Гейб (ЛП) - Страница 24

— Маркус, он не тот же самый человек, каким был несколько месяцев назад. Никто из нас не тот, кем был прежде, — и Эмерсон подозревала, что прежде чем удастся прогнать захватчиков, каждый ради выживания будет вынужден совершить то, о чем перед вторжением не мог и подумать.

Она направилась вглубь тоннеля. Гейб ее не впустит. Поэтому Эмерсон оказалась перед необходимостью вломиться к нему и все объяснить.

Она остановилось перед компьютерной лабораторией и, по своему обыкновению, закатила глаза при виде таблички с надписью: «Тшшш, гений работает». Внутри помещения царили хаос и беспорядок. Большую часть комнаты занимали столы с возвышающимися на них мониторами, за которыми работали члены технической команды Ноа. Оставшаяся часть пространства была завалена запчастями, инструментами, проводкой и другими электронными устройствами, назначение которых Эмерсон определить не смогла.

Ноа отвел взгляд от своего потрепанного стола. Сегодня его длинные темные волосы были распущены и ниспадали на плечи.

— Док.

— Привет, Ноа. Мне нужно одолжение, — вновь сосредоточившись на чем-то — чем бы оно ни было — он склонил голову и продолжил работать. — Гейб заперся в своей комнате и никого не впускает. Введешь мой отпечаток в электронный замок, чтобы я смогла войти?

— Слышал, Отряд Ада сильно пострадал. И Гейб привел всех домой.

Эмерсон кивнула.

— Ему сейчас нельзя оставаться одному.

— Хорошо, — Ноа постучал по своему экрану. — Готово, — он помолчал. — Ты уверена, что хочешь столкнуться с замкнутым сердитым солдатом вроде Гейба?

— Да, — она высоко подняла голову.

Ноа откинулся на спинку кресла.

— Аха, вот значит как, да? Ни за что не подумал бы про Элл с Маркусом. Круз и Санта — да, они идеально подходят друг другу, как микросхемы на материнской плате. Ты и Джексон… такого я и предположить не мог, совершенно.

— Я люблю его, — Господи, от произнесения этих слов у Эмерсон голова пошла кругом.

— Он — чертов счастливчик, — улыбнулся Ноа. — Иди к нему.

Она быстро пошагала к секции, где располагалась каюта Гейба. Остановившись у двери, Эмерсон глубоко вдохнула и вошла внутрь.

В комнате было темно. Жилая площадь Гейба представляла собой одну большую комнату — со спальной зоной у стены, крошечной мини-кухней размером с почтовую марку в дальнем углу и единственным диваном напротив телевизионного экрана.

Гейб сидел на диване, так и не сняв забрызганную кровью броню. Он даже не повернулся.

— Уходи, Эмерсон, — его голос был бесчувственным, мертвым, пустым.

Она решила разозлиться. Всколыхнуть гнев не составило труда. Эмерсон злилась на боль, злилась на то, что Гейб не позволял ей встретиться с ним, на то, что бросил Отряд Ада.

— Ты нужен своей команде, а вместо этого сидишь здесь в темноте и жалеешь себя?

На этот раз Гейб все же повернул голову и стиснул зубы.

— Я сказал тебе уйти.

Боже, Эмерсон рвалась осмотреть его. Она видела, как сильно искорежен нагрудник брони. Под доспехом наверняка раны.

— Ты должен быть в больнице, если не для себя, то для своей команды.

— Они не моя команда. Больше нет. И я им совершенно не нужен.

Сердце у нее в груди забилось тяжелее.

— Ты ушел.

— Да. Им лучше без меня.

— Гейб, ты с первого дня был ключевой фигурой в Отряде Ада…

— Я плохо им подхожу, — вырвалось у него.

Эмерсон судорожно вдохнула.

— Это не…

— Из-за меня они едва не погибли, — его крик разнесся эхом по небольшой комнате. Сжав кулаки, Гейб прижал их ко лбу. — Маркус только нашел Элл. У Круза скоро родится ребенок. А по моей вине оба чуть не стали покойниками. Глаз Рида…

— С ним все хорошо, — больше Эмерсон ничего не сказала, понимая, что ему нужно выговориться.

— Я не остался с командой, не сражался вместе с ними и не прикрыл им спины. Я позволил тому хренову хищнику заманить меня в ловушку, как желторотого юнца из академии.

— Гейб, пожалуйста, выслушай меня. Миссия пошла не так, как надо, и ты сделал неудачный выбор, но по правильным причинам. Все твои товарищи поправятся, прямо сейчас они уже выздоравливают. Ты — жизненно важная часть этого отряда.

— Уже нет, — холодный тон не оставлял сомнений, что этого мужчину с места не сдвинешь. Господи, Эмерсон добилась бы большего успеха, разговаривая с камнем. Гейб впился в нее взглядом. — Мне лучше быть одному. Так было всегда. Больше никаких чувств. Теперь я не позволю им управлять мной.

— Что ты сказал? — обмерла она.

— Я позволил этому проклятому уроду вести меня, как идиота. Я не могу допустить повторения. Армейские врачи сделали меня сильнее, но предупредили, что лучшие солдаты — те, кто не чувствует. Никогда никого не подпускает слишком близко, — его взгляд стал спокойным и прямым. — Между нами все кончено, Эмерсон. В любом случае, у нас никогда ничего бы не вышло. Тебе лучше держаться от меня подальше, — Гейб отвернулся.

Она знала, что ему больно, но все же его слова стали для нее ударом. Как и то, с какой легкостью он выбросил все, что между ними было.

— Гейб…

— Твою мать. Эмерсон, просто уйди. Я не хочу тебя здесь видеть. Я не хочу, чтобы ты давила на меня и ждала того, что я не должен тебе давать.

Она закрыла глаза. Боль была невыносимой и вызывала внутреннее оцепенение. Но разве Эмерсон никогда не боялась, что Гейб не разделяет ее чувств? Очевидно, так оно и было.

Она не проронила ни слова. Эмерсон прижала руку к груди, словно желая укрыть свое кровоточащее сердце, и, спотыкаясь, покинула комнату.

Ей не хотелось идти в свою каюту или в больницу. И не хотелось никого видеть.

Общаясь с пациентами, Эмерсон всегда выглядела веселой и храброй, но сейчас не могла притворяться, будто все в порядке.

Она просто бежала, понятия не имея, куда.

***

Обняв колени, Эмерсон сидела в гидропонных садах между цветущих грядок овощей. Обычно ей нравилось приходить сюда. Здесь пахло зеленью и свежестью, а старик Хэмиш заботился о том, чтобы посадки всегда были пышными и цветущими.

Она не позволяла себе думать или чувствовать. Сидя неподвижно, Эмерсон пыталась наслаждаться садом и не допускать в голову мысли. У нее почти получилось.

Почти.

Послышались шаги, и кто-то присел с одной стороны от нее, а кто-то еще с другой.

Эмерсон открыла глаза.

Элл и Санта.

Она вздохнула.

— Как я понимаю, с Гейбом прошло не очень? — спросила Санта.

— Не очень, — голос Эмерсон был судорожным шепотом.

— Хочешь поговорить об этом? — предложила Элл.

— Он… не хочет меня.

— Конечно же, хочет, — фыркнула Санта. — Эмерсон, Гейб просто испугался. После потери Зика он всего боится.

— Или, возможно, еще дольше. Из-за того, что армия сделала его не таким, как все, — добавила Элл.

Эмерсон потерлась щекой о колено.

— Он не хочет, чтобы я на него давила.

— Возможно, не хочет, но ему это необходимо, — Санта поерзала на месте. — Просто Гейб слишком альфа, поэтому не признается, что ему до смерти страшно. Кажется, он считает, что все время должен быть идеальным сверхсолдатом. На поле боя Отряд Ада полагается на его улучшенное восприятие, силу и способность подкрадываться к плохим парням не хуже привидения. Гейб думает, что если будет чуть меньше, чем идеальным, то тем самым подведет команду.

— С тех пор, как погиб Зик, Гейб тонет, — тихо сказала Элл. — Эмерсон, ты нужна ему.

— Это так больно, — прошептала Эмерсон.

— Такова любовь, — высказалась Санта.

Однако ни ум Эмерсон, ни ее сердце не принимали этих слов.

— Гейб — взрослый мужчина. Он сам в состоянии решить, чего хочет. Я не могу быть пластырем, чтобы быстренько прилепить и побежать дальше. Больше нет, — она выпрямилась. — Мне нужно вернуться в больницу. Меня ждет работа.

— Твоя вечная работа? — выгнула бровь Санта.

Эмерсон напряглась. Где она уже это слышала?