Галльские ведьмы - Страница 5

— В общем-то понятно. Оружие сложено, претензии удовлетворены, и речь уже не о том, как захватить власть, а как ее удержать. От меня он узнает об Исе больше, чем из самого подробного донесения, больше узнает и лучше поймет.

— И как он поступит с этим знанием? — уточнила Бодилис.

Грациллоний пожал плечами.

— Посмотрим. Я всегда считал, что август Максим — тот самый врач, который нужен больному Риму. Наверное, он попросит моего совета. Именно это я, кстати сказать, и хотел среди прочего обсудить с вами.

— Он может запретить тебе вернуться сюда, — промолвила Ланарвилис.

— Вряд ли. Конечно, ему больше нет необходимости опасаться враждебной Арморики у себя в тылу. Но вы сами знаете, сколько еще нужно сделать — угомонить пиратов и бандитов, возродить торговлю, объединить заново весь полуостров… Мне сподручнее всего возглавить эту работу, тем паче что я доказал свою верность Максиму.

— Значит, уедешь ты надолго…

Грациллоний кивнул.

— Похоже на то. Даже с римскими дорогами путь займет не меньше половины месяца, если не загонять лошадей. Сама встреча наверняка продлится от силы несколько дней, однако я не премину… э… воспользоваться возможностью.

— Им это не понравится — суффетам, вотариям, простым горожанам. Они не привыкли к долгому отсутствию короля.

— Понимаю. Но войны как будто не ожидается, а в городе все спокойно и дела идут замечательно. Что же до обрядов — придется подождать моего возвращения или назначить вместо меня кого-то другого. Я готов выслушать ваши советы.

Бодилис пристально поглядела на короля.

— Что у тебя на уме? — спросила она.

— Ну… — Грациллоний помолчал. — Помнишь, когда христианский священник Эвкерий умирал, мы пообещали ему подыскать замену? Прошло два года, а обещание до сих пор не исполнено. Не до того было. Я хочу найти ему заместителя…

— Это дело невеликое, что для Иса, что для тебя, — возразила Бодилис. — Я же вижу, тебя что-то беспокоит. Признавайся.

— Что ж… Вы знаете, я хотел основать святилище Митры, чтобы поклоняться своему богу. Но пока не достиг ранга отца, я этого сделать не могу. Вот я и хочу разыскать храм, где меня посвятят…

По лицу Ланарвилис пробежала гримаса. Бодилис оставалась внешне спокойной.

— Если слухи о преследованиях твоих собратьев по вере хотя бы частично верны, тебе придется искать долго.

— Вовсе нет. Митра — солдат, воин. Он понимает, что долг превыше всего. Если мне позволят добраться хотя бы до Лугдуна, я, по крайней мере, узнаю, где находится ближайший храм…

— Посвящение займет много времени?

— Думаю, нет. Когда-то оно продолжалось несколько лет, но теперь нас осталось так мало, что мы не можем позволить себе подобной роскоши. Обещаю — я не стану искать посвящения, если он займет времени больше, чем мне позволит Ис.

— Угу, — Бодилис отвела взгляд и задумалась.

— Это неразумно, — с волнением в голосе проговорила Ланарвилис. — Твое пренебрежение к традициям уже привело к чудовищным последствиям. А уж если король, верховный жрец и воплощение Тараниса, открыто поклянется в верности чужеземному богу…

— Я никогда не скрывал своей веры, — прервал ее Грациллоний. — И никогда не отказывался воздать должного богам Иса. И не намерен отказываться впредь, — он сам ощутил горькую иронию своих слов: ведь в душе он давно отрекся от Троих. — Или мы все стали христианами, раз отрицаем богов иных, нежели наше собственное божество? — Король невесело усмехнулся. — Дюжина своих собственных Христов, все равно что у тех же христиан, которые никак не решат, каков их бог на самом деле.

Ланарвилис кивнула.

— Извини. — Однако в ее голосе звучало сомнение.

— Что ж… — Бодилис перегнулась через стол и взяла ладони Грациллония в свои. — Если ты собрался в Лугдун и не намерен задерживаться, может, тебе стоит вернуться домой через Бурдигалу?

— Что? — недоуменно переспросил Грациллоний.

— Ты, вероятно, помнишь, что я многие годы переписывалась с Магном Авсонием, поэтом и ритором. — Бодилис печально улыбнулась. — У него поместье под Бурдигалой. Если бы ты смог заехать к нему, передать мои наилучшие пожелания, а потом рассказать мне, каков он в жизни, я была бы очень признательна. Это ведь почти как повстречаться в живую…

Грациллония охватила жалость. Нет, жизнь Бодилис никак нельзя было назвать скучной. Помимо забот и хлопот, которые она делила с сестрами, у нее были ученость и мудрость. Однако она ни разу в жизни не заплывала дальше Сена на западе и не заходила дальше границы Иса на востоке. Слава Греции и Рима, величие былых держав Средиземноморья и Востока существовали для нее только в книгах, письмах и беседах со случайными гостями. Скованный имперскими законами и военной дисциплиной, он сам все же обладал значительно большей свободой.

— Конечно! — воскликнул он. — Если получится, я обязательно заеду.

И снова король стоял на возвышении в зале базилики; за его спиной — двадцать четыре легионера, за ними — изображения Троих, а перед ним — галликены и магнаты Иса. Он был одет в платье, расшитое золотыми нитями; узоры на платье изображали орлов и молнии Тараниса. На груди у короля висел ключ, а стоявший справа легионер Админий, заместитель Грациллония, держал в руке молот.

Король недаром облачился в этот наряд — обычно он выбирал более простые одеяния, а в повседневной жизни предпочитал удобную одежду. Этот наряд сообщал собравшимся, что сегодня перед ними стоит не тот не умеющий связать и двух слов солдафон, который волей случая сделался правителем города; нет, перед ними истинный властитель, носитель власти мирской и священной. Должно быть, некоторые советники прочувствовали важность встречи, ибо явились на совет в древних исанских одеяниях или в римских тогах.

Тем не менее после торжественного вступления Грациллоний перешел на обыденный язык. Он не обладал ораторским даром, да и на исском говорил хоть и бегло, но улавливал далеко не все нюансы. Для начала он описал положение дел в Западной империи и изложил причины, по которым рассчитывал на благоприятное будущее — по крайней мере в той части империи, которая ныне принадлежала Максиму.

— И каковы планы Августа в отношении нас? — проворчал Сорен Картаги.

— Пока не знаю, — ответил Грациллоний. — Он вызывает меня к себе.

Немедленно посыпались возражения, которых он ожидал. На большинство вопросов вместо него отвечали Бодилис и Ланарвилис. Неожиданно нашлись такие, кто поддержал Грациллония — Повелитель Моря Адрувал Тури и морской советник Боматин Кузури. Оба были людьми практичными и рассуждали схоже.

— В глазах римлян наш король центурион римской армии, — напомнил Адрувал. — Если он не подчинится приказу, это будет означать нарушение субординации. Или вы хотите, чтобы Рим прислал за нашим королем целый легион?

Бледное лицо Виндилис исказилось от гнева.

— Пусть только посмеют! — воскликнула она.

— Будь мудрой, сестра моя, — поспешно вмешалась Квинипилис. Ее голос дрожал, за минувший год она сильно сдала. — Как мы с ними справимся?

— Боги…

В разговор вступила провидица Форсквилис, чей голос был тих и печален:

— Боюсь, нам не приходится более рассчитывать на помощь богов. И мне ведомо, что боги сами в смятении. Звезды сместились из дома Тельца в дом Рыб, прежние времена умирают на наших глазах и рождаются новые. — Она опустила голову и провела рукой по округлому животу, в котором росла жизнь.

— Позволит ли император нашему королю вернуться? — с тревогой спросила Иннилис, казавшаяся перепуганной до полусмерти.

— Почему нет? — вопросом на вопрос ответила Бодилис. — Наш король ничем его не прогневал.

— Да, он славно потрудился, — признал Ханнон Балтизи. — Ради Рима. Конечно, и про нас не забывал. — Капитан Лера махнул рукой. — Я не верю, что он способен предать Ис. Но Рим для него важнее.

— Точно, — согласился Сорен Картаги. — Рим, Рим… Когда он погряз в своих распрях, о нас забыли, слава богам. Теперь в Риме новый император, из тех, кому всегда мало власти — и денег тоже мало; и этот император вспомнил о нас. Чего нам ждать?