Гарри Поттер и вежливые люди (СИ) - Страница 9

- Вот это да! – первым прорвало Василия. – Ёшкин кот, это же… это же… Палыч как узнает…

- Пошли, отдадим ему, – ответил Игорь. – Еще не поверит.

Как они и ожидали, майор Шишкин действительно поначалу не поверил.

- Не врете, что в розыск подавали? – спросил он, но, стоило ему все же ознакомиться с содержимым всех трех доставленных ему на стол карточек, от удивления глаза майора стали больше его очков.

- Значит, этот задержанный – наш человек, которого после гибели родителей похитили неизвестные лица и держали в неведении относительно настоящей родни… Вот что, Плахов, номера телефонов тут есть, позвони этому ленинградскому Поттеру и скажи, чтобы подъезжал к нам для опознания. Задержанного скоро привезут.

Вскоре доставили и задержанного, и, когда незнакомый лейтенант, представившийся Павлом Журбиным, ввел его в кабинет «убойного» отдела, Плахов поднял трубку телефона – звонить заявителю.

Первый номер, записанный как домашний, молчал.

- Странно, никто трубку не берет, на дачу, что ли, уехали? – удивился Плахов.

- Дай-ка сюда, Игорёк, – перехватил карточку майор Георгий Любимов. – Вот, тут еще один записан, рабочий сына заявителя, Марка Моисеевича. Интересно, не тот ли это Марк Моисеич, к которому мы как-то обращались, а, Макс?

- По фамилии вроде тот, Жора, – отозвался майор Максим Виригин. – Если тот, то мы с тобой его знаем.

- Сейчас убедимся, – Любимов снял трубку телефона. – Алло! Могу ли я услышать Марка Моисеевича Поттера? Это Вы? Очень приятно. Майор Любимов с Литейного беспокоит, помните такого? Нет, нет, сегодня у нас к Вам дело немного другого плана. Вы должны были помнить, года три назад Ваш отец подавал в розыск на некоего безвестно пропавшего родственника. Ага, помните, значит. Тут сидит у нас некто, заявляющий, что он и есть, как его… ага, Гарри Джеймс Поттер восьмидесятого года рождения. Да, да, если не трудно, загляните к нам, опознайте, Ваш или не Ваш. Хорошо, спасибо, пропуск мы Вам выпишем. До свидания!

- Да, Макс, это он, – сказал Любимов, положив трубку. – Тот самый главврач, к которому мы ходили. А то я думаю, кого мне физиономия этого интуриста так подозрительно напоминает.

- Точно, Жора. Знал же он, куда попадать, – все обитатели кабинета, за исключением ничего не понимающего Гарри, дружно захохотали.

- Судя по материалам дела, попал он на сто семнадцатый километр Витебской линии, – прочитал доставленные бумаги Плахов. – А оттуда сел на электричку.

- Недалеко от моих пенатов. У моей тещи на Сотом дача, – добавил Виригин. – И у тебя, Вася, кажется, где-то там тесть жил?

- Не, папа у меня на Вологодской линии дачу покупает. Говорит, негде сырье для самогонки выращивать.

- И все-таки, как этого нашего гостя угораздило в наши края загреметь? – спросил Любимов. – Как тебя… Паша?

- Как он мне рассказывал, сам не знает, – ответил лейтенант Журбин. – Только что, мол, был в школе – а потом очнулся в лесу.

- Вот что, передай ему, что мы тут его родственников нашли. Скоро приедут.

- Гарри спрашивает, каких родственников? – перевел Журбин.

- Как оказалось, у нас в Питере его двоюродный дедушка проживает, по имени Моисей Израилевич, со своей семьей. Вот этой семье, если признают своего, мы нашего гостя и передадим. Пускай сами разбираются.

Вскоре позвонили с проходной. Взявший трубку Вася Рогов подтвердил догадки Любимова.

- Мужики, это наш клиент, тот самый Марк Моисеевич.

- Васёк, сбегай, проведи к нам.

Рогов отсутствовал минут пять, после чего появился в отделе снова, но… в компании мужчины лет сорока на вид, поразительно схожего лицом с самим Гарри, ну, прибавь тому еще лет двадцать-тридцать.

- Добрый день, вызывали? – спросил он.

- Да, Марк Моисеич, – поднялся со своего места Любимов, поживая врачу руку.

- А, Георгий Максимович, добрый день, давненько не виделись. Где наш интурист?

- Вон он, Игорь сейчас его дело читает.

Марк Моисеевич увидел невзрачного паренька в круглых очках, поразительно схожего с ним самим. Как только этот самый паренек повернул голову в сторону вошедшего, то закатил глаза и сполз по стулу. Марк Моисеевич, Любимов и Плахов бросились откачивать интуриста, подсобил и Рогов, давший задержанному нюхнуть из стаканчика с самогонкой производства своего тестя. Самогонка подействовала, и Гарри открыл глаза, пробормотав что-то по-английски…

Этот день ленинградский врач по имени Марк Моисеевич Поттер запомнил надолго. А началось все с того, что сразу после обеда в больницу, где он трудился главврачом, позвонили по телефону.

- Алло? – взял трубку Марк Моисеевич.

- Алло! Могу ли я услышать Марка Моисеевича Поттера?

- Я Вас слушаю.

- Это Вы? Очень приятно. Майор Любимов с Литейного беспокоит, помните такого?

- Да, да, Вы консультировались у меня пару лет назад. Что-то новое вскрылось?

- Нет, нет, сегодня у нас к Вам дело немного другого плана. Вы должны были помнить, года три назад Ваш отец подавал в розыск на некоего безвестно пропавшего родственника.

- Да, знаю такое, папа подавал.

- Ага, помните, значит.

- А в чем дело?

- Тут сидит у нас некто, заявляющий, что он и есть, как его… ага, Гарри Джеймс Поттер восьмидесятого года рождения.

- Что? Неужели? Сейчас выезжаю!

- Да, да, если не трудно, загляните к нам, опознайте, Ваш или не Ваш.

- Конечно, конечно, выезжаю немедленно!

- Хорошо, спасибо, пропуск мы Вам выпишем. До свидания!

- До свидания!

Положив трубку, Марк Моисеевич еще минут пять сидел в раздумьях, к нему пришли старые воспоминания пятнадцатилетней давности…

Из воспоминаний М.М.Поттера. 1981 год

- Так, дети мои, – папа собрал всю родню в старой питерской квартире. – Плохие новости. То письмо, что я писал в Англию, вернулось назад, написано «возвращено за смертью получателя». Значит, наших Яши и Лили больше нет.

- Папа, а как же Гарик? – спросил Лёва.

- Гарик, говорят, смог выжить, но отсюда начинается вся беда. Яша и Лиля писали мне, чтобы, если с ними что-то случится, мы приехали и забрали их Гарика к нам на воспитание. Но когда я летал в Лондон, меня завернули в аэропорту и сказали о том, что английские визы всей нашей семьи больше не действуют. Что очень странно, ведь срок был до восемьдесят третьего года.

- Так надо в наш МИД обращаться, в Москву! Громыко спуску англичанам не дает! – сказал Додик.

- Додик, неужели ты думаешь, что я уже им не написал? Я и в милицию написал, до самого министра Щелокова дошел. Сказали, что ищут, и будут искать, но мне что-то слабо в это верится…

Из воспоминаний М.М.Поттера. 1993 год

- Марик, я опять написал запрос в МИД, не знаю, на сколько их еще хватит, – обращался папа к нему, Марку, уже сорокалетнему врачу, прошедшему Афган. – Примаченко, конечно, свое дело знает, но он всё же не Громыко и не Молотов. Я уже мало на что надеюсь. На всякий случай дал им и твой телефон, если что, так тебе на работу позвонят. Мне с дачи долго добираться.

- Хорошо, папа, если от МИДа что-нибудь придет, я тебе скажу.

- Скажи, Марик, скажи. Мне не так уж и много осталось.

- Брось, папа, ты еще здоровее многих!

- Э, Марик, я уже сам чувствую. И все же хотелось бы мне еще раз увидать нашего Гарика…

И вот теперь Гарри нашелся. И где – практически дома, в Ленинграде!

На бегу, накинув куртку, Марк Моисеевич бросил секретарше: «Вера, меня сегодня уже не будет, я по семейным!», после чего выбежал на улицу, где была припаркована его серая «Волга». Сев за руль, он попытался представить себе, как же теперь, спустя пятнадцать лет, может выглядеть пропавший в безвестности, а потом столь же внезапно нашедшийся племянник…

Гарри не верил сам себе, не верил тому, что видел. Только он сидел в полицейском участке и рассказывал лейтенанту о своей жизни в школе, и вот теперь его уже везут в другое место, обозначенное допрашивавшим его полицейским как главное городское управление полиции.