Гайдамак - Страница 17

— Ничего, рассказывай. Уснуть я так же хорошо могу под шум твоих речей, как и под вой этого ветра.

— Да, ветр поднялся сильный; так и колышет деревьями, инда корни скрипят; а ночь темна, хоть глаз выколи… — сказал Закрутич, привстав и выглянув из шатра,

— Вот самая пора бродить мертвецам либо нашей братье, — примолвил Лесько.

— Только, верно, не тебе, — перебил его речь Гаркуша, — тебя, думаю, и по шее не выбил бы одного в такую пору. Однако ж, не мешай Закрутичу забавлять нас своим рассказом.

— Когда на то твоя воля, атаман, — сказал Закрутич, — то будь по-твоему. Наперед всего я должен сказать тебе, что я знал в горах одного лихого гайдука, у которого в седых усах было, верно, больше отваги, чем у многих из нас в целом теле. Старый Скорба не боялся ни сабли, ни пистолетов, ни ружья турецкого, и я думаю, не побоялся бы самого сатаны. Везде он шел грудью вперед, как бы ни велика была опасность; никогда не спрашивал, много ли неприятеля, а только далеко ли до него. В одну ночь шел я с ним и другими гайдуками на добычу: это было в Боснии. Ночь была месячна, и я заметил, что седой наш удалец часто поглядывал в сторону, на косогор, где было турецкое кладбище. "Что ты там видишь, товарищ?" — спросили мы у него. "Ничего покамест", — отвечал он. "А разве случалось тебе видать что-либо в такую пору?" — "Поживите с мое, так и вы увидите", — промолвил он. "А все не худо бы узнать о том для переду", — сказали мы в один голос. "Ну, так слушайте", — был его ответ. Тут он начал нам рассказывать страшную быль…