Гараж. Автобиография семьи - Страница 5

Михаил Ширвиндт

Ледовый спидвей (мотогонки на льду) – пожалуй, самая большая спортивная страсть в моей жизни. Мне было лет двенадцать, и я жил тогда у бабушки на «Динамо», прямо напротив стадиона. Как-то зимой, гуляя во дворе, я услышал странный трескучий шум. Он то усиливался, то ослабевал и сопровождался рёвом восторженных зрителей на трибунах. А потом я почувствовал запах! Если бы автор «Парфюмера» Зюскинд жил тогда в нашем дворе, то, естественно, создал бы магический аромат на основе выхлопа метанола, парящего над стадионом (да, гоночные мотоциклы для пущей скорости заправляют не бензином, а именно метанолом). Вот так, заочно, не видя самого зрелища, а только благодаря треску и запаху я стал фанатом неведомого мне вида спорта.

После этого откровения я не пропускал ни одного соревнования. Ах, эта атмосфера! Ледяная взвесь от взрытого шипами льда поднимается над треком – четверо гонщиков стартуют, встав на дыбы, и тут же падают на колено, входя в первый поворот, потом – рывок по прямой, снова поворот и так далее. Очень часто выбоины на разъезженном льду подбрасывают мотоцикл, и происходит контакт с мотоциклом соперника. Удача, если у спортсменов получается выровнять свои машины, но чаще кубарем летят люди и мотоциклы, врезаются в защитные маты… Жуть! Кошмар! Красота!

До сих пор я помню имена выдающихся мотогонщиков того времени: Габдрахман Кадыров, Борис Самородов, Владимир Цыбров, Конни Самуэльсон, Антонин Шваб… Не морщитесь! Для знатоков эти фамилии звучат, как музыка. Дайте им насладиться именами кумиров тех лет. Замечательный писатель Андрей Битов написал повесть «Колесо. Записки новичка», посвятив её спидвею и, в частности, первым двум персонажам из моего списка.

Кстати, как рассказывают мотогонщики, именно Габдрахман Кадыров придумал ложиться вместе с мотоциклом на лёд, входя в вираж. При этом левое колено выполняло функцию тормоза и опоры. Такой трюк давал огромное преимущество: мотоцикл практически не терял скорости на повороте и, вернувшись в вертикальное положение, на корпус обгонял преследователей. Сейчас так делают все, в магазине продаются профессиональные наколенники и налокотники для этих манёвров, но тогда… Очень долго мотогонщики во всём мире не могли освоить этот приём: на лёд они ложились, а вот встать не получалось, и так, лёжа на боку, они улетали в ограждение.

В общем, не нюхнув аромата выхлопа, не насладившись мелодией трескучих движков, не завопив от ужаса, когда мотоцикл начинает «козлить», вы не сможете понять этот настоящий мужской праздник. К великому сожалению, мне не удалось приобщить папу к этому таинству. Был один шанс, но увы. Эх, расскажу!

Как-то в «Лужниках» проходили очень важные соревнования по спидвею, чемпионат то ли Европы, то ли мира, а может, и Вселенной – сейчас уже не так важно. Главное, что я уговорил папу меня туда отвезти. Не помня себя от радости, я сидел дома и ждал, когда наконец он придёт с работы и мы поедем. Ну что же так долго? Уже 3 часа дня, а в 7 вечера начало! Опоздаем! Я не находил себе места: 4, 5, 5:30… Где папа? Мобильные телефоны ещё не изобрели, в театре сказали, что он давно ушёл. 6, 6:30, 7!

Папа не пришёл. Он забыл.

Это был, пожалуй, единственный случай, когда я серьёзно обиделся на отца. И всё же спустя несколько лет та драма помогла мне. Тогда дело дошло до покупки мопеда.

О, мопед! У многих сверстников из обеспеченных семей это желанное транспортное средство уже имелось, мне же, сыну артиста и архитектора, рассчитывать на чудо не приходилось – стоил мопед около двухсот рублей! Помимо дороговизны существовал ещё фактор опасности, беспокоивший родителей.

– Ты и на велосипеде был весь в синяках и ссадинах, а тут вообще!

Однако бесконечное нытьё про Петю, Лёшу, Юру, у которых уже чуть ли не мотоциклы, и клятвы, что ездить буду очень медленно и только вокруг дома, а на шоссе – ни-ни, потихоньку довели родителей до нужной кондиции, «клиенты созрели». И вот наконец мне и моему другу Аркаше купили мопеды «Верховина-5»! Нет, Аркаше мопед купили не мои родители, а его, тоже из интеллигенции, а стало быть, очень небогатые. Нас, конечно, не волновали дыры в семейных бюджетах, главное – мопед!

Сейчас я думаю, что брешь в обороне отца, или, как сказал бы шахматист, защите Ширвиндта, пробило напоминание о случае с «Лужниками».

И вот два красавца с середины весны обосновались на нашем балконе в ожидании каникул и дачи! Мы настолько шалели от радости обладания этими полумотоциклами, что не слезали с них ни на балконе в Москве, ни потом, на даче!

По сравнению с теперешними элегантными электроскутерами наше «чудо техники» сейчас выглядело бы полной архаикой. Оно всё время ломалось, оно дымило, оно трещало так, что соседи-дачники гонялись за нами с палками! (Если бы сегодня я встретил ту кавалькаду на пяти-шести ревущих монстрах, я всех этих ездоков поубивал бы! Но теперь я старый брюзга, а тогда был юный мотоас.)

Как-то, не выдержав зубодробительного треска, на дорогу с палкой наперевес выбежал Александр Михайлович Поламишев – известный режиссёр, профессор Театрального училища имени Щукина. Он приготовился к атаке, и тут из-за поворота выезжает мопед, а на нём сидит мой папа, его коллега по училищу! Жалко, я не видел этой сцены.

О, сколько приключений было связано с мопедами! Сколько поломок, падений, встреч с гаишниками! Естественно, вопреки заверениям, данным родителям, мы не катались по дорожкам около дома. Мы совершали дальние путешествия, преимущественно по бездорожью, проваливались в ямы, увязали в болотах, глохли, беря речки вброд!

Ездить же по «дорожью» без номерных знаков запрещали правила, а получить их мы не могли, будучи несовершеннолетними. Поэтому гоняли по шоссе на свой страх и риск. Правда, гоняли – это громко сказано. Максимальная скорость мопеда 50 км/ч, так что любой милицейский мотоцикл догонял тебя в два счёта. А догнав, доблестный гаишник тебя наказывал. А как наказать малолетнего балбеса? Денег у него нет, везти его вместе с драндулетом в участок – дело хлопотное, поэтому он просто вырывал с корнем провод зажигания, и всё! Если же попадался «настоящий» гаишник, то он ещё спускал шины и забирал ниппели, чтобы ты не мог их накачать. И всё это в 40 километрах от дома!

Слава богу, что путешествовали мы группами, поймать же милиционер мог только одного из нас – остальные разъезжались в разные стороны, насосы и запасные ниппели у нас имелись. С проводами было сложнее, поэтому приходилось мастерить из подручных средств буксир и тянуть бедолагу до дома.

Зато ночи были наши! Гаишники спят, родители тоже, ты незаметно вылезаешь в окно дачи, выкатываешь мопед и долго-долго катишь его по ночным тропкам до выезда из посёлка. По параллельным дорожкам, кряхтя, тужатся твои мотодружки – ведь, если завести эти тарахтелки чуть раньше, перебудишь всех дачников и спалишь всю стаю.

И вот преграды позади – свобода! Все дороги твои – гоняй сколько хочешь, что мы и делали до потери сознания, до последней капли бензина!

Помню, как-то мы договорились покататься с другом Аркадием и одной милой дачницей. В назначенный ночной час я подобрал Олю (по-моему, её звали так) у её калитки. Мы дошли до дома Аркаши – и тишина. То ли проспал, то ли заболел (он до сих пор крайне болезненный мальчик), а может быть, его застукала бабушка. Не знаю. Как бы то ни было, мы отправились в путешествие без него.

Сейчас трудно представить, как можно взгромоздиться на эту хрупкую конструкцию вдвоём – одному-то страшновато, а тогда получалось прекрасно. Тогда мы были молодые и лёгкие. Лёгкие и на подъём, и на залезание!

Мы долго гоняли по дальним дорогам, потом по ближним, потом нарвали бесхозных яблок, потом начало светать и мы оказались на бескрайнем лугу в пойме речки Малая Истра. И вдруг во мне что-то щёлкнуло, я как бы попал в другое измерение, время замедлилось, и начался плохой фильм. Плохой – в смысле слишком хороший, когда герои идеальны, реплики до тошноты банальны, природа вокруг настолько красива, что плеваться хочется, и мы неожиданно стали персонажами этой пошлой нетленки!