Гамлет XVIII века - Страница 67

родная, а они (то есть крепостные) Богом мне поручены и за них я Ему ответ должна дать!» И Валерия вполне соглашалась с нею и охотно переносила лишения.

У Анны Петровны под Клином была деревенька в пятьдесят две души мужского пола, и доходы, получаемые ею оттуда, оказывались крайне скудными, потому что оплаксинские крестьяне не знали, что такое барщина, и платили, или, вернее, никогда полностью не доплачивали положенного на них до смешного малого оброка. Зато, правда, все они жили в избах под тесовыми крышами, и сердце Анны Петровны радовалось, когда она после утомительного пути на своих, на долгих, подъезжала к своему Яльцову и издали показывались эти блестящие на солнце, новые, как золото, и старые, как серебро, крыши. Одно, что делали аккуратно мужики Анны Петровны, – праздновали день ее рождения, приходившийся на десятое июля. Тут они являлись с приношениями яиц, огурцов, творогу, масла и деревянных ложек, и Оплаксина, до слез тронутая этими подарками, отдавала последнее на их угощение.

Дворовых в городе из мужчин было у нее всего трое: кучер, ходивший за парой ее курчавых низкорослых деревенских лошадок, выездной и старик-дворецкий. Остальной штат ее составляли девушки, которых она поила, кормила, выдавала замуж и у всех у них крестила потом и лечила детей; впрочем последнее больше было делом Валерии.

Домик, занимаемый Анной Петровной в Москве, хотя очень небольшой, но все-таки приличный, нанимала она сверх своих средств, и вела внешне достойную жизнь для поддержания имени Оплаксиных, отказывая на самом деле себе во всем и целыми днями работая вместе с Валерией над кружевом, продажа которого позволяла ей кое-как сводить концы с концами.

Екатерина Николаевна Лопухина оставила у себя кружево, но денег не заплатила, и это беспокоило Анну Петровну.

– Валерия, – проговорила она, отрываясь от работы, которая шла у нее по-старчески, уже не так, как прежде, – что ж это, Екатерина Николаевна насчет денег-то?

– Ну что ж, отдаст! – успокоила ее Валерия, быстро перебирая коклюшки своими тонкими, бескровными пальцами.

– То-то отдаст! Ведь яичко дорого в Юрьев день!..

Несколько работниц не стесняясь фыркнули.

Анна Петровна обернулась.

– Ты чего? – сама улыбнувшись, спросила она у востроглазой краснощекой Дуняши, особенно смешливой.

– Не в Юрьев, а в Христов день, – бойко ответила Дуняша, не могшая никак привыкнуть к вечным обмолвкам барыни.

– Ну, в Христов день... Вам бы все смешки надо мной! Ну, да ничего! Когда же вам и смеяться, как не теперь? Теперь для вас все – копеечная индюшка!

Дуняша опять не выдержала и расхохоталась.

– Иль опять не так? – удивилась Анна Петровна, вообразившая, что на этот раз не сделала никакой ошибки.

– Чудно! – сказала Дуняша.

Она заметила, что барыня что-то снова перепутала, но не поняла, что Анна Петровна своей «копеечной индюшкой» хотела сказать, что молодым «жизнь – копейка, а судьба – индейка», потому они и смеются.

В дверь всунулась голова выездного, но сейчас же исчезла,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com