Где живут счастливые? - Страница 61

— Всё хорошо, каквсегда.

Я немного завидовала ей,её способности жить легко м не надоедать ни другим, ни себе самой занудством.Всё хорошо, как всегда...

Это установка, этовызов, это, если хотите, судьба. И вот в судьбу её ненаглядного, а значит и вее тоже, вошла девочка. Провинциальная, стеснительная, невидная, из многодетнойнебогатой семьи. Артур даже не посоветовался с матерью, а просто решительнозаявил:

Женюсь. Маринка моясудьба. А зелёный цвет у меня теперь самый любимый.

Банка с зелёной краской,вот ведь напасть... Заныло, заныло от обиды сердце. Этих слов слышать нехотелось, и она вот уже третий месяц делала всё, чтобы не слышать их. Она нетеряла времени и отгоняла, отгоняла от сына нечаянно нахлынувшую волну любви.Сначала познакомила Артура с Юлькой. Юлька - Ольгина студентка, из обеспеченнойсемьи, яркая блондинка с распущенными по плечам волосами.

Реферат принеси мнедомой, мне что-то нездоровится, да и с сыном хочу тебя познакомить.

Юлька быстро сообразилачто к чему. Пришла с цветами, тортом. Какой там реферат, она попросила Артурасыграть ей что-нибудь из Прокофьева. Сидела и слушала, красиво откинувшись накресле, нога на ногу, прикрыв глаза.

Вы талант! Вы знаете,Артур, что вы талант? Ольга Станиславовна, ваш сын талант!

Талант хмурился инасупленно молчал. Юльку до дома он не повёз, отговорился, что нелады смотором, проводил до троллейбуса. А матери после этих смотрин сказал:

Чтобы больше никакихЮлек. Я свои проблемы решу сам.

Ольга сделала второйзаход. Купила Артуру путёвку на Кипр. Съездит, развеется, забудет Марину.Съездил, развеялся и едва вошёл в дом:

— Маринка не звонила?Она знает, что я сегодня прилетаю.

И вот дождаласьглавного:

- Женюсь. Маринка моясудьба.

И заныло, заныло отобиды сердце. Потом она сто раз сожалеет о том, что сделает. Но тогда обида, злость, ущемлённое самолюбие дыхнули на неё таким тяжёлым, горячим дыхание, чтоона схватилась за виски, сжала их.

Нет,  никогда. Толькочерез мой труп.

И — увидела холодные,ненавидящие глаза сына Он смотрел в упор.

Ну, скажи, скажи, чтоМаринка мне не пара, что она простушка, а я у тебя талант, ненаглядный. Скажи,  скажи. Я знаю всё, что ты скажешь. А теперь послушай, что я скажу.Маринка или…  Или пеняй на себе.

Он угрожающе сжал кулакии поднял на неё свои близорукие глаза. Взгляд - пощёчина. Лаже сквозь очки онопалил её лицо. Зарыдала. Упала на диван, выкрикивая злые, некрасивые слова.Обзывала его, бранилась площадно, называла Марину непотребно. Потом онарасскажет мне, что тогда была не она. Кто- то мерзкий проник в душу, перевернулв ней всё вверх дном, самочинно диктовал ей слова, которые она слышала только вподъезде от загулявших подростков, а она только повторяла, повторяла...

Артур ушёл из дома.Через день позвонила Маринина мама и коротко, не вступая в разговоры, сообщила;

Не волнуйтесь за сына.Он у нас.

Да где же ему ещё быть!Она и не волновалась, она в бешенстве сердечном негодовала, что посмел уйти,посмел оставить её одну в таком тяжёлом состоянии, не посчитался, не пожалел,не пожалел, не пожалел...

Она и ко мне принесласьна злых и сильных конях гордыни, запряжённых в колесницу уязвлённого самолюбия.Некрасивая, взвинченная, растрёпанная мать взрослого сына — красивая,достойная, всегда в форме преподаватель истории религии Ольга СтаниславовнаКорнеева. Выплеснула из души всё, что было в ней  и осталась сидеть — жалкая,побитая, растерянная. Как хотелось сказать ей — смирись. Нет, даже не так —порадуйся. Порадуйся, что в мире лицемерия и неправды послан твоему сынусветлый лучик чистой любви. Какое богатое по нашей жизни приобретение. Нопобоялась, что и мне достанется от её «щедрот». Тебе легко говорить, тебе бы вмою шкуру... Я промолчала и только один совет дерзнула дать обезумевшей отзлости матери:

Подожди, приди в себя,займись стяжанием своего духовного равновесия.

О чём ты? - спросила онаменя раздражённо.

Ну, например, поезжай загород, природа успокаивает...

О чём ты? Тебе легкоговорить, тебе бы в мою шкуру.

А события развивалисьдальше. Робко позвонили в дверь, и Ольга метнулась к дверному глазку, но неувидела там долгожданного, ненаглядного Артура. А увидела Марину, бледную,взволнованную.

- Проходи, - сказалаМарине тихо и измучено, Та сняла обувь, вошла в комнату, села на краешеккресла, сложив перед собой на коленях руки.

Ольга Станиславовна,Артур мне всё рассказал. Простите его и меня тоже. Сколько белы принесли я вваш дом... Я вам сейчас скажу что-то очень важное, -заволновалась Марина. -Только прошу, Артуру не говорите, он ничего не знает о моём приходе. Я такрешила, если вы против нашего брака, и, я не буду..» Я не выйду за него. Нельзястроить своё счастье на несчастье других — мне мама так сказала. Я попробуюзабыть Артура. — Марина глотала слёзы» хотела справиться с ними, голос её дрожал.

А в Ольге... В нейчто-то вдруг развернулось, что-то вроде ковровой дорожки, которую, всемизабытую, лежащую в углу, вдруг развертывают но случаю торжества. Душа затаиласьв предчувствии надежды.

Да, да, вы не пара сАртуром. Сейчас, кажется, любовь, а пройдёт время, сама пожалеешь. Он музыкант,ему большое будущее пророчат, а ты, ты девочка хорошая...

- А я портниха, - тихосказала Марина.

Она закрыла лицоладошками и заплакала. Потом взяла себя в руки.

Он домой не хочет идти,говорит, что не может простить вам, ну, слов всяких... Напишите ему письмо, вотадрес... Он очень переживает.

Конечно, напишу, — ОльгаСтаниславовна почти весело проводила девочку до двери. Потом спохватилась. -Может быть, чайку?

— Нет, ОльгаСтаниславовна, не хочется— Воскресный день весело пролился в Ольгину квартируустойчивым солнышком. Она даже взялась за уборку, но раздумала, приняла дум,помыла голову, сделала яблочную маску. Ей хотелось встретить сына не разбитомгорем, а подтянутой, элегантной женщиной. Как всегда. Как привык видетьненаглядный свою красивую маму. Никуда не денется, — думала Ольга, - никуда неденется. Если Марина будет против, он ничего не сделает. Покручинится, да иуспокоится, не он первый, не он последний... - Села писать письмо. Но — ничегоне получилось. Болела голова, мысля беспорядочно прыгали. Отложила на завтра.

А ночью ей снится сон. Унеё день рождения, госта, шум, веселье. И сын среди гостей. «Мама, мама, я тебеподарок принёс...», - вручает ей лёгкий, почти воздушный пакет. Платок.Большой, тонкий, ласковый, нежная ткань, зелёный. «Это мой любимый цвет,мама...» Проснулась от собственных слёз.

Была ещё ночь. Онавстала, вошла в комнату к сыну. Блестел рояль, книги на полке одна к одной, написьменном столе стопкой ноты. Сын любит порядок, с этим у них проблем нет. Онавключила маленький ночник и свет мягко коснулся родных стен. Фотографии.Подросток Артур смеется и держит в руках большую рыбину. Это когда в школеходили они в байдарочный поход. А это он на конкурсе скрипачей. Во фраке, с бабочкой,в очках. Важный, но важничать не умеет, вот-вот рассмеётся. Как интересно,оказывается, смотреть фотокарточки. Ольга достала альбом, присела на Артуровукровать. Маленькое фото выскользнуло из альбома и упало к ногам Ольги.Марина... Зачёсанные назад и собранные в хвост волосы, простое лицо, серьёзныеглаза. «Моему ненаглядному Артуру. Я буду любить тебя всегда». Дрогнуло сердце.Даже сейчас, в эти минуты, девочка помешала ей, ворвалась в её пустой дом,безжалостно порушила карточный домик её обнадеживающего одиночества. Онасмотрела на Ольгу серьёзно, чуть печально. «Нельзя строить своё счастье нанесчастье других, мне мама так сказала». А она, она, Ольга, разве не затеялаона это своё неправедное строительство? Своё счастье, вернее, свои удовлетворённыеамбиции хочет она взгромоздить на непрочный фундамент зыбкого будущего. Какимокажется оно для Артура? Может быть, отстрадав, забудет он Марину, время лечити не такие язвы, а потом, если вдруг неудачная семейная жизнь измотает душу,сколько раз упрекнёт он любящую мать в том, что встала поперёк его счастья.Наверное, пришёл срок. Она боялась его и только поэтому рисовала себе желанныеэскизы: сын-музыкант, известный, талантливый, рядом красивая, благополучная,образованная жена. «А я портниха», - услышала она грустный голосок Марины. И -ужаснулась от собственного стыда. Вспомнила все слова, сказанные Марине в своёоправдание. «Да, да, вы не пара...» Дура, какая же я дура! Что я делаю, что яделаю? Она стала искать чистый лист бумаги, но не нашла, и на обложкепотрёпанной нотной тетради стала писать письмо своему ненаглядному Артуру и —Марине. Она так и начала его. «Дорогие мои!..» А дальше, торопясь, почти нечеркая, о том, что всё, что было с ней - наваждение. И она в прозрении своёмужаснулась погибельному сердечному бреду. И она, она просит... простить её.«Благословляю вас, благословляю вас, благословляю вас». Три раза повторила этуфразу и - заклеила письмо. Написала адрес. Господи, это пока оно дойдёт... Тридня, не меньше, и они ещё целых три дня не узнают про «благословляю вас».