Фьюжн (СИ) - Страница 3
Сашка открыл сумочку и, покопавшись, извлёк блеск для губ, который был тщательно упакован в голубую бумагу с бешеной белкой на полях. Пробежав глазами по тексту, Сашка покрылся испариной.
- Маньяк! - тут же мелькнула первая мысль. - Точно! Господи… Он был в квартире! - Сашка поежился и оглянулся. - Но тогда зачем номер телефона? Поклонник? Все равно маньяк! - верещала внутри намечающаяся истерика.
Он еще раз перечитал записку и, аккуратно сложив ее в боковой карман сумки, принялся лихорадочно тыкать в кнопки телефона, промазывая, матерясь, совсем забывая о том, что леди не знают таких креплёных выражений.
- Маш, - зашептал Сашка в трубку, борясь с желанием поозираться. - Машка, у меня маньяк завелся.
На том конце трубки виртуозно ругнулись. Подивившись на новорожденные идиоматические обороты, Сашка продолжил:
- Я серьезно, сначала в квартире стали пропадать вещи, потом появились чужие, а теперь он мне написал!
- Угрожает?
- Нет… вроде бы. Яблоко сожрал и извинился.
- Странный маньяк. Белье твоё не тырит?
- Я его что, считаю?
- Теперь придется.
- Ещё про зонт какой-то спросил и номер телефона оставил.
- Так! Не звони! Ноги в руки и дуй ко мне.
Машка была медиумом. Ну как медиумом… Как Сашка - женщина, так и Машка - медиум… то есть фантик идеален и вера в себя, вроде, есть, а вот сути нет. Хотя надцать лет назад, подпевка в травести даже на чулки не зарабатывала, это было скорее хобби, чем работа, но, как ни крути, уже не черт-те что! Артист! Пусть и в зачатке, но с перспективой. А какой же артист без медиума? На это денег не было тем более. Машка тогда с загадочным видом сидела на привокзалке, положив перед собой замусоленную колоду Таро. Обвешанная пластиковой бижутерией, с диким взглядом, который, по задумке, должен был прожигать души прохожих насквозь. Образ как-то не работал, но Машка, то есть Марьям, потомственная шаманка, верила в те же смутные перспективы. Когда Саша, устав ковылять на высоченных каблуках, свалился на парапет в тенек рядом с гадалкой, в ментальном пространстве Вселенной, видимо, сложился какой-то паззл, сцепив грани характера обоих идеально. С тех пор Машка составляла для Сашки гороскопы, предрекала то бурные романы, то солидный куш, звонила с истерикой ночью, запретив выходить на улицу в красном. Предсказания сбывались фифти-фифти, но Сашка твердо знал две вещи: рассчитывать на свои мозги он не мог, это ему с самого детства твердили, да и на удачу тоже, это он уже выстрадал сам, поэтому Машка со своими предсказаниями как альтернативное решение нерешаемых задач подходила вполне.
Покрутив записку в пальцах, похмурив брови, понюхав и даже, кажется, куснув край бумаги, потомственная шаманка изрекла.
- Зачем ему твой адрес, если он тырит твои вещи из квартиры?
Сашка завис, обнаружив у себя очередной сбой логики.
- Это духи, Санька, надо дом чистить. Собирайся!
Бестолково помыкавшись по комнате за Машкой, которая скидывала в баул какие-то свечи, палочки, десяток яиц и еще что-то свое, магическое, Сашка, наконец-то, понял, что собирать-то ему тут нечего, поэтому застыл на месте, чтобы не мешать Машке носиться из угла в угол.
***
Дом чистили долго, сначала Машка металась по квартире, жгла вонючие свечки и задымила все какой-то гадостью, потом потрясла связками травы и перьев во всех углах, почти впала в медитативный транс, завывая что-то протяжное и нечленораздельное. Сашка стал подозревать, что Машка сильно кайфует от этого действа, примерно так же, как он на сцене. Когда весь балаган закончился и шаманка, убрав хлам в баул, застыла перед пустым холодильником с обгрызенным яблоком, ржавеющим на полке, Сашка понял, что нужно восстанавливать потраченную ману магички. Для начала они заехали в «Русскую солянку», где Машка заказала ухи, а Сашка чуть-чуть водки. Но организм, обиженный на недокорм, моментально опьянел и отпустил вожжи самоконтроля. Сознание вернулось, когда Сашка рухнул на свою постель. «Тело должно отдохнуть от одежды» - выдало оно один из хаотично нащупанных постулатов. Сашка согласно кивнул и стянул с себя всю одежду, сгрузив ее на пол рядом с обувью. Покрутил в руках неизвестно откуда добытую кружевную подвязку в россыпи маленьких белых розочек, поумилялся красоте и натянул ее обратно на бедро. Попытался укрыться почему-то коротким и узким одеялом, не замечая, что кровать застелена не его любимым постельным бельем цвета серебристой ивы, а демократичным синим, который удручающе действует на карму, сон и вообще не подчеркивает чудесный молочный цвет кожи.
***
Серый в полусонном состоянии вернулся из туалета и так же, не просыпаясь, лёг обратно на кровать. Намотал на себя одеяло и, краем сознания отметив, что спать можно ещё целых два часа, провалился в сон.
Посреди ночи он почувствовал, что одеяло с него уползает, медленно, но настойчиво. В погоне за ним Сергей перевернулся на другой бок и закинул на кого-то ногу. К нему тут же прижалось голое костлявое тельце. Сон был не очень обычный, не похожий на привычные эротические сны, этот был со звуком и запахом. На ощупь его наваждение было вполне ничего. Серый поводил руками по гладкой коже, отмечая благосклонный отклик и довольное мычание в ответ. Пересчитал острые позвонки на спине, прошёлся по маленьким ягодицам, огладил бедро, зацепившись за очень сексуальную деталь. Похоже, подвязка. Почувствовал, что неумолимо заводится. Всё-таки много ли мужику надо? Голое тело под одеялом, и он уже готов. А с таким оформлением ещё лучше. Серый перекатился, подмял под себя, нетерпеливо вжался в довольно разгорячённое тело. Обшарил руками, подлез под живот, с удовольствием отмечая, что возбуждение вполне взаимно. Зарылся носом в длинные волосы. Сдвинув их рукой, цапнул зубами острый позвонок у основания шеи, словив нешуточный кайф от ответного вздоха. Аж мурашки колко прошили кожу на оголённых плечах и неприкрытом боку. Сергей настойчиво приподнял свою нечаянную жертву, заставив подтянуть колени. Вжался крепче, постаравшись пристроить член между ягодиц, предупреждая, что на этом предварительные ласки закончились. Глухо рыкнул…
И проснулся от падения на пустую кровать под разочарованный стон своей фантазии. Зазвенел ненавистный будильник. В паху болезненно заныло, в животе сжалось, будто на качелях, намекая, что холодный душ уже не вариант. Пришлось забрызгать стену в душе. При привычке Серого экономить воду настроения это не прибавило нисколько. К тому же, он замёрз, пока намыленный дрочил на скучно-белоснежную кафельную плитку, вспоминая гладкость кожи приснившегося ему фея в подвязке и сложный запах волос. Странной была чёткость и детальность сна, и непонятно, почему утром эти воспоминания не затёрлись ластиком пробуждения, как бывало всегда, оставляя лишь яркие размытые образы. В конце концов, Сергей решил, что пора успокаивать гормоны: пока не двинулся на почве недоебита, тупо найти любого согласного. Он и так никогда не был особо привередлив, лишь бы шевелилось, попискивало и имело комфортную температуру тела, а теперь и вовсе был согласен не заморачиваться даже этим.