мог быть кем угодно, но только не патриархом древнего тайного клана.

— Вы действительно Великий Патриарх Шоу-Дао? — спросил я, не в силах оторвать взгляд от пальм, крокодилов и бойких девиц, щедро разбросанных художником по гавайской рубашке.

Вместо ответа охотник дико захохотал и, взвизгнув, взлетел вверх в головокружительном прыжке. Он несколько раз перевернулся в воздухе, сбил ногой два бумажных китайских фонарика, и, еще в полете превратившись в дряхлого старика, неуклюже шлепнулся на спину.

Охая и всхлипывая, старик попытался встать и разогнуться, но внезапно разыгравшийся радикулит мешал ему это сделать. Держась за поясницу, старик пополз к столу и ухватился за его край, пытаясь подняться. Белая неопрятная борода волочилась по полу. В лабиринтах морщин ютились маленькие слезящиеся глазки и шишковатый хлюпающий нос. Не в силах видеть его мучения, я хотел броситься на помощь старику, но Юнь Чжоу, прижав меня лапой к колену, не позволил мне осуществить свое намерение.