Газета Завтра 244 (83 1998) - Страница 1

Кириенко, которому так и хочется сказать “Перестань кивать головой!”, впервые начал грозить шахтерам, поселившимся на железнодорожных путях. Грозит “навести порядок”. Требует от голодных мужиков соблюдать закон. Дает понять, что терпению властей конец и скоро ОМОН с дубинами пойдет впереди тепловозов лупить работяг, давить их щитами, связками тащить в изолятор, где ими займется Скуратов. “Они, шахтеры, остановили Россию!”

Россию остановил Ельцин, снял с нее все движки и колеса, поставил на деревянные горбыли, и страна напоминает автомобиль, который “разули” ворюги. Закон, причем основной - Конституцию, - нарушает режим, не выдавая народу зарплату, обрекая его на голодную смерть. Народ понуждают не только перекрыть Транссиб, но и вывести из гарнизонов все танки, бронемашины и установки залпового огня и с их помощью добыть детишкам хлебушек.

Угрозы Кириенко можно было бы воспринять как минутное раздражение мальчика, у которого не выходит задачка. Если бы за ним не стоял Ельцин, который уже не раз с 92-го года выпускал ОМОН, превращая страну в травматологический пункт, а потом стрелял по избитым из пулеметов и пушек. В угрозе интеллигентного Кириенко присутствуют интонации других интеллигентов начала века, рубивших головы пленным белым офицерам, подавлявшим Кронштадтский мятеж и Антоновское восстание. Наденьте мысленно на Кириенко кожаную комиссарскую куртку, галифе и маузер, попросите его не бриться дня два, и вы получите Свердлова.

Привести в исполнение угрозу Кириенке мешает страх, что за одного избитого ОМОНом шахтера вступится вся страна - от Сахалина до Смоленской атомной. И придется с кличкой “кровавый” убегать куда-нибудь в Мексику, в дом-музей Троцкого. Говорят, Масхадов на недавней встрече “без пистолетов и галстуков” посоветовал ему не связываться с голодным народом, “а то могут взорвать”.

И вот, попридержав до времени костоломов, он спустил с поводка Бориса Федорова, который принялся доставать налоги, как японцы достают печень из еще живого врага. Процентные прибавки к существующим налогообложениям, установленные указами Ельцина в обход Светланы Горячевой, должны привести Россию к стабилизации, которая уже достигнута на Ваганьковском кладбище.

Нет, чтобы арестовать миллиардные состояния Березовского, Черномырдина и Вяхирева и вернуть их шахтерам. Нет, чтобы заставить Федорова “добыть обратно“ алмазы, которые не без федоровского участия увел Козленок. Это возвращенное в казну, розданное шахтерам добро избавило бы нас от займов валютного фонда и от Лившица. Тогда бы сразу по всем дорогам пошли поезда, и к одному из них Жириновский прицепил бы свой “последний вагон на Север”.

Но этому не бывать. Миллиардеры, захватившие Родину, превратили ее в морг и держат маленького Кириенко в качестве большой дубинки, от которой не спасут пластмассовые каски и которая выбьет из народа последние иллюзии относительно того, что такое демократия - с животом Черномырдина, штиблетами Чубайса, усами Киселева, париком Кобзона и медленной, как застывающий бетон, речью Ельцина.

Когда тот говорит, то делает между слов долгие паузы, во время которых умирают сотни голодных русских людей.

Александр ПРОХАНОВ

ДИАЛОГ АЛЕКСАНДРА ПРОХАНОВА И ВАЛЕНТИНА ЧИКИНА

Александр ПРОХАНОВ. Валентин Васильевич, начнем с того, что никакого тихого лета не получилось. Сейчас все пахнет, скорее, пожаром, а не костерком, как того хотел, например, депутат Харитонов.

Валентин ЧИКИН. Да, Александр Андреевич, если уже Ельцин из Чупы на Валдай через Москву перебирается, приговаривая: “Осень приближается. Вот я поехал к осени готовиться, хочу подтолкнуть…” “Толкать” ему, действительно, придется: и лето получилось тяжелое, и осень грядет воспаленная.

А.П. Одной из реальных причин для досрочного возвращения Ельцина, свидетельством того, что политическая осень наступила в середине лета, на мой взгляд, стало появление альянса четырех: Черномырдин, Лебедь, Шаймиев и Березовский. Альянс это формально подан для защиты Чечни, и тому есть основания: Чечня вот-вот взорвется. Но в этом альянсе, похоже, заключена и другая схема. В него вошли люди, которые, с одной стороны, занимаются так называемой интеграцией в рамках СНГ, это Березовский и отчасти Черномырдин со своим газпромовским потенциалом, а с другой стороны, деятели, которые стремятся превратить Россию в конфедерацию. Это Шаймиев с его сепаратистским ореолом, и, конечно, Лебедь, с чьим именем связывают идею российской конфедерации. Вот так сегодня олицетворен некий проект, план, согласно которому интеграция в рамках СНГ будет проходить на фоне раздробления России. То есть в этот постсоветский кисель, в этот студень евразийский, Россию хотят включать уже в виде обломков. И такой политический блок очень грозен, очень симптоматичен, поскольку в него включен гигантский потенциал. Мне кажется, что оппозиция на него адекватно не реагирует, не использует его как повод для контрблока.

В.Ч. Да, конечно. Мы в НПСР должны были заранее позаботиться о достаточно жестком противостоянии этим центробежным процессам. Но есть еще одна структура, которая могла бы с большим успехом этого добиться. Я имею в виду Совет Федерации, я имею в виду большое количество российских губернаторов, которые образуют этот орган власти. Там, по крайней мере, 30-40 политиков не раз говорили о своей приверженности единой России. Это истинные патриоты, и они должны были прежде, чем кто-либо, увидеть тектонические подвижки к дроблению страны. И меня поражает, что наши губернаторы, даже самые сильные, даже самые патриотичные из них, не возвышают голос против угрозы конфедератизма. Юрий Лодкин сказал в беседе, у нас с ним был разговор на днях,- так он сказал даже с испугом: “Ни-ни-ни, мы никаких политических объединений в Совете Федерации не должны и мыслить, мы должны сходиться только на государственно-универсальной основе”. Эта сверхосторожность продиктована губернаторам сверху мотивом: “Не занимайтесь политикой! Экономикой, бизнесом, социалкой, чем угодно - только не политикой!” Но именно этот политический вопрос в нынешней ситуации стал главенствующим. Так что в России две силы несут ответственность за единство страны. Это НПСР, наши друзья и мы сами, собственно говоря, а также губернаторы, избранные народом под патриотическими знаменами.

А.П. Для русских патриотов, для государственников, для державников, которыми мы себя считаем и провозглашаем, сейчас нет высшей ценности, чем единство рОдины, единство ее территории. Потому что для русского сознания, пространства наши всегда носили метафизический, религиозный характер. Но когда ударили страшной кувалдой по великой России, оставили от нее осколок,- мы странно промолчали, или вяло, с опозданием прореагировали. Теперь, когда наносят второй, уже смертельный, удар,- мы опять молчим. Месяц или полтора назад мы предлагали создать альянс централистов, государственников, который примирил бы все взорванные наши идеологии и тенденции вокруг идеи единства России. В этот альянс могла бы войти КПРФ - не потому, что она левая или красная, а потому, что она централистская и мыслит категориями России, а не Сибири или Татарстана. В этот альянс могла бы войти православная русская церковь, которая тоже централистская по своей природе. В альянс могли бы войти губернаторы, тот же Наздратенко - он русский человек, он живет идеей огромного пространства. И, конечно же, сюда могли бы войти технократы. Черномырдина мы проворонили, Черномырдин ушел к Березовскому. Его настолько обложили олигархи, по-видимому, и угрозами, и тайными досье на него, что его выхватили из централистского контекста, как сейчас выхватывают несчастного Вяхирева, добивают его в последний момент. Но Лужков - централист по своей столичной природе, потому что он немыслим вне семи священных московских холмов. Как нам восполнить это опоздание, кто должен быть инициатором? КПРФ молчит, НПСР молчит. Почему? Может, это будет церковь, может, Патриарх, может, митрополит Кирилл?