Гарем шоколадного зайки - Страница 9
– Хотя я бы, – пробормотала Леся себе под нос, – могла назвать полтора десятка человек, кто бы не отказался жить в таком доме и круглый год.
Жилых комнат было всего несколько. Прочие стояли либо закрытые, либо мебель в них была затянута чехлами, а внушительный слой пыли повсюду говорил о том, что комнатами этими не пользовались с прошлого года или даже еще дольше.
Леся спустилась вниз. Первый этаж был однозначно жилым в отличие от верхних помещений.
Из обжитых комнат подруг больше всего заинтересовала собственно спальня хозяйки и ванная комната, примыкающая к ней. Спальня была белоснежной, иначе не скажешь. Белая кровать с шелковым бельем и белоснежным кружевным балдахином. Белый пушистый ковер на полу. Белые обои на стенах, где лишь по самому карнизу струилась бесконечно длинная и тонкая плеть винограда.
Почетное место в комнате занимало трюмо, сплошь заваленное баночками, тюбиками, пузырьками и коробочками с самой дорогой элитной косметикой. От названий знакомых и незнакомых фирм, занимающихся выпуском косметики, у подруг зарябило в глазах.
Тут были омолаживающие маски с экстрактами водорослей, черной икры, плаценты кита, энзимами, куэнзимами, добавками и прибавками в таком количестве, что можно было бы омолодить зараз целый собес, полный говорливых старушек.
– Пожалуй, молодой женщине такие подтягивающие маски ни к чему.
– Тут написано, что они для тех, кому за тридцать.
– А Дима сказал, что Марго двадцать пять.
Лично подруги не могли назвать ни одной женщины, которая бы согласилась пользоваться кремом с упреждающим, так сказать, эффектом. Если вам тридцать пять, вы обидитесь, предложи вам в магазине продавщица крем для тех, кому за сорок.
– Выходит, Марго была старше, чем подумал о ней Дима.
По словам парня, молодой женщине было лет двадцать пять. Но получалось, что Марго могла быть лет на десять старше, дурачок Дима этого даже бы и не понял.
– К тридцати годам у женщины обычно появляется постоянный мужчина.
– Богдан Галчик вряд ли мог быть им. Ему чуть за двадцать. А Марго хорошо за тридцать. Разница в возрасте у этих двоих получается приличной.
– Может, Марго тянуло на малолеток? Разные ведь бывают предпочтения.
И все же подругам казалось, что в жизни Марго должны были быть мужчины, кроме Галчика. Молодая и раскрепощенная, да к тому же красивая и богатая женщина не могла остаться без мужского внимания. Подругам казалось крайне важным найти кого-то, кто мог бы рассказать им про Марго больше, чем Дима.
Девушки порылись в ящичках трюмо, нашли еще косметику вперемешку со скидочными талонами и визитками косметологов, массажистов, центров красоты и спа-салонов.
– Судя по всему, Марго активно занималась своей внешностью.
Однако, к огорчению подруг, они были вынуждены признать, что Марго была современным человеком. А это значило, что все важные для себя телефонные номера женщина держала в своем смартфоне или другом коммуникаторе, а он был в руках полиции или бандитов.
Осматривая помещение ванны, Леся внезапно наткнулась взглядом на какой-то клочок бумаги. Видимо, Марго набирала номер мокрой рукой, принимая ванну с пеной и ароматизированной морской солью, и, набрав нужный телефон, машинально кинула промокшую бумажку на пол. Потом на бумажку еще накапало, она смялась и стала практически невидимой.
Но сейчас зоркий глаз сыщицы обнаружил ее – смятую, но целую и давно высохшую. Томимая непонятным предчувствием, Леся осторожно подняла грязную бумажку, отряхнула от пыли и расправила клочок на ладони. Сердце ее радостно дрогнуло. Так и есть, телефонный номер. Судя по цифрам и коду, принадлежал он одному из операторов, действующему на территории Питера и Ленинградской области.
– Так-так, – пробормотала Леся. – И чей же это номер?
Она внимательно оглядела бумажку, но никакого указания на имя владельца не нашла. Просто номер. Скорей всего, изначально это было какое-то объявление, которое сперва заинтересовало Марго, так что она даже сорвала телефон, но потом пренебрежительно смяла и бросила бумажку на пол.
В это время в ванну вошла Кира, и подруги уставились друг на друга.
– Что у тебя?
– Ничего существенного. А у тебя?
– У меня тоже. Пойдем попытаемся поймать очкастенького газонокосильщика. Мне кажется, что он уже давно работает в этом доме.
– Почему ты так решила?
– По отсутствию усердия в работе. Марго вряд ли обижала работника зарплатой. Ты же слышала, двадцать тысяч за месяц непыльной работенки. Но при этом газон просто в ужасном состоянии. Вывод прост: Марго не дергала работника, потому что он работает у нее давно, стал в доме своим человеком.
– Или просто Марго было наплевать, в каком состоянии у нее газон.
Дима все еще ползал возле стойки бара, причитая и ругая самого себя за легкомыслие. Если бы он, дурак, вовремя сообразил проверить, на месте ли его сумка и на месте ли зачетка в ней, никаких проблем сейчас бы не возникло. В полиции четко проверили и запротоколировали все содержимое его сумки. И зачетка с драгоценной четверкой оказалась бы в числе прочего.
– А теперь я даже не пойму, то ли я сам ее уронил, то ли кто-то из полицейских потерял, то ли что-то еще произошло?
Оставив Диму искать зачетку, подруги вышли во двор. Как хорошо пели птички, расположившиеся на деревьях вокруг дома! Как сладко пахла скошенная трава! И ничуть было не похоже на то, что совсем недавно в доме произошло преступление.
Долго подругам ждать не пришлось. Уже спустя десять минут вновь послышалось стрекотание газонокосилки, и возле крыльца затормозил их подслеповатый знакомый. Тем не менее он их тоже заметил и остановился. Мужчина был явно не прочь поболтать. Он осведомился у девушек:
– Добрый день, девушки, вы подруги моей хозяйки?
И что было ответить на это Кире с Лесей?
– Да, мы знакомые Марго, – прощебетали они. – Ждем, когда она вернется домой, чтобы пойти с ней по магазинам.
– Отлично! – просиял газонокосильщик. – Мне бы не хотелось вас утруждать своими просьбами, но не могли бы вы напомнить Марго… о-о-о… разумеется, не специально, а когда вы ее увидите, так вот, передать ей, что Семен Викентьевич газон подстриг, а сам он смиренно ждет вознаграждения от сиятельной Марго.
Манера изъясняться у дядьки настолько старомодная, что сразу ясно – он библиотекарь! Или историк! Или еще кто-то, столь же мало востребованный в наши дни.
Состояние газона, якобы подстриженного Семеном Викентьевичем, оставляло желать лучшего. Но сам он был явно уверен, что заслужил оплату. И подруги лишь кивнули в ответ:
– Хорошо. Мы передадим.
– Отлично! Ну, тогда я поехал.
– Погодите!
– Да? – тут же притормозил мужчина. – Я вас слушаю.
– Вы ведь хорошо знаете Марго?
– И ее, и ее батюшку, и матушку. Последняя и устроила меня на эту должность после развала нашего НИИ. Вечная ей за это память и моя личная благодарность.
И, не дожидаясь дополнительных расспросов подруг, интеллигентный газонокосильщик спрыгнул со своего агрегата и придвинулся вплотную к девушкам. Для своих лет двигался он удивительно легко и непринужденно. Видимо, физическая работа вкупе с корпением над научными трудами давала свои положительные плоды. Задействован был не только ум, но и тело. Так что получалась гармоничная нагрузка, позволяющая этому человеку в его годы продолжать полноценно трудиться.
– Мое почтение, Семен Викентьевич! – представился он подругам, совсем позабыв, что уже называл свое имя.
– Знаете, мы немного растеряны. Мы осмотрели весь дом, однако Марго так и не нашли.
– Марго сегодня еще не появлялась, но меня это не удивляет. Она редко балует своими визитами гнездо, которое выстроил ее отец.
– Значит, вы знали отца Марго?
– Да, я же вам уже это говорил.
– Он умер?
– Увы, и он, и его супруга – они оба уже скончались, дай мне бог памяти, лет семь тому назад. Такая удивительная пара: Марфа Петровна – интеллигентнейшая дама, защитившая диссертацию о французской революции, мы с ней… одним словом, это теперь уже неважно. Но я всегда удивлялся, как такая тонко чувствующая женщина и он… мужлан и делец до мозга костей… Да что там говорить, если даже в элементарных школьных знаниях у него наблюдались пробелы. И о кровавой политике Марата и Робеспьера он имел самое смутное представление. Если и знал улицу и набережную с такими именами, то на этом его познания в истории и заканчивались.