Гарри Поттер и его наследие (СИ) - Страница 246

– Я сам могу решить, когда мне видеть собственного сына, – прошипел Малфой и черты его лица странно заострились. Эрри прищурил глаза, переводя зрение в магический спектр, и поперхнулся кофе, который собирался отпить.

– Люциус?

– Я хочу быть с мужем и сыном, – Люциус гордо вздернул подбородок, с вызовом глядя на замершего демона. – Немедленно! – рявкнул он, и паркет пол его ногами начал дымиться.

– Чшшш, – Эрри пересадил Северуса в соседнее кресло и поднялся, обхватывая расстроенного мужчину за плечи. – Не надо так переживать. Скажи лучше – ты уверен? В том, что хочешь, чтобы Адиль был рядом? Установленную связь разорвать будет невозможно.

– Я все равно собирался сегодня делать ему предложение, – холодно заметил Малфой, успокаиваясь так же внезапно, как и разозлился. – Вот контракт, Советник, ознакомьтесь.

– Официальный брак и в магическом мире тоже? – хмыкнул Эр, просматривая бумаги. – Что же, я тебе верю. Сейчас сварганю тебе порт-ключ, а ты пока еще раз подумай. Впрочем, – взгляд зеленых глаз задержался на животе председателя Палаты Лордов чуть дольше, чем нужно, – думаю, ты не передумаешь. Вот держи, привет Адди, скажи ему, что я согласен быть Мастером вашему сыну.

Люциус схватил какой-то пергамент, превращенный в порт-ключ и, кивнув, исчез, а Эрри добавил:

– Обоим сыновьям.

Северус посмотрел на обугленный паркет и хмыкнул. Да, Малфоя через неделю-другую ждет сюрприз в виде утренней тошноты.

***

– Адди! – попытался рявкнуть Люциус, вываливаясь из портала, но рык замер у него в горле от увиденной картины.

На широком низком ложе на спине лежал обнаженный Азам и крепко спал, раскинув мощные крылья. На его животе… лежало самое потрясающее существо, которое когда-либо приходилось видеть Люциусу. Мальчик, которому на вид было не менее полугода. Тугие белые кудряшки спадали до середины спины, прикрывая розовое личико и крошечный кулачок, который малыш пытался запихнуть в довольно зубастый ротик. Небольшие белые крылышки смотрелись совсем крошечными на фоне мощных черных крыльев отца, а тонкий хвостик с белой кисточкой доверчиво оплел отцовский, с черной шерсткой на конце. Широкая ладонь старшего ифрита лежала между лопаток сына, безотчетно поглаживая его по волосам даже во сне.

Сердце у Люциуса сладко защемило, но он стоял, не в силах пошевелиться.

– Явился, – выдернул его из созерцания мелодичный женский голос. – Специально осталась, чтобы на тебя посмотреть, герой. Ты знаешь, что вы с Адилем своим упрямством чуть Скорпиуса не погубили? Ты, белобрысый заносчивый засранец, чего магии своей жалел ребенку?

Ошарашенный лорд позорно отступал шаг за шагом, пока не уперся в стену.

– Ми-миледи?

– Зови меня Тесс, как все зовут, – оборвала его потуги красивая высокая женщина с черными волосами, коротко подстриженными под ежик. Глаза у нее были пронзительно-зеленые, такие, каких никогда не бывает у людей. Незнакомка прижала Люциуса к стенке, его мантия и сюртук куда-то исчезли, а сама странная гостья начала деловито ощупывать живот явно возмущенному таким обращением лорду.

– Четыре дня, – констатировала она. – Молодец, ты хороший мальчик, все бы такими были – «порадовала» она Люциуса. – Все хорошо будет. Зелья для тебя я с Эрри передам. Не перетруждайся, да Адиля не огорчай. Чувствительный он очень, особенно, когда тебя дело касается.

– А вы…

– Ну, можешь повитухой меня считать. Свидимся скоро, когда твой срок придет, не переживай. Береги сына, он у вас очень интересный получился. Никогда не видела белых ифритов. Хотя при таком Отдающем Семя не удивительно, – она еще раз осмотрела Люциуса с ног до головы и велела:

– Ложись рядом с Адди и до утра из кровати ни ногой! Иначе связь хлипкая будет, любая вейла твоего супруга уведет, раз не нужен он тебе.

– Нужен, – буркнул Малфой, понимая, что перед ним кто-то очень-очень могущественный, и ссориться с этой сущностью – себе дороже. – Спасибо, миледи Тесс.

– Будь здоров, носи легко.

– Носи?

– Вот здесь, – сказала странная гостья, дотронувшись до его живота, и исчезла.

Раздевшись, Люциус улегся рядом с мужем, осторожно погладив его по щеке, отчего тот улыбнулся во сне и потянулся за ласкающей его рукой. Волосы малыша оказались шелковистыми, а личико – удивительно красивым, несмотря на рот, полный белоснежных клыков. Маленький демон зевнул, приоткрыл абсолютно черные глаза и крепко ухватил Люциуса за палец, потянув его в рот. Испугаться Малфой не успел – деловито прокусив кожу, Скорпиус напился крови и второго отца тоже (на руке у Адиля обнаружились отметины от зубов) и снова заснул. Решив позже во всем разобраться, Люциус обнял обоих своих самых близких… людей и тоже погрузился в сон.

Еще через пять месяцев

Маленький мальчик лет трех-четырех на вид спокойно играл у камина волшебной машинкой, не обращая внимания на то, что весь дом буквально сотрясается от мощных выбросов магии. Не удивился он и тогда, когда прямо посреди комнаты появились два красивых юноши. Не удивился, но явно обрадовался:

– Дракоша! – взвизгнул он и, расправляя крылья, моментально оказался сначала в воздухе, а потом и на руках у светловолосого сероглазого парня, который тут же его крепко обнял.

– Здравствуй, Скорпи. Опять ссорятся?

Андрес, уже успевший потрепать маленького ифрита по волосам, только хмыкнул. Самая знаменитая в Британии пара, состоящая в однополом магическом браке, была знаменита именно скандалами, заканчивающимися бурными примирениями.

– Уже мирятся, – серьезно заверил его малыш. – Просто Ай-Рат сегодня опять капризничал в животике у папы, а папочка не принес клубнику. А малышу очень хотелось. Папочка сказал, что я не был таким капризным, но папе и так тяжело и чтобы я его пожалел.

– И ты пожалел? – поинтересовался Драко, скрывая улыбку. Беременный отец был невыносим.

– Не успел, – вздохнул Скорпи. – Ай-Ратик поджог папуле волосы, и от них занялась любимая папина картина с дедом Абрахасом, и он начал ругаться.

– Дед Абрахас?

– Да нет, же, Дракоша! Какой ты глупый! Папа, конечно.

– А что дед?

– Убежал в дом к маме Нарциссе на портрет бабушки.

Драко тихо фыркнул, стараясь не смеяться. Малфои, всегда гордившиеся своей выдержкой, когда связались с демонами, стали просто невыносимыми, не уступая темпераментом Блэкам.

– Хочешь, пойдем к нам с Андресом? Покатаемся на пегасе?

– Хочу, но нельзя. Папуля будет меня искать, а папа снова рассердится.

– И долго они так еще будут?

– Нет, – улыбнулся Скорпи, обнажая острые клычки. – Мне скоро кушать пора, так что они скоро выйдут.

– Тогда давай подождем, – Драко уселся в кресло, устраивая брата у себя на коленях.

Еще через три месяца

Люциусу было плохо. Роды начались более суток назад, и сил почти не оставалось. Тяжелая беременность, тяжелые роды. Он чувствовал, что умирает, что жизненные силы, даже те, которые он черпал в практически бездонном источнике – у своего бессмертного, сильного мужа, начали иссякать, как вода, уходящая в горячий песок. Азам не отходил от него ни на секунду, держа за руку и покрывая поцелуями истончившееся запястье. Под глазами когда-то сиятельного лорда залегли тени, черты лица заострились, а силовой кокон с их общим сыном никак не хотел отделяться от магии отца-носителя, продолжая качать из него силы и жизнь.

– Адди, – тихо позвал Люциус. – Адди, если вдруг я…

– Нет, Люци, молчи, умоляю тебя…

– Если я вдруг умру, я хочу, чтобы ты знал… – «что я люблю тебя», – что ты самое невыносимое, надоедливое и самое красивое существо из всех, которые мне встречались.

Адиль облегченно выдохнул – если бы его Люц вздумал признаваться в любви, это означало бы конец. Поэтому он, целуя ослабшую ладонь, продекламировал:

– Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,

не водятся давно в гортани соловьи.

Там пламя посреди пустого небосклона,

но даже в ночь луны ни слова о любви!*