Фюрер как полководец - Страница 3

Кейтель отмечал присущее Йодлю «глубокое проникновение в суть дела, его стремление докопаться до самых истоков любого явления и вникнуть в мельчайшие детали той или иной операции, его точность и основательность». Кессельринг также положительно отзывался о начальнике штаба оперативного руководства: «Хитроумный, обладающий большими способностями стратег и тактик, он как нельзя лучше подходил к своей должности, благодаря, прежде всего, своему спокойствию, уравновешенности и неутомимой работоспособности».

Сфера деятельности Йодля была весьма обширной. Он осуществлял фактическое руководство крупными операциями, обобщал разведывательную информацию, взаимодействовал с инстанциями, не входившими в состав ОКВ. Йодль докладывал фюреру о ходе операций и готовил различные данные для принятия решений, разрабатывал директивы по ведению войны и др. Кроме того, Йодль вырабатывал единые руководящие принципы в области организации и вооружения Вермахта, в вопросах управления в тылу действующей армии и в оккупированных областях. Он также руководил такими важными вещами, как связь и пропаганда в частях. Йодлю даже разрешалось «принимать самостоятельные решения непринципиального характера в пределах полномочий своего штаба по всем вопросам ведения войны».

Учитывая постоянные конфликты между ОКВ и ОКХ (Главным командованием сухопутных сил), а также непредсказуемое мнение фюрера, становится ясно, что работенка у генерала была нелегкая. Кроме того, не имея полномочий вмешиваться в стратегические вопросы, Йодль стал чаще вдаваться в мелкие подробности и поддерживал подобное же стремление Гитлера. Он умело пользовался неограниченной властью советника фюрера и категорически возражал против того, чтобы тот получал информацию из других источников. Йодль стремился к тому, чтобы на ежедневных совещаниях любое сообщение с фронтов доводилось до сведения шефа только через него и в дозировке, зависящей от ситуации.

Сотрудники штаба оперативного руководства были хорошо обученными, опытными офицерами, разделявшими все идеи своего начальника, что способствовало выработке грамотных решений. В основном они занимались стратегическими планами и готовили указания для государственных органов Рейха по военным вопросам. При случае они корректировали противоречащие здравому смыслу приказы фюрера, чтобы свести к минимуму ущерб от них, или специально ставили нечеткие формулировки, давая фронтовым командирам некоторую свободу действий.

Без сомнения, генералы главного командования Вермахта – Йодль, Варлимонт, фон Бутлар – оказывали определенное влияние на ход войны и сильно помогали Гитлеру. Однако их взаимоотношения складывались не всегда гладко. Так, в сентябре 1942 г. фюрер послал Йодля на Кавказ, дабы выяснить причины, почему остановилось наступление группы армий «А». После возвращения тот сообщил «неприятные» вещи, типа, войска выдохлись и не могут выполнить поставленные задачи. А потом Йодлю еще и хватило ума сослаться на прежние высказывания и директивы Гитлера, наивно надеясь, что это будет выглядеть убедительно. В итоге фюрер устроил скандал, выгнал Йодля из кабинета, перестал здороваться с ним за руку и приглашать на обеды. В своем окружении фюрер даже грозился заменить Йодля Фридрихом Паулюсом после того, как тот возьмет Сталинград.

А дабы исключить в будущем «ложные ссылки» на свои слова, Гитлер приказал ввести в своей штаб-квартире службу стенографии. Шмунд после этого конфликта заметил: «Шеф не желает больше позволять штабу внушать ему какие-либо мнения». Кроме того, фюрер припомнил Йодлю его старые «грехи». 18 сентября он говорил Кейтелю: «Именно он (Йодль) прошлой зимой выдвинул способ разрешения главной задачи… Йодль предложил немедленно отойти назад. Послушавшись его, мы бы потеряли все. И тогда он представлял не мое мнение, которое ему было хорошо известно, а, наоборот, мнение слабых личностей – фронтовиков. Он взял на себя роль представителя этих течений, что совершенно недопустимо».

Сам Йодль со своей стороны после поездки на фронт и ссоры с фюрером осознал опасность, которая нависает над Германией. Он один из немногих генералов, который стал после этого открыто возражать Гитлеру и бороться за принятие разумных решений. С еще большей энергией Йодль стал отстаивать насущные проблемы фронта. Он оставался также единственным генералом в ОКВ, к которому могли обратиться с жалобами фронтовые командиры.

После окончания войны Йодль сказал: «Мое влияние на фюрера не было, к сожалению, настолько велико, каким оно могло быть или, возможно, должно было быть, учитывая мое положение… Как солдат я подчинялся… Я провел эти пять лет, работая молча, несмотря на то что я часто полностью не соглашался и думал, что приказы, которые я получал, абсурдны и невозможны. Я понимал, что с весны 1942 г. мы не могли выиграть войну».

Главное командование сухопутных войск (ОКН – Oberkommando des Heeres) состояло из Генштаба, кадрового управления, общего управления сухопутными войсками, управления вооружений и административного управления. Именно в этой конторе по большей части разрабатывались основные идеи и проекты директив по ведению военных кампаний. Начальник Генштаба организационно являлся заместителем главкома сухопутных войск. Он должен был осуществлять планирование и повседневное руководство военными операциями. Согласно германо-прусским традициям, Генеральный штаб рассматривался как мозговой центр армии. Однако у фюрера было иное мнение по этому вопросу. Функции этого органа постепенно ограничивались и были в итоге сведены к уровню оперативно-тактического планирования. В течение всей войны фюрер обращал основное внимание на действия сухопутных сил, а авиация и флот сохраняли относительную самостоятельность.

Наиболее сильно авторитет Генштаба в глазах Гитлера упал после французской кампании. Генерал Кребс потом говорил по этому поводу: «Он больше не слушает нас, офицеров Генштаба, после того как мы отговаривали его от кампании против Франции и называли линию «Мажино» непреодолимым препятствием. Он сделал это вопреки всему, и нам приходится заткнуться, если мы не хотим потерять свои головы». К весне 1941 г. авторитет фюрера достиг наивысшей точки, а грандиозный успех Балканской кампании только укрепил его. Поэтому, когда шло планирование операции «Барбаросса», Гитлеру уже никто не смел всерьез возражать.

Состав командования сухопутных войск был далеко не однороден по своему составу. Значительная часть офицеров, в основном престарелого возраста, не понимала новых задач, вставших перед ними в связи с изменением положения Германии в Европе, растущим влиянием техники и изменением характера войны. В 30-е годы руководство Генштаба препятствовало не только созданию полноценного командования армией, но и образованию самостоятельных Люфтваффе, а также тормозило создание танковых войск, ратовало за сохранение старых видов вооружения. В результате в ОКХ постоянно тлел конфликт между «пенсионерами» и «молодежью», что неизбежно снижало продуктивность работы. Таким образом, Генштаб, отстаивая старые традиции, вступил в противоборство с Гитлером, пробудил в нем недовольство своей работой и создал на длительное время конфликт, который оказал потом роковое влияние на ход войны. Постоянно сказывалось также скептическое отношение офицеров к фюреру как к полководцу. Впрочем, никакого реального противодействия ему Генштаб тоже не оказывал, ограничиваясь в основном «шушуканьем по углам». Обстановка взаимного недоверия сложилась на долгие годы.

По мнению фон Белова, фюрер знал, что среди генералов командования сухопутных войск у него есть противники, и в целом был недоволен сложившейся структурой. Однако условия войны не позволяли ему провести кардинальную реформу и обновление кадров, откладывая их до лучших времен, кои так и не наступили…

В сентябре в разговоре с командующим группой армий «Митте» фон Боком Гитлер высказал свое отношение к немецкому Генштабу: «Когда я еще не был канцлером, я считал, что Генштаб – это что-то вроде злобного пса, которого надо все время крепко держать за ошейник, чтобы он не бросался на людей. После того как я стал канцлером, я убедился, что немецкий Генштаб – это все что угодно, но не свирепый пес. Этот штаб всегда препятствовал мне делать то, что я считал нужным». По словам фюрера, генштабисты возражали против всего, начиная с перевооружения армии, заканчивая нападением на Польшу и Францию. Поэтому ему приходилось все время подгонять этого «свирепого пса».