Гарри Поттер и его наследие (СИ) - Страница 245

Поэтому он разгреб подушки, уселся ифриту на живот и принялся настойчиво его целовать. Адиль буквально разрывался между желанием и весельем – настолько ему импонировал такой отчаянно-решительный Люциус. Поглаживая его по спине, Азам медленно снял с него халат, оставив только лишь пижамные штаны, и позволил исследовать себя, стараясь лежать смирно и не особо подаваться бедрами вверх, пытаясь потереться о юного партнера, от которого так сладко пахло невинностью и желанием.

Люциус же принялся целовать смуглую шею, плечи, покрытые вязью рун, твердую грудь. Прикусив один сосок, он тут же зализал его, как кошка – быстро и тщательно – после чего проделал то же самое и со вторым. Адиль коротко вскрикивал и шипел сквозь зубы, стараясь держать магию и эмоции под контролем. Пока что это удавалось, но вот как все обернется если… о, шайтан тебе в печенку!

– Люц, – жалобно, почти умоляюще. – Люсиус, не нааад…

– Надо, – коротко ответил несносный мальчишка с неуемным любопытством, который как раз решительно распускал завязки на легких шальварах. – Если ты думаешь, что в этом переполненном гормонами теле я смогу всю ночь ласкать твое потрясающее тело и не кончить при этом, то ты ошибаешься. Приподнимись.

Джинн послушно приподнял бедра, позволяя лишить себя последнего сдерживающего фактора – одежды. Не дав Адилю опомниться, Люциус облизал губы и нежно коснулся ими темной головки его возбужденного члена. Ифрит, закричал, выгибаясь, а волосы его начали потрескивать, грозя вот-вот вспыхнуть.

– Хаббиби, – простонал ифрит, отлично понимая Эрри – хотелось принадлежать полностью, а приходилось контролировать каждое биение сердца.

– Сейчас, – неожиданно ласково сказал Люциус и, обхватив губами член, дотронулся до нежного входа. – Как давно?.. – оторвавшись от своего занятия, спросил он, поглаживая пальцами тугую звездочку ануса.

– Никогда, – выдохнул Адиль. – Но там все готово… для тебя… о, Люсиус… я…

С этими словами он прижал колени к груди, полностью открываясь перед партнером, и юноша не выдержал. Лихорадочно пережав у основания член, он ввел в тугую, неожиданно легко поддавшуюся глубину сразу два пальца, ощутил влажный жар атласных стенок и хрипло застонал, отыскивая то, что должно доставлять удовольствие любому мужчине, к какой расе бы он не принадлежал. Найдя нежный бугорок, он осторожно погладил его, заставляя Адиля сжимать зубы и тихо рычать.

– Люци, давай, – простонал ифрит. – Иначе все прахом пойдеооо… да… Люци… ЛЮЦ!

– Сейчас, сейчас, потерпи… о, чеоорт, Адди, да не стони так… арррр… не больно?

– Нет, ифриты же… ммм… вот так… по природе своей бисексуальны… так что это естественноооо, так… да… Люциии…

Малфой несколько раз глубоко вдохнул, безуспешно пытаясь успокоиться, и приставил истекающий смазкой член к нежному манящему входу. Адиль вцепился в собственные колени и рвано дышал сквозь зубы, глядя совершенно безумными глазами. Люциуса еще никогда не хотели так – отчаянно, страстно, пытаясь отдать всего себя. Только Северус когда-то… так, а вот об этом вообще лучше не думать…

Легко толкнувшись в узкий, горячий канал, юноша низко застонал, заставляя Адиля высоко поднять ноги.

Их хватило лишь на несколько резких, сильных толчков, после чего ифрит, прорычав на древнедемоническом положенную формулу, обхватил тонкую талию партнера ногами, заставляя его буквально лечь на себя, страстно зарычал, доходя до края и сжимая внутренние мышцы. Люциус протяжно застонал, изливаясь, и обессилено уронил голову на плечо блаженно закрывшему глаза любовнику.

– Не знал, что наследники – это так… энергоемко, – прошептал Люциус. – Пить хочу.

Адиль лениво щелкнул пальцами и на кровати появился небольшой столик с фруктами, щербетом и легким вином. Малфой с трудом приподнялся со своей живой подушки и, в несколько глотков осушив кубок с вином, улегся обратно, позволяя гладить себя по волосам и спине.

– Получилось? – после небольшой паузы спросил он.

– Завтра к вечеру узнаем, – отозвался Адиль. – Как ты себя чувствуешь?

– Как выжатый лимон. Не помогает твое зелье. Как я смогу без малого два десятка раз? Кстати… – Люциус скатился с ифрита и улегся на бок, подперев голову рукой. – Северус мне рассказывал, что когда ты танцуешь, против соблазна совершенно невозможно устоять. Что-то я ничего похожего не замечал.

Джинн усмехнулся, поглаживая живот, и признался:

– Я не отпускал свою магию, как тогда, когда танцевал для Эри и Северуса.

– Почему?

– Потому что наивно хотел, чтобы ты сделал осознанный выбор, а не пошел на поводу у собственной чувственности.

Люциус помолчал, внимательно глядя ему в глаза, и вдруг сказал:

– Спасибо.

– Да ну, перестань, хаббиби. Ты думаешь, мне не хочется, чтобы меня любили, а не просто желали, как какое-то животное? Знаешь, сколько раз я добивался желаемого именно так – выпуская магию, порабощая желанием? С тобой хотелось по-другому, по-честному… по-настоящему.

Малфой перебрался к нему поближе, устраивая голову на плече.

– Все по-честному, Адди. Настолько, насколько может быть честным союз слабого смертного и могущественного демона.

– Люц…

– Знаю, Адди, и поэтому не хочу, чтобы ты… быть пятым колесом, короче. Я привык быть лучшим. Вряд ли я бы сказал такое, будучи «лордом за сорок», но шестнадцатилетним я тебе признаюсь: я чувствую себя неполноценным и не хочу, чтобы ты разделил участь Эрри, который выжигает себя изнутри, чтобы только не навредить Северусу.

– А чтобы я всю оставшуюся бесконечную жизнь вспоминал сладость твоих губ и мучился от невозможности быть с кем-то еще? Прости, не будем об этом. Давай продолжим?

И они продолжили.

Прошло пять месяцев

– Где он?! Где этот чертов огненный придурок?!

– Люц, успокойся, я тебя прошу!

– Просишь? Ты просишь МЕНЯ? Это не у тебя пропал беременный ифрит! Это не твоему Эрри было плохо с утра, а стоило мне спуститься в лабораторию, как этот неблагодарный идиот…

– Эрри! Эрри, это ты? Иди сюда! Тут Люц…

Из камина вышагнул Хар-Эрри ибн Анвар, лорд Принц, самый молодой помощник Министра, окончивший Хогвартс экстерном на Рождество. На ходу меняя облик, он снова стал большим и сильным демоном, а не молодым мальчиком на побегушках у Фарджа, порекомендованным тому самому Министру этим вот самым Малфоем, находящимся сейчас в невменяемом состоянии.

– Что случилось, Люциус? – спокойно поинтересовался он, странно посмотрев на гостя.

Было отчего удивляться: всегда спокойный и сдержанный лорд выглядел не просто раздраженным. Он бы в ярости. Волосы потрескивали от сдерживаемой магии, совсем как у Адиля, когда тот терял терпение, руки сжимали трость так, что побелели костяшки, а расстегнутая теплая мантия готова была вот-вот соскользнуть с широких плеч.

– Адди пропал, – убитым голосом заявил Люциус. – Я пошел в лабораторию, вернулся, а его нет.

– Значит, его время пришло, – невозмутимо заявил Эрри, опускаясь в кресло и усаживая Северуса себе на колени. В присутствии «ближнего круга» бывший профессор, а теперь начальник подразделения опасных зелий Отдела Тайн давно перестал шипеть и вырываться.

– И что?! Как он мог вот так взять и уйти? А как же… роды ведь должны быть тяжелыми! Мерлин! Если с ребенком что-нибудь случиться! Адди так тяжело носил! Почему он…

– Потому что если бы ты присутствовал при родах, это закрепило бы вашу связь, – спокойно ответил Эрри. – Насколько я помню, это совершенно не то, о чем вы договаривались в начале. Он не хотел тебя принуждать только и всего.

– Можно же было обсудить! Я бы…

– Ты бы что? Снова снизошел до него, делая одолжение? Ты хоть представляешь, чего ему стоило сдерживать свою магию все это время, чтобы она окончательно не переплелась с твоей, хотя вы спали в одной постели, занимались любовью, и он носил твоего ребенка? Чтобы он унизил себя еще и навязанным тебе союзом? Заставил тебя? Неужели за полгода ты так и не разобрался ни в своих чувствах, ни в его? Адиль родил здорового мальчика. Ты увидишь его, как только он немного подрастет. Демонята растут быстро, буквально пара месяцев и…