Газета День Литературы 141 (5 2008) - Страница 11

Живописные лаконичные картины природы, выпуклые характеры древних наших предков, их, порой непростые, взаимоотношения, красивую высокую любовь — всё это читатель найдет в "Великом князе".

Две первые части романа вышли в издательстве "Академия-XXI" в серии "Русский узел" ("Библиотека великорусской литературы"). Там же готовятся к изданию третья и четвёртая части второй книги дилогии.

Кинокритика в современных технологических условиях — сфера деятельности гораздо менее рациональная, чем литературоведение.

Мнение кинокритиков — практически никак не влияет на посещаемость сеансов (обмен мнениями в интернете, с этой точки зрения, — гораздо эффективнее), да и сама "демократичность" (хотя можно избрать и термин "инфантильность") процесса просмотра — размывает критерий истинности, ценности продукта. Пассивный просмотр кино, в отличие от прочтения книги, — не требует никаких усилий от наблюдателя, что способствует не только шизофрении "плюрализма", но и доминированию архаично-инфантильных принципов финансирования производства иллюзий. В литературной критике, несмотря на все конъюнктурные изменения последних лет, никто не считает собственно "литературой" — женские романы и прочую макулатуру, тогда как в кинокритике предложения считать фильмом любое смонтированное изображение — на сегодняшний день поступают достаточно часто.

Не слишком адекватной является и современная ситуация в РФ, при которой возможность для съёмок появляется в ходе буржуазно-политических интриг и принадлежности к определённым кланам без учёта объективных показателей.

Такое состояние всеобщего недовольства, конфликта между доступными ощущениями в кинозале и непрозрачными схемами дотирования самого капиталоёмкого из искусств — приводит к занятию кинокритиками единственно доступной для них ниши и способу восстановления статус-кво — выпуску энциклопедий. Действительно, составление больших сводных описаний кинофильмов — отделяет мнение профанное от мнения профессионального — исходя из объективного параметра количества. Зрителю "с улицы" — физически сложно просмотреть столько же фильмов, сколько и кинокритику, — просто из-за отсутствия достаточного времени (не говоря уж о факторах редкости или меньшей информированности, которые не позволят конвертировать частное мнение наблюдателя — в нечто, востребованное окружающими).

Реакционные попытки вернуть утраченную иерархию — могли бы стать благотворными, если бы не векторы эстетического и идеологического размежевания, заданные и поддерживаемые с перестроечного периода.

Если в литературном процессе разлом по линии "буржуазно-актуального" и "социально-устойчивого" продолжает поддерживаться только благодаря усилиям политической рекламы, то в кинопроизодстве — давление оказывается и по линии сложных коррупционных экономико-политических связей, в консервации которых заинтересованы очень влиятельные группы лиц. Поэтому энциклопедии, выпускаемые кинокритиками, и имеющие явные информационные достоинства, несвободны от существенного недостатка — сводного критерия, объединяющего сиюминутные и устойчивые параметры.

Декларация устойчивости, как ни удивительно, для "актуальных" режиссёров очень важна, ведь свой полный и повторяемый провал в прокате — они пытаются списывать на "грядущую оценку благодарными потомками" (писатели, к их чести — демонстрируют более адекватный уровень притязаний).

И в принципе, сводный параметр проверки алгеброй гармонии (сравнимый в книжном бизнесе — с количеством переизданий) — есть, и должен активно применяться (потому что киноискусство на сегодняшний момент — во многом алгебра, продукт чётких расчётов).

Рейтинг фильмов можно начислять — опираясь на коэффициент цитируемости (параметр, слабо применимый в литературе, но часто применяемый при оценке философии, наукой, собственно, не являющейся). Даже шарж, пародия — в кино имеют другой оттенок, не свойственный живописи или прозе с поэзией.

В живописи вообще всё попроще — всякий портрет изначально имеет в себе черты шаржа, и Врубель-крайний или "Синие носы" — эксплуатируют этот, понятный для любого разбирающегося в вопросе, элемент — используя душевные переживания неискушённого потребительского охлоса ("галеристок, кураторов, продюсеров", конвертирующих средства и влияние опекунов — в иллюзию самостоятельности).

В литературе, где объектом для пародии используют чаще всего редкостную тупость (что относит пародию — к подвиду литературной критики) — бывают и другие филологические эксперименты, а талантливые современные реинтерпретации — можно счесть на пальцах. Я навскидку могу вспомнить только: "Россия, лето, два еврея", от Емелина, ну так на то он — и гений.

В кино же — принципиально другой подход.

Пародию на невесть кого и чего — снимать не будут, цитируемое произведение должно быть узнаваемо или хотя бы известно продюсеру. Даже за сиквел, римейк или другой вид повтора — уже можно исходной версии начислять баллы, а не только за синефильские фенечки. Хорош рейтинг такого плана не только в силу субъективного волюнтаризма, а и в силу меньшей объективности других исчисляемых показателей.

Премия "Оскар", например, — полная муть. То есть могут дать и вполне чудненько, как в этом году, а могут — за "Отступников", как в прошлом. Могут дать за то, что Шарлиз Стерон — испортили гримом до отвращения, а могут — по национальным причинам ("Бен Гур" вместо "В джазе только девушки").

Кассовые сборы — тоже не самый объективный критерий. Это относится не только ко временам СССР с прокатной монополией, но и к "другим цивилизованным странам", ведь реклама, да и прокатчики — могут множество отклонений изобрести. Самый наглядный пример — Орсон Уэллс с "Гражданином Кейном", который нормальных денег в прокате не собрал, но отсылки к которому мастерили во множественных количествах.

При этом единственный раз, когда это получилось чудненько — "Криминальное чтиво". Тарантино — он вообще любитель перевести цивилизационные веяния на другой уровень, но при этом — не открещивается от первоначального источника заимствования.

В общем, хороший фильм — почти всегда со временем тем или иным способом реинкарнируют, не обязательно пародийным способом. Фильм "Таксист" — по другому переснял в "Брате" Балабанов (в продолжение саги — прихватив и "Чапаева"), да и поляки в комедии "Киллер" тоже очень забавно отцитировались. На исходной "Волге — Волге" поднялся не только Эльдар Рязанов с цитатной "Карнавальной ночью", но и недавно — пустил по ней слюнки, перемонтировав, — "застенчиво-голубой" гражданин с римейковым псевдонимом.

Но, как раз — "советско-антисоветским кинотворцам" (самой бессмысленной и тормозящей развитие "культурной" прослойке) попасть в индекс цитируемости — будет сложно.

Ну, дождался на старости лет Рязанов — сиквела. Ну — поспешествовал Балабанов — Пичулу, пересняв "Маленькую Веру" с другим центральным персонажем. Но дальше — тишина и кошмар, бродит Чебурашка под надзором Успенского (по чьему-то правильному мнению — фильм ужасов для адвокатов), и покрываются мхом картины, в горячечном бреду перестройки "снятые с полки".

Никогда не дождётся усугубления индекса цитируемости Сурикова — с грандиозным блокбастером "Человек с бульвара Капуцинов" (вот до чего монополия и отсутствие интернета советских людей доводила — чемпионом кассовых сборов за последний год застоя — именно это произведение было).

Ничего не обломится Абдрашитову с Миндадзей, Астрахану и многовекторному Параджанову.

Соловьёв с Германом, Учитель с политизированным Вайдой — плавно перейдут из разряда "недопонятых недогениев в своём антропологическом конгломерате" — в разряд тех, чьи творческие кинопоиски — изначально никому не нужны. "Мани для нафик" они — по объективному показателю, а не субъективному мнению "палачей-цензоров-душителей свободы", местечковая версия МТВ для слабослышащих.