Гардемарин Ее Величества. Инкарнация (СИ) - Страница 15

Южная ночь тут же обняла, увлекая в темноту. А когда ветер принес откуда-то издалека запах бензина, мне вдруг захотелось вернуться за шлемом, втихаря выкатить из сарая мотоцикл и махнуть кружок по пустым ростовским дорогам. Или написать Оле еще пару сообщений. Или…

Из размышлений меня вырвал какой-то звук. Негромкий, но явно чужой в протяжной симфонии оркестра кузнечиков. Едва слышный металлический щелчок откуда-то из глубины сада, и сразу за ним — тихие, осторожные шаги.

Это еще что?

Присев, я поспешил убраться с открытого места и бесшумно метнулся к деревьям. И уже оттуда принялся вглядываться в темноту, сквозь которую неспешно крались две фигуры, сжимая в руках короткоствольные автоматы.

Интересно. Вряд ли в Ростове принято вот так навещать друг друга по вечерам — даже среди отставных военных.

Убедившись, что незваных гостей только двое, я двинулся за ними, пригнувшись и стараясь ступать неслышно, чтобы ненароком не наделать шума раньше времени. Одна из фигур остановилась в нескольких шагах от дома, взяв на прицел полуоткрытую заднюю дверь, а вторая скользнула чуть дальше вдоль стены к электрическому щитку.

Наверное, полезет внутрь обрубить «автоматы». Или вообще дернет силовые провода, чтобы…

Доделать работу ночной гость не успел: стоило ему тихонько скрипнуть металлической дверцей, как откуда-то с той стороны дома — то ли с тропинки, то ли уже на крыльце — загрохотал автомат. И меня тут же будто швырнуло вперед из тени. Конструкты мгновенно вспыхнули под кожей, разливая по жилам тепло и разгоняя тело до сверхчеловеческой скорости.

Первый боец даже не успел обернуться: я с разбега воткнул его лицом в раскрытый щиток. Что-то щелкнуло, задымилось, и тело в моих руках обмякло, выпуская из рук оружие. Я поймал автомат, не глядя ткнул прикладом назад, крутанулся на пятках и ударил снова. Уже прицельно, насмерть, вбивая хрустнувшие кости переносицы чуть ли не в затылок второго противника.

А где-то внутри разгоралась перестрелка: работал уже не один автомат, а два или три, и в их перестук вплеталось гулкое уханье дробовика. Война вовсю шла на первом этаже и, кажется, понемногу перебиралась на второй.

Отшвырнув мертвое тело, я перехватил автомат. Стандартный АКСУ, но… непростой. Фонарь, лазерный целеуказатель, коллиматорный прицел… Цевье тоже не родное, а с планками со всех сторон — то ли алюминий, то ли дорогущий новомодный пластик.

Слишком уж круто для обычных налетчиков… И где-то я это уже видел.

Дальше ковыряться в воспоминаниях я не стал: сдернул с «разгрузки» бойца запасной магазин, сунул его в задний карман джинс и, распахнув дверь, скользнул обратно в уже пропахшее порохом грохочущее нутро дома.

Бой шел не на жизнь, а на смерть. Снова пару раз гулко грохнул дробовик, и откуда-то с веранды послышался крик боли. Я двинулся вперед, прижимаясь к стене, чтобы не маячить тенью на фоне окон. Ни тепловизора, ни даже простенького ПНВ у нападавших не было, а для меня темнота стала союзником. Конструкты снова заработали, растягивая самый обычный человеческий зрачок до таких размеров, что теперь он ловил даже самые крохотные крупицы света, проникающего в дом снаружи. Конечно, не полноценное ночное зрение, но все же куда лучше…

По стене слева скользнула красная точка лазерного прицела, и из двери напротив показалась фигура с автоматом: не дядя, не Степан и уж точно не Марья Васильевна, а больше здесь быть некому и незачем. Так что — в расход. Прежде чем налетчик успел меня заметить, я совместил точку коллиматора с его головой, выделяющейся на фоне светлых обоев, и несколько раз нажал на спуск.

Дульная вспышка на миг ослепила уже привыкшие к темноте глаза, а когда зрение вернулось, противник лежал на земле. Не опуская оружия, я переместился ближе и присмотрелся — готов.

АКСУ с обвесом, «разгрузка», берцы… Брат-близнец тех, что остались лежать на улице. Да что у них тут за отряды по югу кочуют? Совсем оборзели уже…

Ладно, идем дальше!

Еще один силуэт впереди. Этот, похоже, вышел из кухни. И оказался порасторопнее товарища: даже успел выстрелить. Я присел и завалился на стену до того, как налетчик открыл огонь, так что его пули ушли в «молоко», а вот мои — нет. Сразу несколько попаданий в грудь бросили бойца назад, я вскочил, одним прыжком оказался рядом и «проконтролировал» в голову едва успевшее коснуться пола тело.

И тут откуда-то сверху раздался истошный девичий крик.

Настасья!

Я вихрем взлетел по ступенькам, присел и выглянул за угол — осторожно, одним глазом и стволом автомата. Чисто: в коридоре на втором этаже никого, но раньше ближайшая к лестнице дверь была закрыта, а теперь из проема лился мягкий свет. Я двинулся вперед, стараясь ступать неслышно, но старая половица предательски скрипнула под ногой, и в комнате меня уже ждали.

Твою ж…

Налетчик в черной балаклаве стоял на коленях ко мне лицом, почти полностью скрываясь за хрупкой маленькой фигуркой в длинной, почти до пола ночной рубашке с рюшечками и оборками. В руке он держал пистолет, дуло которого вжималось в голову Настасьи.

— Бросай ствол! — прозвучал из-под балаклавы приглушенный голос. — Быстро! Или стреляю!

— Хорошо, хорошо! — я успокаивающе выставил перед собой руки. В одной автомат, перехваченный за цевье, вторая — раскрытой ладонью вперед. — Сейчас! Не трогай девочку!

— Бросай, я кому сказал!

Будь у меня в руках что-нибудь другое, попривычнее, я бы рискнул еще раньше, в коридоре. Но с чужим оружием и невесть как пристрелянным коллиматором… нет, слишком опасно — можно случайно зацепить Настасью. Особенно если одной пули окажется недостаточно.

— Все-все. Бросаю, смотри!

Я осторожно закинул «Ксюху» на кровать, чтобы она ненароком не пальнула от удара об пол. А сам демонстративно отступил обратно к двери, поднимая руки. Будь налетчик чуть сообразительнее, пожалуй, мог бы и сбежать: выйти к лестнице, прикрываясь Настасьей, оттуда вниз, во двор…

Но вместо этого он рывком навел на меня пистолет и начал стрелять.

Идиот. Я снова выставил вперед ладонь, поднимая Щит, и раскаленные кусочки свинца замерли в воздухе. А вместе с ними замерло и время, и я увидел в свете вспышек широко распахнутые испуганные глаза за прорезью маски. Налетчик сообразил, что перед ним тот, кто опасен даже без оружия.

Но сделать уже ничего не успел.

Я провел ладонью сверху вниз, и рука, сжимающая пистолет, исчезла. На ее месте появился обрубок, который чуть ниже локтя заканчивался обожженной плотью. Даже крови не было: Дар срезал конечность чисто и гладко, мгновенно прижигая сосуды. Настасья с криком рванулась, бросаясь ко мне, и второй раз я ударил уже в полную силу.

Не Копьем или стандартным Молотом, которым учат в пехотных школах, а чем-то средним. Налетчика будто снесло огромным тяжелым кулаком и отшвырнуло. Энергии элемента не хватило пробить пластину бронежилета, и ее с хрустом вдавило в ребра вместе со всем содержимым «разгрузки». Уже мертвое тело уронило голову и медленно спозло по стене, оставляя темный влажный след.

— Тихо, тихо! — Я одним прыжком махнул к Настасье и упал рядом с ней на колени. — Все хорошо! Все закончилось!

Девчонка бросилась мне на шею, всхлипнула и вдруг снова закричала.

— Сзади!

Шаги я так и не услышал, но разогнанное Конструктами тело действовало само: схватило Настасью и завалилось на бок, одновременно уходя с линии огня и разворачиваясь для ответного удара. На этот раз времени целиться не было, и я просто хлестнул Даром наотмашь, вынося дверь в коридор вместе с проемом и целой тучей щепок. Тело налетчика перевернулось в воздухе, с треском ударилось о перила лестницы и покатилось куда-то вниз.

— Молодец. — Я отпустил Настасью и кое-как поднялся на ноги. — Ты как, в порядке?

— Д-да, — всхлипнула она.

Ага, в порядке, конечно… И что теперь делать? Выводить девчонку наружу? Засесть прямо тут, за кроватью, занять оборону?.. Нет, нельзя — остальным тоже может понадобиться моя помощь… Черт, да что там вообще происходит⁈