Гардемарин Ее Величества. Инкарнация (СИ) - Страница 10

Несущийся куда-то с языком через плечо упитанный рыжий кот мог подразумевать что угодно, но я все же решил подождать. И заодно получше рассмотреть дом на той стороне дороги. Небольшой светлый особняк за кирпичным забором выглядел не то, чтобы роскошно, но уж точно посолиднее зданий по соседству. И куда более ухоженным и аккуратным: похоже, хозяева проводили здесь немало времени, а может, даже жили постоянно. И явно были не из самых простых смертных.

Дальше поупражняться в дедукции я не успел. Скрипнула калитка, и через дорогу проворно зашагала стройная фигурка. На этот раз Оля выбрала куда более женственный облик: белую маечку, кроссовки и короткие шорты из искусственно состаренной джинсы, открывающие длиннющие загорелые ноги чуть ли не целиком. Детали гардероба явно подбирались наспех и настолько нарочито-небрежно, что любой бы сразу понял: ни одной случайной среди них нет.

Без изменений осталось только лицо: минимум косметики, огромные синие глазищи и такого же цвета косички.

— Ну ничего себе!

Я так и не понял, к чему следует отнести удивленно-восторженное восклицание. То ли к мотоциклу, то ли все-таки ко мне самому, облаченному в черные байкерские доспехи. Внимания, впрочем, досталось обоим. С горкой.

— Прокатимся?

Я протянул Оле снятый с локтя купленный по дороге шлем. Белый, с зачем-то приделанными сверху забавными кошачьими ушками.

— На этой ракете? С парнем, которого вижу второй раз в жизни?

— Ага, — улыбнулся я. — Неужели откажешься?

— Еще чего! — Оля перекинула сумочку на живот и решительно потянулась за шлемом. — Только сильно не гони. А то буду кричать и хвататься за тебя.

— Не имею никаких возражений, сударыня. — Я застегнул куртку и подхватил сложенные на баке перчатки. — Не сомневайтесь — я сама осторожность.

Через несколько мгновений Оля запрыгнула мне за спину. С такой ловкостью, будто ездила на мотоциклах вторым номером чуть ли не каждый день.

Впрочем, с чего я взял, что не ездила?

— Все, я готова! — выдохнула она мне куда-то в шею между шлемом и воротом куртки. — Вперед!

Самурай тронулся с места немного неуверенно, будто еще не понимая, что теперь везет двоих, но тут же набрал ход. Первые несколько метров Оля пыталась сидеть отстраненно и ровно, как и подобает приличной девушке, но когда я крутанул гашетку, не выдержала и подалась вперед. Обхватила меня руками, уперлась ладонями в бак, и к моей спине прижалось что-то теплое, мягкое и однозначно приятное.

Не то, чтобы это так уж волновало, однако внутри откуда-то появилось желание немного похулиганить. Я бросил мотоцикл вперед, развернулся с визгом колеса по асфальту, выскочил на перекресток и, прошмыгнув между неторопливо плетущимися по дороге машинами, успел подрезать старенькую «Ниву» и уйти направо под мигающий «зеленый».

И уже там дал могучему мотору полную свободу. Намерение не гонять тут же было позабыто, и самурай пролетел половину Воронцовского проспекта так быстро, что я сам не успел заметить, как свернул на Эмировскую улицу, наклонившись так, что, казалось, еще немного, и асфальт коснется моего бронированного плеча.

— А-х-х! — крикнула Оля, прижимаясь ко мне еще сильнее. — Круто!

Чутье не обмануло: девчонка сама оказалась той еще любительницей адреналиновых развлечений. А все разговоры об осторожности — исключительно кокетством. Но дальше полихачить нам не удалось: впереди зажегся «красный», я дисциплинированно остановился, собрал положенную порцию завистливых взглядов из машин по соседству и дальше покатился уже без спешки. Ехать оставалось всего ничего, и мне почему-то хотелось хоть немного растянуть удовольствие, вальяжно лавируя в потоке, пока улица не уперлась в уходящую вверх каменную лестницу с зеленью по бокам, перед которой над машинами маячил синий знак парковки.

— Как? Уже все? — немного разочарованно поинтересовалась Оля, спрыгнув на асфальт.

— Ни в коем случае. Но для начала, пожалуй, пообедаем. — Я стащил с головы шлем и чуть отставил локоть. — Прошу, сударыня…

Оля задумчиво хмыкнула, но все же взяла меня под руку, и мы двинулись к двери под огромной вывеской. Ресторан на углу около сквера Льва Толстого считался одним из самых крутых в Пятигорске, однако роскошный интерьер ничуть не удивил мою спутницу. Похоже, ей случалось бывать в заведениях и посолиднее.

— Подозреваю, сегодня тебя угощать не придется, — улыбнулась она.

— Ни в коем случае. — Я отодвинул стул и жестом пригласил Олю присесть. — Теперь моя очередь.

Если я чему-то и научился за шестьдесят с лишним лет прошлой жизни, так это не накапливать долгов. Даже в мелочах. Одному богу известно, какими процентами может обрасти за десяток лет самая обычная тарелка хинкалей — особенно самых сочных и вкусных во всей Ставропольской губернии.

Впрочем, на этот раз дело было не в суровых обязательствах… уж точно не в них. Новая жизнь била ключом, и здесь и сейчас я не представлял ее иначе. Солнце, прохладный ветерок с гор, вкусная еда, полное сил молодое тело и искрящиеся любопытством глаза напротив — разве может быть что-то лучше? А триумфальное возвращение в этот мир грозного Серого Генерала подождет.

Хотя бы денек.

Где-то с полчаса мы с Олей по большей части ели. Она проворно, изящно орудуя ножом и вилкой и при этом каким-то образом успевая щебетать обо всем подряд. Я — неторопливо и по большей части молча. Слушал. Одна минута с моей новой знакомой стоила сотни, проведенных в обнимку с телефоном, ведь вместе с трапезой я жадно, как губка, впитывал информацию о новом мире — хоть и не самую важную ее часть. Впрочем, монолог длился недолго: уже скоро Оля удовлетворила свой аппетит, и настала очередь любопытства.

— А вчера ты казался… поскромнее, — задумчиво проговорила она. — Интересно, как?..

— Продал тетушкиного барана, — усмехнулся я.

— Да брось! — Оля кивнула в сторону поблескивающего за окном мотоцикла. — Представляю, сколько стоит такая игрушка.

— Ну… Допустим, я продал очень много тетушкиных баранов. — Я пожал плечами. — И очень выгодно.

— Ладно, молчи, — Оля шутливо надула губы, — если тебе так уж хочется.

— А почему бы, собственно, и нет? У меня свои тайны, у тебя — свои. — Я отложил в сторону вилку и подмигнул. — Я ведь не спрашиваю, зачем Одаренной из благородной семьи бродить по городу ночью, да еще и в сомнительной компании.

Кажется, попал. В самое яблочко. Оля даже бровью не повела: держать марку в любой ситуации ее наверняка научили раньше, чем говорить — и все же я смог заметить, как изменился ее взгляд. И теперь в нем было что-то куда большее, чем простой интерес.

— Ого… А ты умеешь удивить, Владимир. — Оля взяла телефон со стола. — И что собираешься делать дальше? Вернешься к баранам?

— В городе задерживаться точно не буду. — Я отправил в рот последний кусочек отбивной. — Наверное, навещу родню.

— Самое время. Каникулы уже закончились… И когда думаешь выдвигаться?

— Сегодня. — Я взглянул на часы, висевшие на стене напротив. — Пожалуй, сразу, как доставлю тебя домой.

— Не надо. — Оля покачала головой. — Или мама непременно потребует, чтобы ты зашел на чай, и замучает вопросами.

— Оу… Мама — это серьезно, — понимающе кивнул я. — Впрочем, если ей будет угодно…

— Лучше просто проводи меня до такси. Я вызвала.

Видимо, я сказал что-то не то: последние минуты в ресторане мы молчали и всю недолгую дорогу наружу шагали рядом, как чужие, но уже у самой машины ее благородие вдруг решила сменить гнев на милость и оттаяла.

— Удачи тебе на дороге. И обязательно черкни, как доедешь, таинственный незнакомец.

Договорив, Оля вдруг приподнялась на цыпочки и поцеловала меня. Не в губы, но и не в щеку — куда-то в уголок рта, будто так и не смогла решить, что хочет этим сказать.

— Все, пока… Пиши! — прошептала она.

И через мгновения исчезла на заднем сиденье огромной белой машины. Конечно же, представительского класса — ездить на других девочкам из хороших семей не полагается.