Гарри Поттер и вежливые люди (СИ) - Страница 5

- Эй, парень, не спи – замерзнешь! – кто-то потряс его за плечо. – Вставай! Карета подана!

Проснувшись, Гарри поправил очки. Рядом стоял и тряс его за плечо какой-то человек в синей форме с тремя «лычками» на погонах и в шапке-ушанке с красной звездой на голове. Еще один такой же стоял рядом. По виду они были похожи на местных полицейских, которых Гарри за день много раз видел.

- Простите, но я Вас не понимаю. Чего Вы хотите? – спросил Гарри.

- Ты чё, парень, интурист, что ль? – переспросил полицейский. – По-русски понимаешь? Ау?

- Простите, но я не понимаю, что Вы говорите, – попытался ответить Гарри.

- Во, дела, Колян, на самом деле интурист. Только чё он тут делает? Неужели заблудился?

- Да какой он интурист, Сань, ты посмотри на него, больше на какого-нить ханурика [10] похож, – ответил второй полицейский.

- Так он же по-нашему ни му-му.

- В отделении разберутся. Сажаем его в машину и поехали. Только без рукоприкладства, чтоб не как в прошлый раз!

Оба полицейских подхватили все еще сонного Гарри под руки и повели к стоявшей неподалеку на улице машине желтого цвета с синей полосой под окнами. На этой синей полосе белыми буквами было написано «МИЛИЦИЯ». Гриффиндорца усадили на лавочку в корме машины и закрыли дверь, сами же полицейские сели на свои места. Машина взревела мотором, дернулась и поехала по ленинградским улицам. Сквозь зарешеченное окошко не было видно практически ничего, так что, куда его везли, Гарри снова не знал.

[1] Это обыкновенный городской троллейбус. Гарри, однако, неспроста называет троллейбус автобусом, поскольку в Великобритании нет ни одной действующей троллейбусной системы.

[2] Трамвайный вагон ЛВС-86К, весьма широко распространенный в ленинградской трамвайной сети.

[3] В этом варианте истории Введенский собор Лейб-гвардии Семёновского полка, как раз и стоявший посреди сквера напротив Витебского вокзала, снесен не был, сохранившись до наших дней.

[4] Увы, но это достаточно часто встречающееся явление. Англосаксы, то есть англичане, американцы, канадцы и австралийцы, крайне редко интересуются историей и культурой иных стран, государств, народов и территорий, не принадлежащих к их собственным. Так что не стоит удивляться, если некий англичанин не будет иметь ни малейшего понятия о существовании города под названием Ленинград.

[5] Собор Воскресения Христова на Крови, он же Спас-на-Крови

[6] Большая Соборная мечеть, что на Петроградской стороне

[7] Исаакиевский собор

[8] В трамвайной системе Ленинграда номер маршрута, помимо общеупотребительного цифрового способа, также обозначается сочетанием из двух цветовых сигналов (софит), отображаемым на лобовом и кормовом стекле. Всего используется пять цветов, красный, желтый, зеленый, синий и белый. Шестому маршруту как раз и соответствует сочетание «синий-синий».

[9] Ортопед, Парашютист, Антифашист – персонажи романа Дмитрия Черкасова «Шансон для братвы», действие которого как раз и происходит на улицах Питера и его окрестностей. Весьма вероятно, что дружный коллектив братков все равно бы образовался, пускай, возможно, и на другой основе, даже несмотря на то, что в описываемой реальности Советский Союз в 1996 году продолжает существовать. Гарри смог понять клички братков только потому, что эти три слова по-русски и по-английски звучат примерно одинаково.

[10] Алкоголик, бомж (жарг.)

====== Глава вторая. Дорога дальняя, казённый дом ======

На спящий город опускается туман,

Шалят ветра по подворотням и дворам,

А нам все это не впервой,

А нам доверено судьбой

Оберегать на здешних улицах покой.

Да! А пожелай ты им ни пуха, ни пера,

Да! Пусть не по правилам игра,

Да! И если завтра будет круче, чем вчера,

«Прорвемся!», ответят опера,

Прорвемся, опера!

Любэ «Прорвемся, опера!»

СССР, Ленинград, 15 апреля 1996 года

- Ну чё, проедем напоследок мимо «Горьковской»? Улова совсем нет, – спросил сержант милиции Николай Шестаков своего коллегу, сержанта Александра Окунева. – Может, в парке хоть один попадется.

- Ага, так он тебе и попался, – отвечал Александр. – Холодно на улице сегодня, народ по домам сидит, или по подворотням, где особо не дует.

Кампания по очистке города Ленинграда от деклассированного элемента продолжалась. С любителями «зеленого змия» боролись нещадно, задерживая и назначая им от приснопамятных «на пятнадцать суток» до полугода в ЛТП, но пьяницы не переводились. То же самое касалось и бомжей, ведь эти два понятия зачастую или одно и то же, или второе является последствием первого.

Особо почетная работа в этом деле выпала на долю сотрудников патрульно-постовой службы, поскольку задержанием и доставкой занимались именно они. Вот и этот конкретный экипаж 38-го отделения внутренних дел Петроградского района [11] ездил сегодня в такой рейд. Но день уже подходил к концу, а никого, ведущего антисоциальный образ жизни, найти так и не удавалось. Впрочем, что значит «никого»…

- Вон, Санёк, гляди! А ты говорил, что улова не будет! Вон он, возле «Горьковской» на лавочке спит! Наш клиент!

Милицейский «УАЗ-469» остановился возле трамвайной остановки. Пропустив проезжавший мимо трамвай, двое милиционеров прошли в парк недалеко от вестибюля метро, где на лавочке лежал и, по его виду, спал непонятный человек в плаще самого потрепанного вида.

- Эй, парень, не спи – замерзнешь! – Александр начал трясти спящего за плечо. – Вставай! Карета подана!

Незнакомец проснулся и поправил очки, но вместо ответа милиционеры услышали лишь что-то непонятное, казалось, что гражданин по-русски не говорит.

- Ты чё, парень, интурист, что ль? – переспросил Александр. – По-русски понимаешь? Ау?

В ответ снова что-то неразборчивое.

- Во, дела, Колян, на самом деле интурист, – раздосадованно развел руками Александр. – Только чё он тут делает? Неужто заблудился?

- Да какой он интурист, Сань, ты посмотри на него, больше на какого-нить ханурика похож, – ответил Николай. Вид незнакомца на лавочке действительно был самый затрапезный. Одежда, проглядывавшая из-под плаща, была на несколько размеров больше, чем надо – на помойке нашел, что ли?

- Так он же по-нашему ни му-му.

- В отделении разберутся. Сажаем его в машину и поехали. Только без рукоприкладства, чтоб не как в прошлый раз!

Николай и Александр подняли незнакомца с лавочки, взяли под руки и повели к машине. А доведя до нее, впихнули в отсек для задержанных, закрыли дверь, потом уселись в машину сами. Что удивительно, никаких возмущенных воплей, обычных для подобных рейдов, из отсека-«хмелеуборочной» не раздавалось. Немногочисленные по вечернему времени пассажиры трамваев, увидев сию обычную для русских городов картину, поспешили поскорее выбросить ее из головы. Мало, что ли, бухариков в Ленинграде-городе?

«УАЗ» покатил по улицам, и минут через пятнадцать остановился возле отделения.

- Приехали, вылезай! – сказал Николай задержанному ханурику, выпуская того из машины. А выпустив, провел в отделение и сдал дежурному.

- С уловом, Коля? – поинтересовался дежурный по отделению майор Черепков.

- С уловом, тащ майор. Вот, оформляйте. На лавочке в парке возле «Горьковской» спал. Документов не имеет.

- Даже так!

- Именно, тащ майор. Только он, того, по-русски ни хрена не смыслит.

- Чего? Ты, Коля, накануне не злоупотребил ли?

- Откуда, тащ майор, аванс когда еще…

- Ну ладно, поверю на слово. А может, это и впрямь интурист?

- Не похож. Мы сначала подумали, что ханурик какой-то, напился да прилег отдохнуть.

Тем временем задержанный, похоже, очухался, и, желая напомнить милиционерам о своем присутствии, что-то сказал не по-нашему.

- Ты смотри! Действительно не наш, – убедился майор. – Надо начальнику звонить, если он еще тут.

Сняв трубку телефона, дежурный набрал номер начальства.

- Алло! Олег Романыч! Черепков беспокоит!