Гаунтлгрим - Страница 32

— Это неправильный путь, — решил Дор’Кри и повел отряд обратно, закрывая по пути двери.

Наконец они вернулись к развилке. Вампир указал на один из естественных туннелей, который, как ему казалось, должен был идти в верном направлении.

— Я думал, ты разведал путь, — проворчал Атрогейт.

— Я бы не смог добраться до кузницы в столь короткое время, если бы шел на своих двоих, — парировал Дор’Кри.

— Какой умный ответ! — сказал дворф. — Ты мне нравишься все меньше и меньше. И вскоре мне начнет казаться, что ты мне нужен все меньше и меньше. Смекаешь, к чему я клоню?

Джарлакс заметил взгляд Далии, умоляющий предотвратить назревающую ссору. Но дроу находил происходящее довольно занимательным и не стал бы особо сожалеть по поводу гибели вампира, поэтому просто улыбнулся в ответ.

Туннель вел вперед, но без намека на снижение. Спутники прошли мимо множества коридоров, отходящих от главного пути, начиная понимать, что оказались в лабиринте.

— Возможно, нам следует сделать еще один привал, чтобы дать Дор’Кри возможность определить верное направление, — предложила Далия, но Атрогейт упрямо продолжал идти вперед.

Эльфийка уже собиралась повторить свое предложение, когда дворф подозвал всех к себе. Когда спутники поравнялись с ним, то увидели еще одни мифриловые ворота. На створках не было и намека на ручки.

Атрогейт повторил слова, открывшие главные ворота, и это снова сработало. Древние створки открылись без единого звука, скользнув в пазы в стене.

Спутники услышали горны Гаунтлгрима — громогласный рев. Джарлакс до сих пор не мог взять в толк, почему они продолжают работать. Сразу за входом начиналась узкая длинная лестница, ведущая вниз. Она не была темной, как предыдущая, на ее ступенях вспыхивали оранжево-красные отсветы далекого огня.

Атрогейт, не сомневаясь в правильности своих догадок, поспешил вперед с такой прытью, что всем его спутникам, кроме вампира, пришлось бежать, чтобы не отставать.

— Я вскоре присоединюсь к вам, — объяснил Дор’Кри, когда Далия обернулась к нему. — Есть еще один коридор, который я хочу проверить.

Эльфийка кивнула и побежала вслед за остальными, а вампир развернулся и двинулся в обратном направлений.

Дор’Кри не стал далеко уходить. Вампир вынул драгоценный камень в форме черепа и положил его в укромную нишу. Дор’Кри посмотрел на него с опаской, не впервые сомневаясь, достаточно ли он мудр, чтобы привлекать таких опасных союзников. Он оглянулся на уходящие вниз ступени и подумал о Далии и бриллианте, который она носила в правом ухе, — бриллианте, символизировавшем ее единственного оставшегося в живых любовника.

Какой выбор оставила ему эльфийка?

Вампир посмотрел на драгоценный камень-череп.

— Вниз по лестнице, Силора, — прошептал он.

Дор’Кри задержался на мгновение, перед тем как устремиться за ушедшим вперед отрядом.

Едва вампир исчез из поля зрения, глаза камня-черепа засветились недобрыми красными огоньками. Артефакт оживал, и вместе с ним оживал дух Силоры. Мгновение спустя драгоценный камень испустил облако магического тумана, принявшее форму тейской леди.

Полностью материализовавшись, она приготовилась открыть врата для демонических прислужников.

Атрогейт бежал не очень долго, так как достаточно скоро остановился в нерешительности. Коридор закончился, а вниз вела лишь узкая винтовая лестница. У нее не было даже перил, а внизу расстилалось множество пересекающихся мостов и рельсовых дорог. Пещера была обширна, стены терялись в тенях, а далеко, очень далеко внизу пол озарялся оранжевыми и красными отблесками лавы. Воздух мерцал и колебался от поднимающегося жара.

Стоял сильный шум: звон цепей, треск разрушающегося камня и рев пламени.

— Зато лестница не скользкая, — утешил себя дворф.

Он вытер обильный пот с лица и начал осторожно спускаться вниз, понимая, что любая оплошность приведет к долгому, очень долгому падению.

Казалось, это никогда не кончится — ступенька за ступенькой и еще сотни ступеней. Атрогейт и его спутники, которые старались не отставать, чувствовали себя очень уязвимыми на открытой лестнице. И сотню ступеней спустя они поняли, что не одни.

Странные человекоподобные существа обнаружили пришельцев и взбирались по стенам параллельными путями. Спутникам потребовалось время, чтобы понять, что существа движутся скоординированно, будто бы собираясь выстроить линию защиты. Многие из проходов в стенах были достаточно близко расположены к лестнице, так что оттуда вполне можно вести огонь стрелами или метать копья. Некоторые из таких площадок были выше их теперешнего положения, что ставило спутников в весьма невыгодное положение.

— Не останавливайся, — попросил дворфа наемник. В голосе Джарлакса из Дома Бэнр редко можно было услышать беспокойство, но в данный момент оно прозвучало весьма отчетливо.

Ловушка захлопывалась, и спутники понимали это, за исключением, конечно же, Валиндры, которая вдруг сочла момент подходящим для пения.

Неизвестные существа ответили на эту песню резкими звуками. Голоса их походили на птичьи, но были гортанны, как будто кто-то скрестил голубую сойку с рычащим мастифом.

— Зловещие вороны, — пробормотал Джарлакс.

— Что? — спросил Атрогейт.

— Птицелюди, — объяснил дроу. — Редки в Подземье, но не то чтобы совсем неизвестны. Имеют зачатки цивилизации, ничего не боятся и очень трепетно относятся к своей территории.

— Ну, по крайней мере, это не орки, — сказал дворф.

— Лучше бы это были орки, — ответил Джарлакс. — Поторапливайся, уважаемый.

Атрогейт даже не успел коснуться подошвой следующей ступени, когда резкий треск раздался прямо над ним, — сброшенный с большой высоты камень ударился о ступень лестницы.

По мере спуска количество падающих камней все увеличивалось. Вдруг тональность песни Валиндры резко изменилась, поскольку один из осколков попал ей в плечо, хотя она, казалось, не заметила этого.

Атрогейт снова остановился. Чуть ниже того места, где находились спутники, были видны несколько каменных мостов, расположенных вокруг лестницы на небольшом расстоянии, и они не пустовали. Ростом с человека, с черным телом, с птичьими ногами и головами, зловещие вороны пробирались по узким проходам легко, быстро и, очевидно, вообще не боясь оступиться и погибнуть в пропасти. Некоторые глядели на непрошеных гостей и пронзительно галдели, широко разводя руки, открывая взору перепонки от предплечья до ребер, будто бы развитие их конечностей остановилось на промежуточной стадии между крылом птицы и рукой человека.

— Итак, придется принять бой, — сказал Джарлакс. Он ухватился за запястья, и из его волшебных наручей появилось по кинжалу. — Найди слабые места их обороне, Дор’Кри, и уведи их от выступов.

— Подождите, — сказал Далия, прежде чем кто-либо начал действовать. — Они ведь не просто животные?

— Нет, — согласился дроу, — но очень к ним близки.

— Суеверны?

— Думаю, да.

— Стойте здесь, — приказала Далия и с кривой усмешкой подошла к краю ступеньки, набрасывая на голову капюшон волшебного плаща.

Падая, она превратилась в огромного ворона и объявила о себе серией громких криков, которые эхом разнеслись по пещере. Далия пролетела над зловещими воронами и, убедившись, что они не бросают в нее камни, приземлилась в центре одной из групп.

Птицелюди упали ниц и опустили взоры. Эльфийка каркнула снова, более громко, стараясь казаться сердитой, и, судя по всему, ей это удалось — зловещие вороны в ужасе разбежались.

— Идем, — подтолкнул Атрогейта Джарлакс.

И дворф ринулся вперед с такой скоростью, какую только мог себе позволить на этой головокружительной лестнице без перил. Далия летала вокруг них, бросаясь к каждому зловещему ворону, кто осмеливался приблизиться. Пройдя мимо пересекающихся балконов, они оказались на площадке, где Дор’Кри велел дворфу повернуть налево по открытому каменному карнизу.