Где ты, поле Куликово? - Страница 12

На рис. 32 мы приводим страницу из Лицевого Свода, где нарисована переправа войск Дмитрия Донского через Дон. Это было за несколько дней до Куликовской битвы.

Вспомним, что по пути на Куликово поле, Дмитрий Донской и Владимир Андреевич разделились и двинулись разными дорогами. Дмитрий со своими полками пошел на Котел — то есть через московские Котлы — а войско Владимира Андреевича направилось к полю боя по Брашевой дороге. Напомним слова первоисточника: «Князь великий Димитрий отпустилъ брата своего Владимира на БРАШЕВО ДОРОГОЮ, бо не зместилося войско все едною дорогою, а сам пошолъ на КОТЕЛ» [35],с. 354.

Когда же они встретились? Доили после переправы через Дон = Москву-реку? Судя по словам летописей, войска Дмитрия Донского и Владимира Андреевича соединились уже после переправы. В летописях переправа Дмитрия названа ПЕРЕПРАВОЙ ЧЕРЕЗ ДОН, а переправа Владимира Андреевича ПРЯМО НАЗВАНА ПЕРЕПРАВОЙ ЧЕРЕЗ МОСКВУ-РЕКУ. Историки предлагают считать, что речь идет о совершенно разных, разнесенных во времени и пространстве переправах. Дескать, Дмитрий переправлялся через Дон перед самой битвой, а Владимир Андреевич переправлялся через Москву-реку, когда еще только выходил из Москвы, направляясь на далекое Куликово поле под Тулой. Но тогда почему в источниках ничего не говорится о переправе через Москву-реку и других русских полков? Ведь все они должны были переходить Москву-реку, не только Владимир Андреевич. И, потом, в чем значительность такой переправы, если она происходила — как думают историки — еще задолго до битвы, по сути, у себя дома, в спокойной обстановке? Но если, как считаем мы, переправа войск через реку была совершена перед самым сражением, вблизи расположения противника, то дело приобретает совсем иной оборот. И понятно, почему источники уделяют такое внимание этой переправе.

«Стукъ стучить и гром гремит по ранней зоре — князь Володимеръ Ондриевичь МОСКВУ РЕКУ възится на Красномъ перевози НА БРАШЕВЕ» [35], с. 158.

В другом списке «Сказания» московский Красный перевоз НА БРАШЕВЕ называется также Красным перевозом В БОРОВИЦЕ. «Стук стучит гром гремит по ранней зоре, а князь Володимер Андреевич МОСКВУ-РЕКУ перевозится на красном перевозе в БОРОВИЦЕ» [35], с. 235.

О каком перевозе тут идет речь? Есть ли в Москве такое место? Да, есть. Скорее всего, здесь имеется в виду древний московский Перевоз, который находился между Саввинской и Бережковской набережными Москвы-реки. Он был хорошо известен в старой Москве. «Перевоз (Саввинская набережная). Упоминается в обводной XV века (1410–1431)… и в летописи под 1533 годом… Перевоз через Москву-реку находился близ Дорогомилова, у выхода к реке Можайской дороги; обычно служил для связи (в летнее время) города с великокняжеским селом Воробьевым. Так, возвращаясь в 1533 году из села Воробьева, князь Василий III „поеде… на пором под Дорогомиловым, и въеде в славный свой град в Москву в ворота БОРОВИЦКИЕ“» [62], с. 115. Таким образом, дорога от Перевоза вела прямо к БОРОВИЦКИМ воротам Кремля. Тогда понятно, почему летопись назвала его «красным перевозом в БОРОВИЦЕ».

Согласно летописям, полки Владимира Андреевича подошли к Перевозу по БРАШЕВОЙ дороге. Что это за дорога? Как мы видели, от Перевоза шла дорога на Можайск. Но к нему подходила и другая древняя московская дорога — БОРОВСКАЯ. Сегодня это — Боровское шоссе, которое, вступая в пределы современной Москвы, превращается сначала в Озерную улицу, затем в Мичуринский проспект, улицу Косыгина, и выходит на Бережковскую набережную Москвы-реки, в точности к месту древнего Перевоза, напротив Савввинской набережной.

Но тогда все сразу же становится на — свои места. Ведь Владимир Андреевич был Серпуховско-БОРОВСКИМ князем. Причем, именно Боровск был его старой столицей. Город Серпухов он построил только лишь в 1374 году [63]. Поэтому именно по БОРОВСКОЙ дороге и должны были идти его войска в Москву к месту битвы. Таким образом, БРАШЕВА дорога летописных сказаний — это БОРОВСКАЯ дорога. Недаром летописи путали названия БРАШЕВО и БОРОВИЦА, см. выше.

«Владимир Андреевич Храбрый — князь серпуховско-боровский, внук Ивана Калиты (1353–1410)… В 1374 году он „заложи град Серпухов дубов“… За участие свое в Куликовской битве… Владимир, как и великий князь, получил прозвище „Донского“» [63], статья «Владимир Андреевич Храбрый».

Боровская дорога должна была привести полки Владимира Андреевича прямо к московскому Перевозу. Переправившись по которому, они попадали на Девичье поле возле Новодевичьего и Саввиного монастырей (нынешняя Саввинская набережная).

Итак, Дмитрии Донской и Владимир Андреевич, скорее всего, переходили Дон = Москву реку в разных местах — хотя и недалеко друг от друга. После переправы они оказались на одном и том же Девичьем поле в московских Хамовниках. Дмитрии, переправившись по Крымскому броду, оказался на северо-восточном краю Девичья поля, а Владимир Андреевич, переправившись по Красному перевозу, вышел на юго-западный его конец, около нынешнего Новодевичьего монастыря. Соединившись, они устроили смотр войск на Девичьем поле.

Согласно летописям, русские войска, двигаясь на Куликово поле, перешли через реку ДОН [3], с. 76. Впоследствии и сам Дмитрии, и даже его брат, получили прозвище ДОНСКИХ. Возникает естественная мысль, что Доном в данном случае названа Москва-река. Напомним, что по нашей реконструкции, город Москва в то время еще не был заложен, а потому современного нам названия Москвы-реки могло еще и не быть. Ее могли называть ДОНОМ, то есть просто РЕКОЙ. По поводу смыслового тождества слов ДОН и РЕКА в старом русском языке см. ниже. Кстати, современная река Дон называлась «Тихий Дон», то есть «река Тихая».

Более того, Задонщина в некоторых местах совершенно явно имеет в виду именно Москва-реку, когда говорит о реке ДОН. Например, княжна «Марья рано поутру плакала на забралах стен МОСКОВСКИХ, так причитала: „О ДОН, ДОН, быстрая река… принеси на своих волнах моего господина Микулу Васильевича ко мне“» [36], с. 105. Но если просьба княжны принести тело погибшего князя прямо к МОСКОВСКИМ СТЕНАМ — на которых она стоит — обращена к реке Дону, то, значит, ДОН ТЕЧЕТ ЧЕРЕЗ МОСКВУ. Какая река течет через Москву? Правильно, Москва-река. Таким образом, наша мысль, что Доном здесь названа Москва-река, получает прямое подтверждение первоисточника.

Сегодня слово ДОН связывается лишь с одной-единственной рекой — современным ДОНОМ. НО оказывается, раньше ДОН означало, — а в некоторых языках означает до сих пор, — просто РЕКУ. Любую реку.

Так, например, Этимологический словарь русского языка М. Фасмера [60], т. 1, с. 553, сообщает, что слова ДОН и ДУНАЙ во многих древних языках означали РЕКУ вообще. Причем, не только в славянских, но и в турецком, в древнеиндийском, в древнем авестийском и других языках. До сих пор в русских наречиях существует слово ДУНАЙ, означающее РУЧЕЙ (олонецк.). В польском языке ДУНАЙ означает «глубокая РЕКА с высокими берегами», а в латышском ДУНАВАС означает «речушка, родник» [60], т. 1, с. 553.

Прямыми производными от слова ДОН являются названия крупнейших рек Европы — ДНЕПР и ДНЕСТР. В составе их названий первые две буквы ДН означают «река», то есть ДОН или ДН без огласовок. Днепр — буквально «дон прущий». Днестр — «дон струящийся». О реке ДУНАЙ и говорить нечего. Это просто чуть иная форма слова ДОН [60], т. 1, с. 518.

Е.П. Савельев пишет: «Названия рек и вообще воды „дон, тон, дан, тун, дун“ очень древние, встречающиеся на пороге истории арийских народов по всей Европе и западной Азии и удержавшиеся до настоящего времени только в одном языке осетин… Устья рек носили общее название „донье“, „тонье“ или „тона“, удержавшиеся до сего времени во многих местах славянских земель, как, например, у нас и у сербов… Одним словом, название воды или рек „даю“ было известно тому доисторическому народу, от которого Eridanus, знаменитая мифическая „река борьбы“, получила свое название» [46], с. 34.